Читать книгу "И всё равно люби - Кэрри Браун"

«Прекрати, – мысленно ответила она. – Нечего меня жалеть».

Она отвернулась к раковине. Темное окно над ней отражало его застывшую в нерешительности фигуру, лысина чудно поблескивала.

– Ты напугал меня, Чарли, додумался, появиться вот так, без предупреждения.

Ей показалось, голос ее звучит сердито. Она оторвалась от окна, открыла духовку и встряхнула противень, хотя нужды в этом не было.

Финней шагнул на кухню.

– Прости, – попросил он. – Но в гостиной уже собрались гости. Может быть, мне отнести им лед?

– Ох. Да. Лед. Отнеси лед. Обязательно.

Рут закрыла духовку, но боялась повернуться к нему, чтобы пылающие щеки ее не выдали. Боялась, что разревется, если только взглянет на него.

За спиной была тишина. Потом она услышала шаги – он пересек кухню, открыл морозильник, со стуком насыпал лед в специальное ведерко. С собой его принес, что ли? А люди ждут в гостиной. Как неловко. Ждут, пока появится хозяйка. Рут посмотрела на заляпанную и исцарапанную столешницу. Полоска ламината с краю отвалилась. Они с Питером несколько раз пытались приклеить ее, но она все равно отваливалась. Шрам на ее месте казался грязным.

Дом весь какой-то обтрепанный. Она не сомневалась, она знала это наверняка, и ее захлестнуло чувство унижения. Отчасти ведь дело просто в ее неаккуратности, небрежении. Она не слишком радела на тему хозяйства, всяких там домашних изысков-финтифлюшек. Жить им в доме было удобно, и это главное. Она была здесь счастлива. А другая причина, главная, – да в том, что у них никогда не было на это денег. Как глупо, она все эти годы работала, не получая ни цента. А ведь она выпускница колледжа Смит, а это что-то да значит! И на что же она пустила свое прекрасное образование?!

Да ни на что, впустую.

Работала бесплатно все эти годы, так работала, что в конечном счете все достанется людям вроде Чарли Финнея.

Питер никогда не брал себе денег вдоволь, все вкладывал обратно в школу, в учеников и даже в педагогов, обслуживающий персонал и их проблемы, выписывал чеки крупными печатными буквами, чтобы помочь оплатить обучение местным ребятам из Уайета, чьи заявления с просьбой зачислить их в Дерри просто разрывали ему сердце. Она не знала, какую часть своей зарплаты он таким образом вернул обратно школе, но вдруг поняла, что эта сумма гораздо больше, чем она предполагала, и гораздо больше, чем было бы справедливо или разумно.

Вот почему он всегда уходил от разговоров о пенсии! У них просто нет денег. Все свои деньги он потратил на других людей.

На подоконнике у окна над мойкой сгрудились его старые глиняные цветочные горшки, на некоторых осел белый налет. Паучник, вот дурачок, выпростал свои ростки – маленьких паучков.

Питер обожал его, поддевал пальцем крошечных паучков, и те в ответ легонько покачивались. Он прикасался к ним так, как щекочут ребенка под подбородком.

Она знала, да, он был бы чудесным отцом.

За окном тьма на небе сгустилась, стекла ниже, облака понемногу закрывали луну и звезды. Она припомнила прогноз погоды по радио – к западу возможны штормы.

Питер любил смотреть канал «Погода» по телевизору. Усядется в своем кресле – спина прямая, локти на коленях, в руках бокал.

«Боже правый! Ну и ну! – восклицал он время от времени, недоверчиво качая головой. – Ты только погляди, вот так разгулялась буря!»

За спиной послышался голос Чарли:

– Рут, день был тяжелым. Сначала Эд… Мне кажется, это потрясло Питера. Да всех нас потрясло. Меня потрясло! – добавил он с нервным смешком. – Не слишком-то хорошее начало для… – Он поколебался. – Рут, а Питер… Ну… С ним в последнее время все в порядке? Ты ничего не замечала? Может быть, какой-то стресс?

