Читать книгу "Что такое жизнь? - Эрвин Шредингер"

На мой взгляд, такое положение дел, известное нам по онтогенезу умственной жизнедеятельности, проливает свет на филогенез бессознательных нервных процессов, вовлеченных в сердцебиение, перистальтику кишечника и т. п. В случае практически неизменной или регулярно меняющейся ситуации эти процессы хорошо отработаны и надежны, а значит, давным-давно покинули сферу сознательного. Здесь тоже встречаются переходные состояния, например дыхание, которое обычно осуществляется машинально, однако при изменении ситуации – скажем, задымлении или астматическом приступе – может трансформироваться и перейти в осознанную область. Другой пример – слезы при печали, радости или физической боли; пусть этот процесс осознанный, на него вряд ли можно повлиять умышленно. Известны такие комические казусы мнемической природы, как встающие дыбом волосы при испуге и прекращение слюноотделения при сильном возбуждении. Возможно, в прошлом эти реакции и имели какое-то значение, но для человека полностью утратили его.

Сомневаюсь, что все с готовностью согласятся на следующий шаг, который состоит в распространении этих представлений не только на нервные процессы. Сейчас я лишь намекну на него, хотя лично для меня это самое важное, поскольку подобное обобщение проливает свет на вопрос, с которого мы начали: какие материальные процессы связаны с сознанием или сопровождаются им, а какие – нет? Я предлагаю следующий ответ. То, что, как мы ранее сказали и продемонстрировали, является свойством нервных процессов, также есть свойство органических процессов в целом, а следовательно, данные процессы связаны с сознанием в случае своей новизны.

По представлениям и терминологии Рихарда Земона, онтогенез не только головного мозга, но и индивидуальной сомы целиком есть «заученное» повторение цепочки событий, которые тысячи раз происходили аналогичным образом. Как мы знаем по собственному опыту, его первые стадии протекают бессознательно – в материнской утробе, – и даже последующие недели и месяцы жизни преимущественно проходят во сне. В это время младенец следует устоявшимся, привычным эволюционным путем, на котором встречается с условиями, лишь незначительно варьирующими от случая к случаю. Сознание подключается к органическому развитию, когда органы, постепенно взаимодействующие с окружающей средой, адаптируют свою работу к изменениям ситуации и начинают упражняться, воспринимать влияние и изменяться вслед за окружением. У нас, высших позвоночных, функцию такого органа преимущественно выполняет нервная система. Следовательно, сознание связано с теми ее функциями, которые позволяют нам приспособиться к изменяющейся окружающей среде посредством того, что мы называем опытом. Нервная система – орган нашего вида, до сих пор вовлеченный в филогенетическую трансформацию; образно выражаясь, это «вегетативная верхушка» (Vegetationsspitze) нашего стебля. Подведем итог моей гипотезе: сознание связано с обучением живой материи; навыки (Können) принадлежат бессознательному.

Этика

Даже без последнего обобщения, которое лично мне представляется очень важным, однако другим может показаться сомнительным, описанная мной в общих чертах теория сознания открывает путь к научному пониманию этики.

Во все времена для всех людей основой каждого серьезного этического кодекса (Tugendlehre) являлось – и является – самопожертвование (Selbstüberwindung). Этические учения всегда подразумевают некое требование, вызов, долженствование, которые в определенном смысле противоречат нашему примитивному желанию. Откуда берется это странное противоречие между «я хочу» и «я должен»? Разве не абсурдно подавлять примитивные аппетиты, отрекаться от своего истинного «я», быть не тем, кем являешься на самом деле? Пожалуй, именно в наши дни это требование все чаще подвергается насмешкам. «Я такой, какой есть, дайте волю моей индивидуальности! Дайте раскрыться стремлениям, заложенным в меня природой! Все долженствования, что мне претят, чепуха, мошенничество церковников. Господь есть природа, а природа создала меня в соответствии с собственными желаниями». Подобные призывы – не редкость. Нелегко опровергать их простую, суровую очевидность. Императив И. Канта откровенно иррационален.

Но, к счастью, научная основа этих призывов испещрена червоточинами. Наше понимание «становления» (das Werden) организма позволяет догадаться, что сознательная жизнь – не скажу, что должна, но по необходимости борется с нашим примитивным эго. Наше естественное «я», примитивное стремление с присущими ему желаниями есть не что иное, как умственный аналог материального наследия предков. Мы развиваемся как вид и продвигаемся вперед фронтом поколений, а значит, каждый день жизни человека представляет собой маленький отрезок эволюции нашего вида, которая по-прежнему идет полным ходом. Разумеется, день жизни, даже целая жизнь одного человека – лишь едва заметный след резца на неоконченной статуе. Однако все колоссальные эволюционные изменения, что мы претерпели в прошлом, сложились из подобных крошечных следов. Материал для этой трансформации, предпосылки к ее осуществлению кроются в наследуемых спонтанных мутациях. Но для отбора этих мутаций первостепенное значение имеют поведение и жизненные привычки их носителей. В противном случае происхождение видов, якобы целенаправленное продвижение отбора, нельзя было бы понять даже за долгое-долгое время, которое все же ограничено, и пределы его мы прекрасно знаем.

Таким образом, на каждом шагу, каждый день нашей жизни нечто в той форме, какой мы владели до сих пор, должно измениться, пасть и исчезнуть, а ему на смену должно прийти нечто новое. Сопротивление нашим примитивным желаниям есть физический аналог сопротивления существующей формы изменяющему резцу. Ведь мы сами одновременно олицетворяем резец и статую, победителей и побежденных и живем в непрерывном «самопреодолении» (Selbstüberwindung).

Однако не абсурдно ли полагать, что процесс эволюции должен относиться непосредственно к сознанию, несмотря на его чрезмерную медлительность в сравнении не только с краткостью человеческой жизни, но даже с историческими эпохами? Разве эволюция не протекает незаметно?

Нет. Согласно нашим прежним рассуждениям, это не так. Мы признали связь сознания с физиологическими процессами, которые до сих пор трансформируются под влиянием взаимодействия с изменяющейся окружающей средой. Более того, мы решили, что осознанными являются лишь модификации на стадии обучения и позднее они станут наследуемой, хорошо изученной и бессознательной собственностью вида. Вкратце, феномен сознания лежит в зоне действия эволюции. Этот мир озаряется в процессе развития, создания новых форм. Области стагнации ускользают от сознания и могут проявляться только посредством взаимодействия с эволюционирующими областями.

Соответственно, сознание и разлад с собственным «я» неразделимо связаны, хотя и должны быть соразмерны друг другу. Это звучит как парадокс, однако он подтвержден мудрецами. Люди, для которых мир озарял необычно яркий свет сознания и которые словом и делом изменяли и формировали произведение искусства, что мы зовем человечеством, своими речами и книгами, а то и своими жизнями свидетельствовали о том, что внутренний разлад терзал их сильнее всего прочего. Пусть это послужит утешением тому, кто также от него страдает. Без этого разлада мы не добились бы ничего.