Читать книгу "Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик"

Больше всего политики врут в напряженные времена — достаточно вспомнить Хрущева, который в самый разгар холодной войны лгал о количестве ядерных боеголовок, которыми якобы владеет Советский Союз, или Джорджа Буша-старшего, уверявшего, что он хочет мирного разрешения иракской проблемы. Конечно, в истории существует множество примеров того, как политики утаивали информацию, вводили друг друга в заблуждение, блефовали и нарушали обещания. Однако все подобные случаи пассивной лжи Миршаймер считает обычными приемами честной политической игры. Каждому ясно, что политик использует лишь те факты, которые выгодны с точки зрения его политической программы. Это напоминает судебное заседание, в котором адвокаты стараются выставить своих клиентов в лучшем свете.

Политическую ложь бывает непросто отличить от обычной политики — все зависит от нашего восприятия. Поэтому чаще всего мы действительно считаем политиков лживыми, но в то же время сохраняем по отношению к ним определенную долю доверия.

Второе открытие Джона Миршаймера заключается в том, что политические лидеры чаще врут собственному народу, чем чужому. И если их политическая стратегия оказывается успешной, то вранье им легко прощают. Мы, как правило, надеемся, что наши политики станут врать только ради нашего же блага.

Терпимость к вранью и способность прощать его зависит от культуры. Хитрец, подобный Сильвио Берлускони, едва ли завоевал бы особую популярность в США или Норвегии, а вот итальянцы, напротив, восхищаются его изобретательностью: в Италии образ такого правителя имеет давние исторические традиции. Впрочем, мы и сами порой симпатизируем подобным политикам — достаточно вспомнить такие политические телесериалы, как «Президент», «Правительство» и «Карточный домик». Мало кто не приходит в восхищение, глядя на проделки их хитроумных героев, но мы всегда можем оправдать себя тем, что это всего лишь выдумки сценариста.

В большом обзоре, опубликованном в декабре 2013 года в журнале The New Republic (автор — Т. А. Франк), рассказывается о восьми высокобюджетных телесериалах, которые показывают сейчас в Вашингтоне, политическом сердце США. Все они обыгрывают образы лживых политиков, и каждая история якобы проливает свет на то, что на самом деле происходит на политической арене. Любители таких сериалов — те, кому кажется, будто официальные источники информации лишь отчасти раскрывают секреты войны против терроризма или подробности финансовых кризисов. В сериалах политическая действительность становится выгодным фоном для конспирологических теорий и сюжетных хитросплетений. Сценаристы могут беспрепятственно создавать вымышленную реальность, которая производит впечатление истинной.

Политические игры

Конечно, настоящие политики тоже нередко привлекают внимание публики. Книга «Это сделает вас умнее» (This Will Make You Smarter) представляет собой сборник академических статей; авторы излагают собственные аналитические концепции, которые, по их мнению, помогут читателям понять устройство мира. Большинство авторов руководствуются более или менее известными научными принципами, а вот экономист Эрик Вайнштейн прибегает к аналогии с рестлингом и употребляет, в частности, термин «кейфеб», который в рестлинге используется для обозначения блефа.

Изначально рестлинг ничем не отличался от других видов спорта и назывался catch wrestling. Однако матчи были чересчур затянутыми и однообразными, а внезапные атаки часто заканчивались травмами и увечьями. К счастью, организаторы вскоре придумали, как сделать матчи более захватывающими для зрителей и сократить риск травм для участников.

В начале XX века бойцы начали следовать определенным правилам, сходным с правилами театральной постановки, и у каждого участника появилось свое амплуа. Некоторым досталась роль честных и справедливых бойцов, а другим выпало играть «плохих парней». Такой поворот пришелся зрителям по вкусу. На ринге бойцы вели себя так, словно действительно были заклятыми врагами, а для убедительности им приходилось притворяться и в повседневной жизни. Рестлерам, известным своей враждой на ринге, запрещалось, например, показываться вместе в баре, даже если на самом деле они были лучшими друзьями. Когда по сценарию матча один из бойцов якобы ломал ногу, потом ему еще некоторое время следовало ходить в гипсе. Эта иллюзия и получила название кейфеб (kayfabe), что, вероятно, представляет собой сленговую интерпретацию выражения «be fake»[10].

Вайнштейн полагает, что социологам и политологам полезно было бы взять этот принцип на заметку: вокруг нас немало мнимых противников, которым просто-напросто выгодно, чтобы их считали таковыми. Как пример подобного блефа Вайнштейн упоминает противостояние между воспитанниками университетов и колледжей, расположенных возле Великих озер, которые называют себя «экономистами с озер», и выпускниками университетов, принадлежащих Лиге плюща, которые получили название «экономистов с моря». Обе стороны более заинтересованы в поддержании эффекта вечной вражды, нежели в заключении академического перемирия. В газетах можно найти множество случаев подобного политического противостояния, участники которого используют противника только как повод для того, чтобы изложить собственную программу.

Я обратился к одному известному консультанту по связям с общественностью, в прошлом сделавшему карьеру политического советника, и попросил подобрать примеры кейфеба в норвежской политике. Случаев, когда мнимые политические противники действовали бы по запланированному сценарию, он не припомнил, однако сказал, что политическая жизнь в целом необычайно напоминает кейфеб. Когда политики улыбаются друг другу на закрытых парламентских заседаниях, они едва ли будут изображать врагов на общественных дебатах. Но возможен и обратный эффект: отношения, которые при других обстоятельствах могли бы перерасти в дружбу, прекращаются, потому что со стороны установление дружеских отношений было бы воспринято как неверный поступок.

Враждующие политические партии часто выигрывают из-за мнимого противостояния. Нет, они вовсе не действуют по запланированному сценарию, однако борьба помогает им (так же как и рестлерам) привлечь к себе внимание общественности. К примеру, партия правых и центральный сектор партии левых неоднократно проводят публичные дебаты о школьном образовании: общеизвестно, что эти партии совершенно по-разному трактуют задачи образовательной политики. А вот Рабочая партия и Партия прогресса участвуют исключительно в дебатах, касающихся вопросов здравоохранения. В политике, совсем как в рестлинге, необходимо придумать для публики занимательное зрелище.

Другой пример — это переговоры, в которых задействованы несколько сторон. «Будьте уверены, что исход переговоров, участники которых обсуждают какую-нибудь животрепещущую проблему, решен задолго до их начала», — рассказал мой источник в политических кругах. Но прежде чем принять официальное решение, стороны должны удостовериться, что оно будет взаимовыгодным. Норвежцы прекрасно помнят правительственные переговоры 2013 года — тогда на повестке дня стоял вопрос о разработке нефтяных месторождений возле Лофотенских островов и архипелагов Сенья и Вестеролен. Партия правых и Партия прогресса заранее заявили, что выступят за разработку, а партия левых и Христианская народная партия предложили присвоить территории статус природоохранной зоны и на четыре года отложить вопрос о разработке месторождений. В результате было решено действовать по программе, предложенной партией левых. Эрна Сульберг, лидер партии правых, признала, что это решение далось им нелегко, а Сив Йенсен из Партии прогресса сказала, что все они болезненно переживают такой поворот событий. Однако в действительности это решение было взаимовыгодным.