Читать книгу "Академия семи ветров. Спасти дракона - Яна Ясная"

Я попыталась представить, как меняется от таких метаморфоз драконье зрение, как подстраивается его мозг под меняющуюся информацию — и не смогла, отвлекаемая желанными ощущениями в промежности.

А пальцы Эйнара тем временем подобрались уже почти к самому сокровенному и теперь, вместо того чтобы коснуться чувствительного узелка и позволить мне поймать молнию, выводили круги и петли вокруг — рядом, близко… но не прикасаясь. Мучительная, сладкая игра. Я чуть шевельнула бедрами, мечтая поймать заветное прикосновение — и пальцы остановились. Я замерла неподвижно — и скользящее, огненное прикосновение снова пришлось совсем близко. Рядом. Вот-вот. Вперед, назад. И еще раз. И вокруг.

Я закусила губу, чтобы выдержать, не поддаться желанию — но не сумев сдержаться, выгнулась навстречу удовольствию, подалась, раскрывая себя, без слов умоляя о пощаде.

Дракон замер, прикрыв глаза, как будто пытаясь совладать с собственным дыханием — неровным, прерывистым, как у меня. Широкая мужская ладонь скользнула мне между ног, и сжала, смяла нежные чувствительные складки, а потом раскрылась, и чувствительно потерлась, плотно прижимаясь к коже. Г рубая, шершавая ладонь, прижимаясь к нежному шелку моей кожи, дарила яркие, сладкие ощущения от которых я, кажется, забывала себя, извиваясь, прижимаясь к дракону, стараясь усилить и без того острое удовольствие. И совершенно упустила момент, когда Эйнар приподнялся — и к делу (благодатному делу доставления мне удовольствия) подключились губы, втягивая в рот горошину соска, сминая в откровенной ласке ареолу груди.

Жадность. Голод. Не в силах смотреть на то, что написано сейчас у него на лице, стесняясь читать дракона, доступного сейчас как открытая книга, я опустила веки, поднимая руки, скользя по горячей, влажноватой коже, чтобы обхватить его голову, запутаться пальцами в бронзовых волосах, прижимая горячий, требовательный рот к себе — и ощутить грудью колючую щетину.

Извращенка! — успела подумать я о себе, — Тебе даже это нравится!

Но в этот момент властная ладонь между моих ног, то гладившая, то теребившая, то пощипывавшая мою кожу, раскрылась снова, основание ладони с силой прижалась ко входу, толкнулось, раз, другой — и я дернулась в сторону, из невесть когда возникшего захвата второй руки, отчаянно хватая ртом воздух, и чувствуя, что вот- вот — и достигну пика без проникновения.

Взглянула на Эйнара — и словно потерялась.

Взгляд дракона, пристальный, алчущий, поглощал меня целиком. Не в силах ни отвернуться, ни снова смежить веки, я чуть приподнялась, замерла, позволяя дракону убрать руку, а потом подалась назад, нащупывая промежностью горячую, твердую плоть. Дракон нетерпеливо, властно шевельнулся, помогая мне — и я ощутила входом влажную, тугую головку.

Не отпуская взгляда цвета жидкого золота, я толкнулась вперед. Член скользнул в меня легко, как к себе домой.

Ощущение-мысль-взгляд, сведенные воедино — и меня чуть не сжал завершающий спазм. Просто оттого, что Эйнар во мне. Просто оттого, что во мне горячо, и туго, и мокро. Просто оттого, что лицо дракона исказило выражение острого, бесконтрольного блаженства.

Я переждала мгновенье, зависнув на предчувствии преждевременной разрядки, а потом чуть приподнялась, чувствуя, как плоть Эйнара выскальзывает из меня, и опустилась вниз, ощущая, как он снова растягивает, раздвигает мои мышцы, заполняет меня до упора, смакуя эти ощущения…

Замерла.

