Читать книгу "Писатели и советские вожди - Борис Фрезинский"

2. О формах субсидии. Признать основной формой субсидии субсидию издательству для повышенного гонорара и для удешевления издания; признать необходимым предоставление издательству (обществу) дома, в котором мог бы быть устроен клуб, общежитие с обстановкой человек на 40 и при котором смог бы организоваться фонд помощи писателям. Поручить т. Воронскому выделить из списка писателей, нуждающихся в немедленной субсидии. Субсидия необходима в размерах, которые дали бы возможность в ближайший месяц издать 10 томиков и развернуть клуб, общежитие и фонд.

Зам. зав агитпропотделом Я. Яковлев[143].

Однако в ходе работы и, скорей всего, под воздействием авторитета и опыта Воронского, поддерживавшего нормальные отношения со Сталиным, но по вопросам культурной политики занимавшего позицию Троцкого, Комиссия решила использовать группу «Красной нови» в качестве ядра будущего беспартийного общества писателей. Таким образом Воронский становился во главе намечаемого процесса. Важно было и то, что Комиссия наметила привлечь к этой деятельности «широкие слои писательской общественности» от Брюсова до «серапионов». «Для того, чтобы придать этой ассоциации деловые формы и избежать возможной бюрократизации, и было решено „идти к организации общества через издательство“. 26 июля 1922 г. Комиссия, созданная Политбюро ЦК РКП(б), назначила Воронского ответственным за организацию нового издательства, названного по его предложению „Круг“»[144]. Оно возникло как кооперативное издательство артели писателей «Круг», которой надлежало стать центром будущего объединения всех просоветских писателей. 17 августа 1922 г. Л. Б. Каменев докладывал на Политбюро об издательстве молодых поэтов и по его сообщению было принято решение: «Одобрить предложение о вложении Госиздатом в смешанное издательское общество „Круг“ 150 миллиардов рублей 1921 г. при условии организации этого общества на акционерных началах и при наличии на руках Госиздата контрольного пакета акций», причем «определение основ существования общества, способов управления, расходов и т. д. поручить комиссии в составе тт. Каменева, Шмидта и Воронского»…[145]

23 августа Троцкий отправил письмо Каменеву, посвященное реализации постановления Политбюро от 6 июля 1922 г. о создании единого союза писателей на базе «Круга». Литературные леваки из различных литгрупп не желали сотрудничать с «Кругом», настаивая на создании идеологически чистого объединения писателей (в декабре 1922 г. они образовали группу «Октябрь», прародительницу РАППа, и с 1923 г. начали издавать одиозный журнал «На посту»). Троцкий, которому суждено было стать лидером левой оппозиции в СССР (единственной массовой оппозиции режиму Сталина), в вопросах культуры не разделял напостовских взглядов. В его письме Каменеву — конструктивное стремление к объединению всех литературных сил, стоящих, если пользоваться тогдашней лексикой, на советских рельсах, проявляется вполне отчетливо:

№ 3359.

Тов. Каменеву Л. Б.

Копия тов. Воронскому.

Наряду с «Кругом» делаются попытки объединения писателей коммунистов. Было уже организационное собрание. Вырабатываются тезисы (критику этих тезисов я тов. Каменеву послал). Цели этого объединения пока еще довольно смутны. Но мне кажется, что одним из мотивов является недоверие к «Кругу» — в том смысле, что он будет затирать молодых коммунистов в пользу «Сменовеховцев». Такой мотив объединения был бы наиболее болезненным и вредоносным. Мне кажется, что тут «Кругу» надо пойти навстречу коммунистической молодежи и предложить ей составить альманах, который мог бы быть издан в ближайшее время. Чисто идейное объединение писателей-коммунистов может принести известную пользу, но лучше всего, если они будут фракцией в рамках «Круга», а не конкурирующей с ним (особенно на почве издательства) организацией.

23/VII 22 г.

Л. Троцкий[146].

И еще одно письмо Каменеву на тему литературной политики Троцкий написал 12 сентября:

№ 3553.

