Читать книгу "Русский Стамбул - Наталья Командорова"

«Сошел с коня и пал ниц на землю…»

Узнав, что император Константин убит, жители города решили отомстить за него и продолжали бороться. Днем скрывались за городом, а по ночам нападали на турок. Партизанская война, в которой принимали участие женщины и дети, разгорелась не на жизнь, а на смерть. Все еще на что-то надеялись, несчастные…

Турки были в замешательстве и не знали, как поступить с непокорными. Отправились они к султану-завоевателю и просили его усмирить город. Мехмед в очередной раз пошел на хитрость. Созвал он пленных греков, захваченных в боях, «и дал им свое поручительство, и одарил их, и послал их с башами и с санчакбеями объявить горожанам по всем улицам и тем, кто находится в башнях, верное слово султаново: «Пусть прекратится битва и не опасаются ни убийства, ни плена, если же нет — то все вы, и жены, и дети ваши будете преданы мечу».

После этого прекратилось сопротивление: горожане вынуждены были покориться. Услышав об этом, обрадовался султан, и послал очищать город, улицы и площади. А сам выдвинулся со своей свитой к воротам Святого Романа, к церкви Святой Софии, в которой собрались патриарх со всем своим клиром. Народу было там множество, и женщин, и детей. Нестор Искандер свидетельствовал, что, придя на площадь, султан Мехмед «сошел с коня, и пал ниц на землю, взял горсть земли и посыпал голову, благодаря Бога. И подивился этому огромному зданию, так сказав: «Воистину люди эти были и ушли, а иных после них, им подобных, не будет».

После этого Завоеватель вошел в церковь и увидел запустение в святилище Божием. Летописец отмечал: «Патриарх (Анастасий) же, и весь клир, и народ возопили со слезами и рыданиями и пали ниц перед ним. Он (султан) же, дав знак рукой, чтобы перестали, обратился к ним: «Тебе говорю я, Анастасий, и всем окружающим тебя, и всему народу: с этого дня да не убоятся гнева моего, ни смерти, ни плена». И, обернувшись, повелел башам и санчакбеям, чтобы запретили всем воинам и всем чинам врат его притеснять народ городской, и жен, и детей, ни убийством, ни пленением, ни каким-либо иным злом. «Если же кто нарушит наше повеление — да будет наказан смертью…». Проговорив это, Завоеватель вышел из церкви и направился к царскому дворцу.

Во дворце побежденного императора вышел ему навстречу некий серб и принес отрубленную голову цесаря. Султан-победитель спросил у своего окружения: правда ли, что это голова цесарева? Они же, охваченные страхом, отвечали ему: «Это действительно голова цесаря». Мехмед же поцеловал ее и сказал: «Явил тебя Бог всему миру, истинного цесаря, что же так понапрасну погиб!» «И послал голову патриарху, чтобы, украсив ее золотом и серебром, сохранил ее, как сам знает. Патриарх же, взяв ее, положил в серебряный позолоченный ларец и спрятал под престолом в великой церкви…» Ходили слухи, что в ту же ночь преданные цесарю люди выкрали тело погибшего императора, переправили его в Галату и похоронили в одном, известном только им месте.

Когда же агенты султана стали настойчиво расспрашивать о царице, то им сказали, что великий дука, и великий доместик, и анактос, и сын протостраторов Андрей, и племянник его Асан Фома Палеолог, и епарх городской Николай посадили царицу на корабль и отправили ее в якобы неизвестном направлении. Султан тут же приказал их, допросив, убить, но продолжать поиски легендарной супруги Константина не стал.

В конце своей печальной «Повести» Нестор Искандер констатировал: «И так случилось и свершилось по грехам нашим: беззаконный Магомет воссел на престоле царства, благороднейшего среди всех существующих под солнцем, и стал повелевать владевшими двумя частями вселенной, и одолел одолевших гордого Артаксеркса, чьих кораблей не вмещали просторы морские и чьи войска занимали всю ширь земли, и победил победивших Трою дивную, семьюдесятью четырьмя королями обороняемую…»

После падения Царьграда

Некоторые ученые склонны считать, что русского мученика-паломника Нестора Искандера не существовало. Называют литературной мистификацией как его образ, так и саму «Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 году». Предполагается, что турецкий пленник, с младенчества оторванный от русской культуры и языка, не мог обладать таким литературным мастерством и стилем, каким написано повествование. Выдвигаются гипотезы, что записи некоего или нескольких очевидцев константинопольской трагедии могли быть впоследствии обобщены, литературно обработаны и представлены широкой публике под именем Нестора Искандера. А если еще учесть, что турецкое произношение имени «Александр» очень напоминает слово «Искандэр», то автором повести вообще мог оказаться некто третий — «Александр Нестор»…

Несмотря на многоплановость суждений исследователей об авторстве талантливого повествования, перед широкой публикой после ее прочтения предстает яркая картина событий 1453 года с живописными подробностями, которые помогают полнее и глубже представить трагедию произошедшего и служат бесценным источником информации о прошлом.

Произошедшие события не могли не отразиться на русских людях. Какое-то время нашим древним соотечественникам понадобилось для переосмысления перемен в некогда могущественной стране. После падения Византии хождения русских в Царьград стали реже: люди побаивались неизвестности. Впадать в уныние не могли себе позволить лишь купцы, которыми двигали прежде всего экономические интересы — терять выгоду и прекращать торговые связи с Константинополем никому не хотелось. Вскоре в процесс восстановления отношений со столицей — теперь уже Османской — империи включились русские послы.

Русские пленники султана — заложники собственных судеб

Восточный вопрос

Так называемый «восточный вопрос» на самом деле являлся «турецким вопросом» в отношении России, считают многие ученые и исследователи, так как начиная с XV века, основным его содержанием была турецкая экспансия на Балканском полуострове и в восточной части Европы. По утверждению византиниста М.В. Левченко, «балканские государства также претендовали на наследие Византии. Неудивительно, что при таких условиях Балканский полуостров» в течение многих лет «являлся настоящим пороховым погребом, угрожающим постоянно своим взрывом зажечь пожар мировой войны и действительно его зажегшим».

Особое место в турецких претензиях занимало Русское государство. Русский ученый Н.А. Смирнов писал: «Турция в течение XVI–XVII вв. вела открытую наступательную политику в Восточной Европе, на Кавказе и в Иране. С русскими она имела в этот период три войны: в 1569, 1637–1642 и 1677–1678 гг. Во всех войнах в качестве деятельного союзника турецкого султана выступал крымский хан…»