Читать книгу "Мушка. Три коротких нелинейных романа о любви - Милорад Павич"

Он приказал нашим охотникам, которые вели охотничьих собак, немедленно их привязать. Я велела слуге взять на поводок и моего пса. И в самом деле, если бы мы их не привязали, то нанесли бы большой урон. Никто из нас раньше не видывал такого обилия зайцев и всяческой птицы, таких больших стад оленей и серн.

Заметив нашу предупредительность, главный лесничий велел своим охотником подстрелить двух фазанов. Это оказалось совсем не трудно, потому что вокруг было множество фазанов, и в траве и на деревьях. Охотники тотчас же выполнили приказание, а главный лесничий преподнес их нам, передавши нашему кучеру. Проехав с нами еще с полмили, главный лесничий попрощался с Ягодой и поскакал со своими людьми в город. Мы поскакали за ним вслед и, въехав в город, разошлись кто куда на ночлег.

В тот же вечер прелат послал к нам двух монахов, которые от его имени пригласили меня и всех нас завтра на обед. Согласно этому приглашению мы и приехали на следующий день около одиннадцати часов в монастырь.

В прихожей нас весьма любезно встретил прелат. Он пригласил нас в свои покои и предложил сесть. Принесли кофе и ракию. Каждый угощался чем хотел. Прелат беседовал с нами о разных вещах, о войне и о стране, откуда мы приехали. Так прошло время до обеда.

Когда мы вошли в залу, обед уже стоял на столе. Вся посуда была серебряная, а стол мраморный, длиной в два с половиной аршина, а шириной около двух. Все на нем переливалось разными красками – красной, зеленой, голубой, белой и желтой. Гладкие края стола в ладонь шириной были покрыты позолотой. Посреди стола стояло большое плоское блюдо шириной почти в аршин. Через центр блюда проходит трубочка, уходящая в ножку стола. На трубочке закреплен отлитый из серебра кит. Он изображает того кита, который исторг из своей утробы пророка Иону. Как нам сообщили, один только кит, не считая блюда, весит двадцать фунтов. Чешуйки на нем частью золотые, они вставлены среди серебряных чешуек. На большом обруче закреплены два колеса, одно серебряное, другое золотое, а на них позолоченные чаши голубого хрусталя с пивом. Потом в них же наливалось и вино.

Как только мы сели за стол, прелат прикоснулся рукой к блюду, и из ноздрей кита брызнули две струи воды. Они были тонкие, как гусиное перышко, а высотой около двух аршин. Такие же струи полились и из пасти кита (из его ушей потекли маленькие струйки, тонкие, как нити).

Во время обеда на церковном органе исполнялись разные мелодии. Пол там выложен паркетом орехового дерева с инкрустациями из разных других пород.

После обеда мы снова перешли в покои прелата, где был накрыт десерт и подан кофе.

На другое утро после визита прелат приставил ко мне господина, который будет меня сопровождать до Вены, а если понадобится, и дальше. «Это молодой человек в чине поручика, мое доверенное лицо, – добавил он, – вы с ним уже знакомы. Он вчера с нами обедал».

Таким образом, дорогой отец, все завершилось наилучшим образом, и завтра я возвращаюсь к тебе.

Твоя дочь Атиллия

Атиллия тронулась в обратный путь под впечатлением великолепного визита к прелату. Поручик на прекрасном вороном коне действительно сопровождал ее. В Санкт-Пельтене он угощал ее в ресторане лимонадом. Под вечер Атиллия пригласила поручика, весь день скакавшего рядом с ее экипажем, пересесть в коляску. Не замедляя галопа своего коня, он передал поводья кучеру Ягоде, прильнул к лошади, вынул ноги из стремян, прямо на скаку встал на подножку и вошел в коляску.

Пес Атиллии сначала зарычал, но потом стал к нему ласкаться. Устроившись на сиденье, поручик достал из-за обшлага мундира книгу.

– Что это у вас, господин поручик? – с улыбкой спросила Атиллия.

– Нечто такое, что вам, безусловно, захочется почитать и что вас, как я надеюсь, приятно удивит.

– Не так-то легко меня удивить, господин поручик.

– Тогда читайте.

Поручик протянул свою руку в черной перчатке с золотым перстнем-табакеркой и передал книгу Атиллии.

На обложке было написано:

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ

ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА И КАВАЛЕРА

СИМЕОНА, СЫНА СТЕФАНА ПИШЧЕВИЧА

за годы 1744–1784

Вена, 1802

Атиллия открыла книгу, и поручик указал ей место, с которого надо начинать чтение. В книге было написано дословно следующее:

..город Кремсмюнстер расположен на равнине, в долине речки Кремс. Городок невелик, но в нем есть очень красивые дома. Неподалеку от города, в стороне, возвышается гора, а на ней большой монастырь дивной красоты. В нем живут монахи католической веры, именуемые бенедиктинцами. Старший над ними – прелат (что соответствует сану архимандрита). Город принадлежит монастырю. Не успели мы к нему подъехать на расстояние двух миль, как показался, а потом и приблизился к нам посланный прелатом форстмайстер (то есть главный лесничий). Он ведает всеми землями и лесами города и монастыря, а также охраняет зверей и птиц и надзирает за рыбной ловлей в прудах. Лесничий ехал впереди, а за ним ехали четыре разодетых охотника с ружьями…

Атиллия, пораженная, продолжала читать описание поездки в Кремсмюнстер в 1744 году. Все совпадало с ее впечатлениями и было изложено слово в слово точно так, как она написала отцу. И олени, и серны, и встреча с главным лесничим и его охотниками, и как привязали собак, и как люди главного лесничего отстрелили дичь и подарили ее гостям, и роскошный обед у прелата, и серебряная посуда, и мраморный стол с фонтаном в виде кита с золотой чешуей… И наконец, мелодии, исполняемые на органе. В конце этой части стояли следующие слова:

После обеда мы снова перешли в покои прелата, где был накрыт десерт и подан кофе.

Некоторое время Атиллия, не говоря ни слова, сидела с книгой в руках на сиденье, обитом бархатом под цвет ее волос. В книге все совпадало с тем, что только что случилось в ее жизни.

– Боже мой, где вы раздобыли эту прелесть? И кем вам приходится этот Пишчевич? Он ваш родственник? – оторопело спрашивала Атиллия своего спутника, возвращая ему книгу с некоторым испугом – ведь совпало даже число преподнесенных фазанов. – Я уже и не знаю, была ли я в гостях у прелата позавчера или сто лет тому назад. Вернулась ли я только что из Кремсмюнстера или вышла из этой книги.

– Прямо из книги, прекрасная барышня Атиллия, – отвечал поручик и, меняя тему разговора, спросил: – У вас, наверное, в Кремсмюнстере было много поклонников?

– О да, разумеется. Но дайте мне немного прийти в себя, вы меня просто огорошили… впрочем, в Кремсмюнстере меня особенно поразил один молодой господин. Некий Александр.

– Расскажите. Теперь ваша очередь меня удивлять. Но имейте в виду, барышня Атиллия. Меня трудно удивить… Итак, я весь внимание.

– Вы настаиваете?

– Я весь обратился в слух.