Рут мгновенно обернулась. Чарли побледнел.

– Стресс? – переспросила она. – Стресс? К чему такие обходные обороты, Чарли? Ты не хуже меня знаешь, сколько он работал, как трудно ему приходилось и как мало он получал помощи. Он очень хороший человек, – в ярости добавила она.

Она сжала кулаки, скрытые кухонными рукавицами, словно собираясь наброситься на него. Ну да, она выглядит нелепо, конечно. И опустила руки.

Но уже не могла остановиться, это было выше ее сил.

– Ты… Весь этот твой пижонский маркетинг, веб-сайты, шикарные видео, электронные рассылки и, как их, – она с трудом вспомнила слово, – блоги. Эти твои блоги! – с отвращением повторила она. – Все эти твои контакты с нужными важными людьми в модных школах. Все эти твои твиты, соцсети… А Питер хочет просто помогать людям, которые этого заслуживают, помогать детям, которым необходима его помощь. А не тем, у которых и без твоей помощи хватит денег, чтобы купить, что пожелается.

– Рут, – просительно перебил ее Чарли. Лицо его из белого стало красным.

Он смущен, но не зол, подумала она. Но не могла остановиться.

– Я знаю, знаю! – кричала она. – Конечно, богатые платят за тех, кто не может сам заплатить за себя. Это я понимаю. Спасибо, я прекрасно понимаю, как это работает. И Питер понимает, уж можно не сомневаться. И он тридцать пять лет старался, чтобы этот механизм работал без сбоев, он работал цивилизованно, индивидуально с каждым, искал людей, которые готовы помочь тем, кто беднее. А вы палец о палец не ударили, чтобы ему помочь. Он все время сражался один.

Слезы подступили совсем близко.

Чарли молча глядел на нее, по выражению его лица ничего нельзя было прочесть.

– Ты стараешься изменить это место, – выговорила она наконец. – А оно и без того было хорошим и остается хорошим!

Рут шарахнула по столу рукой, забыв, что не сняла рукавицу-прихватку, и оттого звук вышел глухим. Раздраженно стянула обе рукавицы и шлепнула ими по краю стола.

– Ты понятия не имеешь, как все здесь устроено!

Она посмотрела на Чарли. Тот стоял, вцепившись в ведерко со льдом. На минуту она вдруг вспомнила трех его малышей – карапузы, крупные и сильные, как и сам Чарли. Да, у него великое богатство – такие сыновья. Счастливый человек.

– Ты, Чарли, просто не понимаешь.

Она обвела рукой, словно показывая ему кухню, – старый стол, пара разномастных стульев, старые горшки и сковородки подвешены на крючках. А на потолке в углу какое-то пятно.

Между ними повисла долгая пауза.

– Рут, – Чарли прокашлялся. – Ты прости меня. Просто я… Мы немного беспокоимся за него. И за тебя.

Она резко отвернулась, беспомощно взмахнув рукой.

– Со мной все хорошо. Через минуту выйду к гостям, принесу сырные пышки. Иди пока. – И подмигнула ему.

Как глупо это звучит. «Сырные пышки!»

– Прости меня, – повторил он. – И не торопись.

Она выглянула в окно. Так и есть, буря приближается, вон как колышутся кроны деревьев. Позади тихонько скрипнула дверь, наступила тишина, и она поняла, что Чарли ушел. Рут отошла от раковины и машинально заглянула в духовку. Питер заменил в ней лампочку неделю назад, так что сырные пышки были хорошо видны – корочка красиво подрумянивалась. На кухонном столе с крутящейся серединой лежали разные лекарства Питера, ее таблетки кальция, ее мультивитамины, его очки, ее очки, липкая пластиковая банка для меда в форме медведя, солонка и перечница в форме маячков – кто-то подарил, кто-то из мальчиков.