Читать книгу "Мандариновая пора - Дарья Доцук"

На этой джонке Паша исследовал бухту Халонг, что в Тонкинском заливе, и заходил в гроты, где вода светится лазурью, а со стен, подобно кинжалам, свисают древние сталактиты.

– Здесь дракон спустился в море, – гордо и важно рассказывал рулевой джонки. Паша уже наизусть выучил эту легенду, но никогда не перебивал и слушал так же внимательно, как и в первый раз. – Он жил в горах и не показывался людям, но однажды решил узнать, что такое море. Посмотри во-о-он туда! – он указал на торчащие из воды скалы, поросшие кустарником. – Когда бухта погружается в туман, я часто вижу дракона. Он скачет с одной вершины на другую или просто сидит неподвижно, обвив хвостом пик скалы.

Неотъемлемой частью Пашиной роли туриста было изобразить на этом моменте подлинное недоверие. Что он и сделал. Рулевой, широко распахнув глаза и обнажив вишнёвые от постоянного жевания листьев бетéля[10]зубы, бросился доказывать свою правоту:

– Сомневаешься? Спроси любого, и тебе подтвердят, что Нгуен Динь Ван никогда не врёт! А лучше приезжай ко мне в пасмурный денёк, и ты своими глазами увидишь дракона.

Пашу неизменно убеждали слова рулевого, потому что дракон оберегает людей и не появляется при ярком солнце: его золотая чешуя блестит так, что может ослепить человека. Только вот встретить дракона так и не удалось: Пашин день рождения всегда сопровождала прекрасная погода.

– Ну так что? – поторопил папа, вернув Пашу в действительность.

– Я не знаю, посмотрим, – отозвался Паша и опять погрузился в печальное созерцание серого пейзажа за окном.

Папа покачал головой и оставил сына в одиночестве. На кухне мама налетела на него с вопросами.

Папа лишь развёл руками и честно признался:

– По-моему, мы с тобой уже не шарим в этих делах. Или как надо говорить? Не догоняем? Во всяком случае, я точно чего-то не догоняю.

27. Новая улица

До объявления результатов оставалось ещё два невыносимо долгих дня. Напряжение росло, и Паша мечтал лишь о том, чтобы эта пытка наконец прекратилась. Поступил, не поступил – это уже второй вопрос. Хотелось просто перестать ждать, волноваться и строить догадки.

Когда все мысли вертятся вокруг экзамена, думать о чём-то другом просто не получается, и в школе Пашу совсем потеряли из вида. Он не поднимал руку, не слышал с первого раза задания, хмурился и почти ни с кем не разговаривал. Даже молчаливая Алёна казалась на его фоне яркой и заметной.

Слава Уткин всерьёз беспокоился за друга и вечно допытывался, в чём дело, так что в итоге Паше пришлось во всём сознаться. Это далось ему нелегко, потому что прозвучало, как если бы он совершил страшное предательство. Как Паша ни вилял и ни сглаживал острые углы, Слава, его лучший друг, вполне мог услышать что-то вроде: «Не нравится мне в вашей школе, решил уйти в другую. Там всё круче! Обещал, что не уйду, а сам тайно экзамены сдал».

– Ты только не злись, – поспешил оправдаться Паша, заметив, как помрачнел обычно добродушный Слава. – Я просто попробовал. Наверное, всё равно не поступлю… не знаю. Уже ум за разум от всего этого. Я бы тебе рассказал, правда, но попозже, когда будут результаты. Родители пока тоже не знают, думают, что я заболел или свихнулся.

Паша слегка улыбнулся, чтобы разрядить обстановку, но Слава никак не отреагировал – сидел, насупившись, и внимательно изучал пол в том месте, где в линолеуме давным-давно образовалась дырка от чьей-то шпильки. Паше даже показалось, что это Слава от злости прожёг пол лазерным взглядом, как парень по прозвищу Циклоп из «Людей Икс».

– Слушай, мне самому паршиво, – предпринял новую попытку Паша, но Слава резко его перебил:

– Да поступишь ты, не волнуйся.

Паша уже не сомневался в том, что Слава вычеркнул его из списка друзей, но не успел по-настоящему расстроиться, потому что к ним подлетела Алёна. Она была какая-то странная, не такая, как обычно. Словно переливалась всеми цветами радуги.

– Хотите новость? Готовы? Я сегодня переезжаю!

– Что? – вытаращились на неё мальчишки. Паша не знал, чему удивляться больше – тому, что Алёна куда-то переезжает, или тому, что она впервые говорит громко да ещё и улыбается при этом. Раньше они и не подозревали, что она вообще на это способна.

– Переезжаю! Прикиньте? – по слогам повторила она и крутанулась вокруг своей оси, как принцесса на цветущем лугу.

– Куда? – спросил Паша, всё ещё не веря, что перед ним та самая тихоня Алёна, с которой он большую часть года просидел за одной партой.

– На Новую улицу! – ответила Алёна с такой гордостью, словно собиралась поселиться в Кремле или в Букингемском дворце.

– Ну это ясно. А на какую? – усмехнулся Паша.

От хохота Алёна согнулась пополам. Такой её не видел никто, даже зеркало! Проходившие мимо одноклассницы шарахнулись в сторону от неожиданности: это Алёна? Смеётся?

– Да она так и называется – Новая улица. Здесь рядом. Символично, правда?

– Слушай, это уже сто процентов? – вскочил с подоконника Слава.

– Сто пятьдесят!

– И когда ты узнала? – продолжал выведывать Слава, а Паша всё никак не мог понять, что в этом такого – ну переезжает человек на другую улицу. Не в другую же страну, верно?

– В декабре! Как чудо на Новый год, да? – светилась от счастья девочка. – Всё уже готово, все документы. Они меня забирают сегодня! Андрей и Лариса!

Слава вдруг бросился обнимать Алёну. От неожиданности Паша даже присел на подоконник. Кто такие Андрей и Лариса, и с какой стати Алёна будет жить с ними?

– Ну ладно, я побежала! Мне классная разрешила последний урок пропустить. Увидимся завтра!

Алёна исчезла в толпе, и Паша наклонился к Славе:

– Что-то я запутался.

– А, ну да, – хлопнул себя по лбу Слава. – Ты же не знаешь. Она просила никому не говорить. Тут такое дело! В общем, её всё-таки удочерили!

– В смысле? Она… – Паша бросил взгляд в конец коридора, но Алёна уже скрылась из вида.

Слава кивнул в подтверждение его догадки. Алёна с пяти лет жила в детском доме неподалёку. И больше всего на свете не желала в этом признаться кому бы то ни было. Достаточно уже того, что директор и учителя были в курсе и относились к ней немного иначе, чем к обычным ученикам: незаметно подбадривали, делали маленькие подарки. «Поэтому она не выделялась», – сообразил Паша и покачал головой, коря себя за то, как плохо он знал Алёну, и, вечно занятый собственными проблемами, даже не пытался узнать. Ему казалось, что если и стоит кого-то пожалеть в целом классе, так это его самого. Лишиться любимого дома – это ведь так страшно. Что может быть хуже?