Читать книгу "Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах"

Однажды из штаба 31-й дивизии командиру 82-го полка по телефону сообщили, что во время поездки на автомобиле в районе поселка Клетня подверглись нападению адъютант корпусного врача и офицер для поручений штаба XII армейского корпуса. Пассажиры автомобиля были убиты, и в руки нападавших попали важные документы, включая карты, на которые было нанесено расположение войск. В одну из следующих ночей одной из многочисленных партизанских банд было совершено нападение с тыла на взвод лейтенанта Кётера (2-й батальон). Выдвижение противника было вовремя замечено нашими наблюдателями, и лейтенант успел подготовиться к отражению атаки. У одного из взятых в плен партизан были при обыске обнаружены секретные документы, взятые у убитого офицера из штаба корпуса. Таким образом, нам удалось избежать больших неприятностей. Командира партизанского отряда препроводили на гауптвахту 7-й батареи 31-го артиллерийского полка. Из-за небрежности часового пленному удалось под покровом ночи бежать из-под стражи. Но при попытке перейти линию фронта он был убит.

Большим препятствием для перемещения войск и тылового снабжения было практически полное отсутствие дорог. Нам приходилось пользоваться единственной дорогой, ведущей из Сокольей Слободы через Новую Истонь в Старую Истонь. Таким образом, все перевозки и переходы осуществлялись параллельно, а не перпендикулярно линии фронта. Этот рокадный путь, в конце концов, был обнаружен противником и стал целью непрерывных, главным образом ночных, налетов и нападений. Партизаны подкладывали мины даже под деревянные гати, и поэтому нашим саперам приходилось постоянно искать и обезвреживать эти мины. Гати же были необходимы, потому что большая часть дороги проходила по болотистой местности. Сначала эти работы производились силами саперов, а затем к ним были привлечены люди по линии имперской трудовой повинности. Укрепление дороги производилось только на ширину проезжей части, а развязки устанавливались лишь на больших расстояниях друг от друга. Массивные перемещения войск, которые потребовала подготовка к начавшемуся 2 октября[73] наступлению, нуждались в упорядочении и регулировании. Для выполнения всех необходимых инженерных работ командиру 82-го полка надолго подчинили штаб саперного батальона 31-й дивизии (командир – майор Хюртен).

Стояла обычная, ничем не примечательная осенняя погода. За период с 1 по 30 сентября было десять дождливых дней, десять прохладных пасмурных дней и десять солнечных. Уже в первой декаде месяца начались ночные заморозки. 28 сентября выпал первый снег. Появились предвестники скорой распутицы, лесные дороги во многих местах стали непроезжими.

«Скоро наступит зима. Случится ли до ее прихода решающая развязка Восточной кампании, я – из-за скудости информации – судить не могу. Но должен сказать, что лично я в такую благоприятную для нас возможность не верю. Нет никаких признаков разложения большевистского режима. Русская армия, хотя и потерпела ряд тяжелых поражений, не уничтожена и не разгромлена. Ее мобилизационный потенциал практически неисчерпаем. Русским зима поможет, нам причинит лишь массу хлопот и трудностей! Всех, кто не имел опыта Восточного фронта Первой мировой войны, русский солдат удивил своей стойкостью в обороне. Перед нами противник, которого – с учетом его руководства и стойкости – следует воспринимать со всей серьезностью. Я не стану подробно распространяться об ожесточенности боев.

Зима предъявит снабжению армии такие требования, что мне остается лишь надеяться, что командование сумеет к ним подготовиться и обеспечить необходимые поставки! Война и тем более Восточная кампания, к великому моему сожалению, не кончится в 1941 году!»[74]

Наступление холодов было уже не за горами. Эти сентябрьские недели мы употребили на то, чтобы, в соответствии с нашими силами, подготовиться к зиме. В дневнике 3-го дивизиона 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии находим такую запись, датированную 12 сентября 1941 года:

«82-й пехотный полк готовится к зиме: строит колодцы и распределяет картофель».

Батальонные опорные пункты превращались в крепости, пригодные для долговременной обороны. Личный состав переводили в бункеры. В Старой Истони под руководством полкового врача доктора Заттлера начали строить большую баню и дезинсекционную камеру. Очень полезным оказалось и прикомандирование к 82-му полку дивизионного зубного врача. Он много дней пробыл на каждом батальонном опорном пункте, занимаясь лечением солдатских зубов. Таким образом, солдаты, унтер-офицеры и офицеры были избавлены от необходимости в случае зубной боли идти в дивизионный медпункт, тратя на это силы и время.

В батальонных опорных пунктах остались лишь те лошади и повозки, которые предназначались для перевозки вооружения; все остальные лошади и гужевые транспортные средства были заблаговременно отправлены в тыловые опорные пункты – в Соколью Слободу и Мармозовку. Для лошадей были там оборудованы специальные лесные стойла. Также заблаговременно проводилось снабжение войск сеном, картофелем и топливом для печей. При каждой возможности мы требовали доставки со складов зимнего обмундирования. Кроме того, капитан Марковски (4-я рота 82-го полка) был 10 сентября командирован в Гёттинген, в запасную часть, чтобы лично осведомиться о заготовке зимних вещей для полка.

Естественно, об этих приготовлениях знали и командир дивизии и командующий корпусом, и оба они с одобрением отнеслись к нашим усилиям. 18 сентября генерал Шрот прибыл на командный пункт 82-го полка, а затем посетил позиции 1-го батальона 12-го полка у Лелятино, 1-го батальона 82-го полка у Старой Истони и 2-го батальона 82-го полка у Новой Истони. При этом он был ознакомлен со всеми мероприятиями, касавшимися ведения боевых действий, обустройства позиций и подготовки к зиме, а также о нуждах и потребностях войск. Генерал согласился с изменением неблагоприятной дислокации 1-го батальона 12-го полка и его отведением назад от передовой, на такой же опорный пункт, какими были обеспечены все батальоны 82-го полка. Генерал Шрот, так же как и командир 31-й дивизии генерал-майор Бертольд, был твердо убежден в том, что настало время готовиться к зиме. Он не упомянул о том, что командование готовит возобновление наступления.

Только 27 сентября командира 82-го полка поставили в известность о том, что в начале октября наступление будет продолжено. Переход от обороны к наступлению означал, что вся наша подготовка и планирование оказались никому не нужными. В течение четырех недель полк находился в условиях позиционной войны. От войск требовались большие усилия по охране позиций и коммуникаций, по сооружению укреплений и их обустройству. С июня войска были лишены полноценного отдыха. И вот теперь эти не отдохнувшие, не подготовленные к зиме войска должны будут принять участие в наступлении, которому не предвиделось конца. Наступление означало, что пехотинцу придется проводить дни и ночи без крыши над головой.

В данный момент у каждого солдата было по крайней мере место в теплом укрытии. Во время оперативной паузы (с 1 сентября) трудности со снабжением войск, имевшие место с самого начала восточной кампании, не были никоим образом устранены. В сентябре не стала работать лучше даже полевая почта, с задержками и нерегулярно доставлявшая на передовую письма. Письмо шло, например, из Гёттингена на фронт 14 дней, но во многих случаях срок этот увеличивался до 25 дней.