Снова приподнялась — и опустилась снова. И ещё раз. И ещё. И ещё. Все ускоряясь, все сильнее наращивая темп, вжимаясь, насаживаясь на горячее, твердое тело, дарящее мне наслаждение, чувствуя руки, бережно поддерживающие меня под спину, сжимающие кольцом — и улетая от этого еще больше, даже сильнее, чем от жадных, яростных поцелуев, осыпающих грудь, от мелких огненных укусов и сладких посасываний…

Пик наслаждения накрыл нас вместе. Я замерла, вдавившись в дракона, желая ощущать его всем телом — и он стиснул меня в железных объятиях, то ли идя мне навстречу, то ли испытывая всё то же.

Блаженные спазмы и ощущение горячего семени, омывающего меня изнутри. Крепкие руки, и влажный лоб, прижавшийся к моему. Обвитая моими ногами талия и спутавшиеся волосы.

Ослепительное чувство. Единение. Блаженство, одно — на двоих.

— С добрым утром, — хрипло пробормотал Эйнар, слизывая капельку пота с моего виска.

Шершавое прикосновение породило горячие мурашки, и мышцы живота дернулись, сжались, заставив еще раз плотнее ощутить находящийся во мне член.

Я прерывисто выдохнула, и согласилась:

— Отличное утро!

Сидя верхом на ректоре, я любовалась изумительно красивым мужчиной, вольготно разметавшимся по постели — бронзовая коса растрепана, и лохматится торчащими там и сям прядями, темная щетина на впалых щеках, руки, закинутые за голову…

Широкая грудь, мерно вздымаемая дыханием, дорожки чешуек вдоль бугрящихся мышц, темные ареолы сосков, твердые бедра, оседланные мной — веса адептки, сидящей на нем, ректор словно не замечал, и не торопился меня сгонять. А я, соответственно, не спешила покидать насиженное — можно даже сказать, объезженное! — место.

Я любовно огладила литые грудные мышцы, наслаждаясь ощущениями, и, не утерпев, осторожно царапнула гладкую чешуйку бронзового цвета. Она никак не среагировала на покушение — в отличие от дракона, который подтянулся на подушку повыше, и с интересом принялся наблюдать за процессом обнагления одной отдельно взятой адептки. Поняв, что препятствовать обдиранию чешуевладелец и не думает, я подцепила ее ногтями. Ну, как — подцепила. Попробовала! Бронзовая бляшка лежала на загорелой коже плотно. Тогда я попробовала взяться за нее с другого конца, но увы, с тем же успехом. Возня, начавшаяся как шутка, против ожидания меня увлекла — ведь наверняка есть способ, не просто так ведь дракон запрещал! Но мерзкий рептилий, глядящий на меня одновременно с умилением и насмешкой, помогать мне явно не собирался, вполне обоснованно подозревая, что именно на нем я знания и опробую, если он таковыми поделится. В конце концов, сдалась, и куснув несговорчивую пластинку, попросила дракона:

— Перевернитесь, пожалуйста!

Дракон, аккуратно придержав меня за бедра, заставил приподняться, покладисто перевернулся на живот, даже не представляя, в какой экстаз отправляет меня этой сговорчивостью. Мне каждый раз оказывалось сложно заново поверить, что вот эта вот огромная махина легко и добровольно мне подчиняется. И еще сложнее было не капать на него восторженно слюной.

Странно, конечно — вроде, пожирать Эйнара я не собиралась, даже надкусывать, но слюноотделение начиналось непроизвольно. Ненормальная какая-то реакция. Извращенная.

Спина у ректора, кстати, груди ничем не уступала — широкая, сильная, надежная спина. Краси-и-ивая! С развитыми, хорошо различимыми мышцами — капюшонной, широчайшей, большой круглой, уходящей к плечу дельтовидной, хоть анатомию по нему учи!

Возможно, дракон на подобные уроки и не согласиться, но готова ручаться, на них был бы аншлаг!