Читать книгу "Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля - Джон Эплби"

Пока судьба его решалась врагами, Лоншан готовился к осаде Тауэра. Несмотря на то что на ремонт его были потрачены значительные суммы, никто не потрудился позаботиться о доставке провизии, необходимой для длительной осады; в прежние времена, обладая властью, канцлер счел бы это досадной оплошностью и не придал значения. Сейчас же, осознав, что в крепости он долго не продержится, Лоншан посла гонца с целью выяснить, на каких условиях он может сдаться.

В среду утром четыре епископа, Гуго Линкольнский, Ричард Лондонский, Годфри Винчестерский и Гуго Нонант, прибыли в Тауэр, сообщить канцлеру о вынесенном судом решении. Лоншан был так раздавлен осознанием собственного краха, что при виде их упал и лишился чувств, привести его в сознание удалось, лишь плеснув в лицо ледяной воды.

Придя в себя, канцлер заявил, что ни за что не сдаст Тауэр и не вернет печать. Епископы ответили, что в данной ситуации у него нет выбора; решение уже принято.

– Если бы я собрался сдать все замки этого королевства, но не самому королю, а кому-то другому, – произнес Лоншан, – меня можно было обвинять в измене, но ни одного члена моей семьи нельзя назвать изменником.

– Не надо вспоминать сейчас о семье, делай, что тебе велят, – отозвался Гуго Нонант. – Тебе не избежать того, что должно произойти; и, кстати, ты не первый предатель в своей семье.

Лоншан отказался принять вердикт суда. Епископы удалились сообщить всем о решении канцлера, а принц Иоанн заключил Тауэр в еще более тугое и плотное кольцо. В связи с неожиданными событиями Лоншан одним за другим отправлял гонцов к принцу со все более дорогими подарками и щедрыми обещаниями. Иоанну они были неинтересны; он выиграл, получив контроль над большим количеством замков и став признанным и одобряемым всеми наследником престола. Он собирался покинуть Лондон, не дожидаясь результата препирательств между судьями и канцлером, однако Гуго Нонант и архиепископ Джеффри убедили его остаться и дождаться финала.

Когда рухнула последняя надежда, Лоншан ближе к вечеру дня сложных для него переговоров все же уступил мольбам своих сторонников, признал безвыходность положения и отправил брата Осберта с его камергером Мэтью в качестве гарантов его обязательного приезда на следующий день.

Падение Лоншана было настолько неизбежно, что даже во время переговоров юстициарии, епископ Лондона и монахи Вестминстерского аббатства озаботились тем, как помешать воплощению заветной мечты канцлера – продвижению его брата. Готье, декан Вестминстера, скончался 27 сентября 1190 года, и Лоншан принялся склонять монахов принять его брата, монаха из Кан, в общину монастыря и непременно избрать аббатом-настоятелем.

Пока не было достигнуто полное подчинение Лоншана, юстициарии и епископ Ричард выехали в Вестминстер. В их присутствии монахи охотно избрали приора Уильяма Пострда аббатом, невзирая на обещание, данное под напором Лоншану. Епископ Ричард провел Уильяма к алтарю и усадил в кресло. В ближайшее воскресенье прошло торжественное богослужение и благословение епископом нового настоятеля, затем началось празднество.

Рано утром в четверг 10 октября епископы и бароны Лондона собрались за городскими стенами в открытом поле к западу от Тауэра, туда же прибыл канцлер для передачи власти. В центре стояли главные действующие лица переговоров, окруженные кольцом баронов, за которыми толпились десять тысяч лондонцев, не желающих пропустить столь значимый момент. Гуго Нонант, как всегда гордо вскинув голову, воспользовался своей репутацией блестящего оратора и выступил первым. Он перечислил все обвинения, выдвинутые против канцлера на предыдущей встрече в соборе Святого Павла.

– Мы не желаем, – заключил он, – чтобы ты и дальше управлял государством. Тебе останется епископство и три замка на наш выбор, остальные же ты сдашь по собственной воле, мы не позволим тебе стать зачинщиком беспорядков и смуты, после того ты будешь свободен и можешь отправляться куда пожелаешь.

Против канцлера высказывались еще многие, но вердикт ассамблеи все приняли единодушно: Лоншан должен был оставить должность верховного юстициария, отказаться от владения всеми замками, захваченными после отъезда короля из Англии. Ему оставили лишь три замка, пожалованные Ричардом до отбытия в Крестовый поход: Дувр, Кембридж и Херефорд, они находились так далеко друг от друга, что их владение одним человеком не могло стать угрозой миру и покою. Впрочем, для большей уверенности кастелянами всех трех замков должны были стать люди, назначенные юстициариями.

Выслушав всех противников, канцлер сделал попытку защитить свое имя. Он утверждал, что архиепископ Джеффри был заключен в темницу без его ведома и тем более не по его приказу, и готов доказать это в любом суде, церковном или светском. Что же касается возвращения имущества короне и манипулирования приказами короля с целью достижения собственных целей, то канцлер заявил, что в каждом случае действовал с одобрения юстициариев, назначенных королем ему в советники. Более того, Лоншан готов был отчитаться за каждый потраченный им фартинг. В конце канцлер признал, что готов уступить противоборствующей силе и дать любые гарантии, что по требованию вернет замки.

– Однако, – добавил он, – знайте, что вам не лишить меня ни одной должности, пожалованной королем. Вас больше числом, чем я один, в этом ваша сила, и я, канцлер этого королевства и верховный юстициарий, вынуждаемый подчиниться приговору, вынесенному вопреки всем законам, склоняюсь перед давлением и силой.

Лоншан передал ключи от Тауэра, оставил в заложники своего брата Осберта, Генри и его камергера Мэтью, в подтверждение готовности вернуть замки, и дал клятву не покидать страну до тех пор, пока их не передадут юстициариям.

Ярким примером развития в последние полвека коллективной ответственности государственных деятелей за судьбу страны может стать тот факт, каким способом юстициарии и бароны покончили с этим политическим кризисом. Король был слишком далеко, и распоряжения его были туманны и порой противоречивы, таким образом, бароны были предоставлены самим себе и имели возможность действовать, руководствуясь личными принципами. Выбранный королем регентом Гийом Лоншан показал полную несостоятельность в управлении государством, все его действия были направлены скорее на получение личной выгоды, чем на благо королевства. Вместо того чтобы думать о себе и своих интересах, как поступили их предки в смутные времена при короле Стефане, бароны действовали с похвальной рассудительностью и осмотрительностью, взвешивали все решения с точки зрения пользы для страны, старались, учитывая странности королевских указов, поступать так, как, по их мнению, ждал от них король.

Функции великого Совета королевства того времени довольно трудно определить с достоверной точностью, основываясь лишь на нескольких записях, отражающих его работу. Каждый барон был обязан прибыть к королю с советом, когда это требовалось, все важные решения принимались королем в присутствии совета, предположительно после предварительного обсуждения. Из этого следует, что члены совета были не просто пассивными участниками и слушателями королевских указов, пример тому – резкое выступление Томаса Кентерберийского против королевских инициатив в 1163 году. Тот факт, что бароны продемонстрировали компетентность в поставленном вопросе, говорит об их настрое найти самый благоприятный выход из положения. Не менее важно и то, что они смогли прийти к единому мнению и достичь солидарности, а также приобрели опыт коллегиального сотрудничества, что было весьма значимо для будущего страны. Бароны, составлявшие большую часть Совета королевства, действовали по своему усмотрению, в интересах государства и независимо от инициатив короля.