Л. Б. Каменеву.

Разумеется, «Кузницу»[147] нужно поддержать, но я очень опасаюсь, чтобы не вышло новых недоразумений: есть ведь и другие пролетарские издательства в Петрограде и в Москве. Насколько я знаю, между ними борьба. В «Кузнице» тоже есть что-то вроде раскола[148]. Может оказаться, что мы поддерживаем одну группу против другой. Этого нужно во что бы то ни стало избежать.

Л. Троцкий[149].

Как известно, артель писателей и ее издательство «Круг» действительно были созданы, выпустили массу книг и несколько альманахов, но Союза писателей из артели «Круг» не получалось, как не могло получиться его и из группы «Перевал», созданной Воронским на базе «Красной нови» в 1924 г. Литературная деятельность Воронского вызывала оголтелые нападки напостовцев, а затем и Агитпропа ЦК. В 1927 г. Воронскому пришлось оставить работу и в «Красной нови», и в издательстве «Круг»; в 1928 г. по обвинению в принадлежности к троцкистской оппозиции его исключили из партии, а затем выслали в Липецк. Уход Воронского «Круг» не спас, и в 1929-м его слили с издательством «Федерация», из чего в итоге образовалось издательство художественной литературы (ГИХЛ), а не Союз писателей, как предполагалось в 1922 г.

Но мы забежали вперед, во времена, когда Троцкому уже давно было не до помощи советским поэтам, а Сталин еще не мог заняться вплотную руководством литературой…

4. Пастернак у Троцкого

Суть подлинных намерений авторов тех или иных проектов часто проясняется результатами и стилем их частных действий в сфере приложений.

Слова Троцкого (из его записки в Политбюро) о внимании, которое случайно проявляется к некоторым литераторам и художникам «отдельными советскими работниками», относятся и к нему самому. Получив с окончанием Гражданской войны и началом нэпа возможность заниматься не только тем, что составляло непосредственное содержание его официальных обязанностей председателя Реввоенсовета республики, Троцкий вернулся к своим давним литературным интересам — чтению и критическим статьям. Теперь его литературные выступления имели резонанс в огромной аудитории, а для литчиновников звучали как приказ (этому способствовал и мало изменившийся за 10 лет стиль Троцкого-критика — он оставался хлестким и безапелляционным). Как у всякого яркого литературного явления, у статей Троцкого были и поклонники, и противники (литературные, о политических здесь речи нет). Многие поэты видели в Троцком (наряду с Луначарским) — редкий случай большевистского вождя, искренне интересующегося литературой и способного воспринять не только ее содержание. Троцкому вручали и посылали свои книги с дарственными надписями (литературная часть библиотеки Троцкого, кажется, еще не описана, хотя в ней, несомненно, много интересного: есть указание на есенинские автографы[150]; наверняка были автографы Маяковского, с которым председатель Реввоенсовета встречался и переписывался, или, скажем, автографы Сельвинского; известно, например, что Е. Полонская послала в 1921 г. Троцкому свой сборник «Знаменья» и получила в ответ его письмо…[151]). Любопытное свидетельство о том, что Багрицкий читал Троцкому поэму «Дума про Опанаса», оставил в 1939 г. Бабель — он на этом чтении присутствовал. Понятно, что свидетельство получено на Лубянке, но оно сделано собственноручно и отличается от записи допроса следователем отсутствием некоторых деталей, которые, возможно, Бабель не хотел приводить в своем тексте[152]: «На квартире Воронского (не то в 1924-м, не то в 1925 г.) было устроено чтение, на которое пришли Троцкий с Радеком. Читал Багрицкий поэму „Дума про Опанаса“, присутствовали Леонов, я и еще кто-то, не могу вспомнить точно, возможно Всев. Иванов. После чтения Троцкий расспрашивал нас о наших творческих планах, о наших биографиях, сказал несколько слов о новом французским романе; помню попытку Радека перевести разговор с чисто литературных тем на политические, но попытка эта была Троцким остановлена»[153].