Читать книгу "Красавиц мертвых локоны златые - Алан Брэдли"

– Мы можем начать, – предложил Доггер, – с допущения, что эти два письма от ее отца относятся к тем, которые миссис Прилл хотела выдать за похищенные.

– Звучит разумно, – признала я. – Не думаю, что леди в ее обстоятельствах получает мешки писем.

– Толковое замечание, – сказал Доггер.

– Но с чего мы начнем? – спросила я. – Бальзам-коттедж вне пределов досягаемости, пока того хочет полиция. Остается нанести еще один визит в аббатство Голлингфорд.

Может, это звучит отвратительно, но повторный визит к доктору Брокену – под предлогом выражения соболезнований, разумеется, – позволит нам добыть образец его почерка, даже если нам придется безжалостно копаться в его вещах.

Но, хотя меня вдохновляет еще одна возможность сунуть нос в мрачное аббатство, есть одно большое препятствие: я не хочу подвергать Доггера мучительным испытаниям от еще одной поездки на лондонской железной дороге «Некрополис». Я начала понимать, что воспоминания могут разить сильнее кинжалов.

Решение пришло ко мне сразу же: я поеду одна.

– Или, возможно, информация, которую мы ищем, или хотя бы ее часть найдутся поближе к дому.

Я с удивлением посмотрела на него. А потом солнце засияло сквозь облака.

– Разумеется! – воскликнула я. – Миссионерки! Мисс Персмейкер и мисс Стоунбрук! Они провели несколько дней в Бальзам-коттедже. Не оставили никаких следов своего пребывания. Значит, если они ничего не выбросили в домике приходского священника, они привезли это с собой и теперь оно в Букшоу! Ату, северный фронт! Тадам!

– Отлично, – похвалил меня Доггер, и я засияла, как летнее солнце.

– Конечно, нам придется подождать, пока они выйдут из своих комнат, и убедиться, что в течение какого-то времени они не вернутся.

– Я всегда верил, – заметил Доггер, – что славная загородная поездка весьма полезна для здоровья.

– Ты и правда?.. – Взволнованно воскликнула я. – О Доггер! Ты… ты…

У меня закончились слова.

– Я думаю, подойдет что-то историческое. – Например, башня Ахава – ее огромное преимущество в том, что она находится в часе езды на автомобиле.

– Два часа для хорошего обыска! – Я захлопала в ладоши. – Более чем достаточно.

Башня Ахава – это георгианская постройка недалеко от Чернингхема, построенная по какому-то выдающемуся, но давно забытому поводу. В викторианские времена ею владел поклонник Давида Ливингстона, того самого, которого приветствовали фразой: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» (На которую, насколько я помню, Ливингстон банально ответил: «Да».)

После короткого сна дамы выглядели удивительно отдохнувшими.

– Тишина, – заметила мисс Стоунбрук.

– Благословенная тишина, – добавила мисс Персмейкер.

– Мисс Флавия предлагает вам прокатиться по окрестностям, – сказал им Доггер. – Я позволил себе вольность подогнать машину к воротам. Башня Ахава имеет отношение к доктору Ливингстону. Меня уверяли, что дополнительные украшения на нескольких более поздних зубцах стены содержат некоторые туманные или косвенные отсылки к его миссионерской работе в Африке. Возможно, вы будете любезны объяснить мне это? Буду перед вами в неоплатном долгу.

Я редко слышала, чтобы Доггер произносил так много слов за один раз.

– А, – сказала мисс Персмейкер, с веселым энтузиазмом потирая ладони. – Изучали евангельскую проповедь в Экваториальной Гвинее, не так ли?

– Тропическую медицину, – ответил Доггер, и я поразилась его откровенности.

Где-то в прошлом Доггера осталось первоклассное медицинское образование. Подробности покрыты туманами войны и времени, и не так давно я поняла, что никогда не узнаю всю правду.

– Отлично! – Мисс Стоунбрук похлопала его по плечу. – Нашему грустному миру не хватает энтузиастов вроде вас, мистер Доггер. Поехали?

Она практически пританцовывала от нетерпения.

Она что, флиртует с Доггером? Не уверена, но такая вероятность есть. Может, она мечтает устроить его в маленькую больницу в джунглях, на берегу реки вдали от шума и гама цивилизации; в месте, где она в тени непромокаемого брезентового навеса сможет поставить классную доску, взять Библию и читать туземцам историю об обращении святого Павла на пути из Дамаска, в то время как Доггер делает им уколы хлорохина против малярии?

Ну ладно, не стоит беспокоиться. Доггер более чем в состоянии позаботиться о себе.

Как только они вышли за дверь, я молнией взлетела вверх по лестнице.

Даффи работала над своими мемуарами в библиотеке, Ундина гонялась за кроликами на Висто, а миссис Мюллет вернулась к себе, поэтому в доме царил полнейший покой. Только периодическое тревожное бурчание в трубах нарушало тишину.

К счастью для меня, люди, живущие в деревенских домах, обычно не запирают двери спален. На самом деле они не смогли, даже если бы захотели. Ключи от спален Букшоу утеряны давным-давно, когда мои предки Энтони и Уильям де Люсы после резкого расхождения в политических взглядах во времена Крымской войны разделили дом черной линией в вестибюле. Эту линию ни при каких обстоятельствах нельзя было пересекать: ситуация, которая в менее очевидной форме разделяла нашу семью тем или иным образом до сегодняшнего дня.

Я открыла дверь комнаты к востоку от Голубой спальни и вошла внутрь. Подошла к высокому георгианскому окну. В дальнем конце каштановой аллеи мелькнул и выехал в ворота Малфорда «роллс-ройс».

В моем распоряжении все время мира.

Начнем с самого важного, подумала я. Чемоданы с замками могут отнять много времени. И кроме того, один из них удобно расположился на подставке красного дерева в изножье кровати.

Опытная взломщица замков (этому искусству я обучилась у Доггера, не раз мы стояли на коленях перед дверями), я была готова и даже предвкушала приятную возню со старым добрым цилиндрическим замком, но моим ожиданиям не суждено было оправдаться. Большой потрепанный чемодан из мягкой кожи, перетянутый толстыми ремнями, застегивался на пару гладких хромированных рычажных замков, которые открылись при первом прикосновении. Я расстегнула пряжки и подняла крышку.

Проклятье! Он совершенно пуст. Чемодан уже распаковали.

Кончиками пальцев я аккуратно приподняла подкладку в поисках тайных карманов, но безуспешно. Никаких уплотнений под гладкой поверхностью из тяжелого муара!

Я пересекла комнату и открыла комод. Там висели батистовая сорочка любимого гувернантками фасона, синее платье с узором и поношенный макинтош. На дне были аккуратно расставлены тапочки, добротные коричневые оксфорды, которые я внимательно изучила. К моему разочарованию, в них не было ни пустых каблуков, ни съемной подкладки и никаких отделений для хранения ценностей в носах.

– Проклятье, – пробормотала я себе под нос и переключила внимание на комод, начав с нижнего ящика, поскольку старая пословица гласит: Лакомый кусок оставляй напоследок.