Читать книгу "Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес"

Так вот зачем он послал Кёрсти Фрейзер в Неаполь. Но на мой вопрос, что он хотел еще выяснить о Карлосе, он покачал головой.

— Мне ничего больше знать о нем не надо. Дело в его дяде, Марио Ангеле Коннор-Гомесе, он меня интересует. Он отпрыск того непродолжительного брака между отцом Айрис и Розали. Я уже собрал приличное досье на него, но мне еще нужно очень многое выяснить из его биографии. Он был среди Montoneros[45]. Ángel de Muerte[46] звали его, а это скверная репутация. Не исключено, что этот его племянник ничем не лучше. Возможно, это у них семейное. И если они оба убийцы…

Он замолк с задумчивым видом.

— Некоторые женщины любят играть с огнем. Так что, если она нимфоманка, а вы не забывайте, что между ними в некотором смысле родственная связь, если эта ее энергичность простирается и в область секса…

Приподняв бровь, он не стал развивать мысль дальше. Он намекал на ее неодолимое влечение к Карлосу и на то, что она получает кайф от мысли о его возможном аресте полицией по подозрению в ее убийстве.

— Вы думаете, он собирался ее убить?

Уорд пожал плечами.

— Скорее соблазнить. Если его дядя поручил ему вытащить из нее, почему она так решительно взялась за организацию экспедиции для поиска этого корабля. А это, — прибавил он, — наводит на мысль, что у нее есть какой-то свой интерес к этому судну, а не только желание доказать правоту ее мужа.

— И она летела в Лиму?

— Да, это по пути в Пунта-Аренас.

— Но она ведь могла долететь до Буэнос-Айреса, и оттуда дальше. Так было бы быстрее.

— Да, быстрее. Но я предполагаю, что она отправилась в Лиму, чтобы поговорить с дядей мальчишки.

— Зачем?

— Возможно, там соблазнение с обеих сторон.

Он сказал это, медленно произнося слова, и в его глазах промелькнула веселая усмешка.

— Может, он выболтает что-нибудь такое, что ей нужно знать. Лежа в постели после любовной связи, люди говорят вещи, которые в другое время не сказали бы, я прав?

Вспыхнувшее от его слов в моем сознании эротическое чувство напомнило мне о проскочившей между нами в тот день на «Катти Сарк» искре, когда она шла мне навстречу и наши взгляды встретились.

— Я в это не верю, — пробормотал я. — Она не производит впечатления подобного человека…

— Нет? Я часто думаю о том, — задумчиво проговорил он, — почему женщины всегда западают на самых плохих мужиков. Дело не в размере их органа. По крайней мере, мой опыт говорит об обратном. Я этим наделен довольно щедро…

— Молодец, парень!

Спереди нас поднялся мужчина и склонил над нами грубое морщинистое лицо.

— Но тут этим не размахивай — напугаешь стюардесс.

Он подмигнул нам и, кивнув, вышел в проход и неспешно двинулся в направлении туалетов.

— Чертовы австралийцы! — проворчал Уорд.

Потом он что-то сказал о женщинах, норовящих переделывать мужчин в соответствии со своими желаниями.

— Это объясняется стремлением, лежащим одновременно и в нравственной плоскости, и в эмоциональной, связанным не столько с сексуальной стороной, сколько с желанием проявлять власть, женскую власть над мужчиной.

Вспоминая ее целеустремленность и энергичность в поисках средств для экспедиции, я подумал, что такая мотивация намного более вероятна. Но когда я сказал ему это, он рассмеялся и замотал головой.

— Не будьте таким легковерным. Нет, я согласен с вами, что она одержима идеей поисков этого судна, но я все же уверен, что есть нечто большее, чем необходимость доказать, что ее муж был прав. Это потому что вы такой, какой есть, — продолжил он, — вы предполагаете в других такую же прямоту и благоразумие. Что вы знаете о женщинах?

И когда я принялся возражать, он сказал:

— Итальянских женщинах. У этих девушек гены скрещены с генами проститутки. Да, проститутки, — повторил он, когда я спросил, о чем он, черт возьми, говорит.

Немного помолчав, он сказал:

— Ладно, посмотрим, что у Айрис Сандерби сложится с Марио, этим ангелом. Или она его съест, или он ее, и если бы мне пришлось на кого-то поставить, то, имея в виду его репутацию…

Он пожал плечами.

— Поэтому я так тороплюсь поскорее попасть в Лиму. Я хочу захватить ее в отеле, прежде чем это сделает он. Кстати, Айрис Сандерби до того, как она вышла замуж, носила имя Айрис Коннор-Гомес. Гомес.

Второй раз он повторил фамилию медленно, словно смакуя.

— Как и Ангел. Нужно выяснить, является ли Хуан Коннор-Гомес и его отцом тоже. Его мать почти наверняка Розали Габриэлли. Она была певичкой в кабаре «Голубой Дунай» в Буэнос-Айресе.

Потом он замолчал и, откинувшись в кресле, допивал свой бренди. Я попытался выудить из него еще какие-нибудь подробности, но он покачал головой.

— Розали Габриэлли родом из Катании, что на Сицилии, но росла в Неаполе. Она туда вернулась, когда Хуан ее бросил. Это почти все, что я знаю.

Он склонился к своему портфелю и вытащил из него книжку в мягкой обложке с названием Muerto O Vivo?[47], напечатанным жирными красными буквами на белом фоне.

— На испанском? — спросил я.

Уорд утвердительно кивнул.

— Написал журналист.

Он раскрыл на заложенном закладкой месте.

— Книга о Desaparecidos, исчезнувших аргентинцах. До сих пор еще не найдены около десяти тысяч человек. Вы не говорите по-испански, так ведь?

— Да.

— Жаль. Если бы вы прочли это… Я мог бы приобрести на английском. Книжка пользовалась большим успехом в Штатах, когда в первый раз вышла там сразу же после Фолклендской войны под названием «Живые или мертвые?». Но я решил освежить свой испанский.

Уорд снова залез в портфель и вынул маленький карманный словарь.

— Некоторые слова приходится смотреть.

— На скольких языках вы говорите?

Он пожал плечами.

— С полдюжины, наверное. Мне нравится звучание слов, знаете ли, поэтому языки мне даются довольно легко. Но знание испанского у меня очень поверхностное. Я ни на одном языке не говорю бегло, даже на родном. Лишь бы объясниться с деловыми партнерами, и ладно. Этот человек…

Уорд перевел взгляд на обложку и ткнул пальцем в имя автора.