Читать книгу "Правосудие бандитского квартала - Александр Ли"

С покойниками тут не принято церемониться. Тех, чьи родственники не могут или забывают платить за участок, вырывают из могил, их останки перезахоранивают в мрачной серой ротонде на восточной окраине кладбища, освобождая место для новоселов.

Вот и готовая яма для блондина, аккуратно обложенная по краям свежим дерном. Неподалеку высится склеп-часовня с мокрыми мраморными ангелами по обе стороны входа. Могильщики с неулыбчивыми лицами устанавливают машинку для опускания гроба. Чтобы не произошло еще одной ошибки, интересуюсь у них, кого здесь похоронят. Ответ удовлетворяет меня.

Вот уж точно говорят, убийцу тянет на похороны своей жертвы. Я не боюсь называть себя в мыслях именно убийцей, пусть и невольным. Термины в моей профессии должны быть точными. Похоронная процессия еще не приехала. Захожу в склеп-часовню, минуя скорбящих каменных ангелов с намокшими крыльями. Отлично, тяжелый стальной лом стоит возле входа, каменная плита поддается, я ее сдвигаю…

Когда я снова выхожу на свет, то вижу, как по аллейке неторопливо катит черный катафалк, а за ним вереница машин. Блондин прибыл как по расписанию. Ему предстоит оказать мне последнюю услугу.

Похороны хороши тем, что никто не обращает внимания на незнакомых людей. Мало ли что могло связывать пришедшего на кладбище с покойным? Гроб выставляют над ямой. Священник произносит проникновенную речь. Все, склонив головы, скорбно молчат, слушают. Дождь монотонно стучит по куполам черных зонтов. Вдова или сестра блондина, рядом с ней еще несколько родственников в траурных одеждах. Все похороны проходят похоже.

Я уже высмотрел того, кому блондин звонил чаще других. Это его напарник – долговязый парень с испуганным лицом. Конечно, будешь напуган, когда твоего напарника убили. Ведь долговязый уверен, что убили блондина не просто так, а за то, что он знал, а знали они поровну. У него длинная шея, такую удобно захватывать во время борьбы. Надеюсь, мне не придется сегодня в этом еще раз убедиться.

Долговязый подходит к родственникам, произносит дежурные слова сочувствия и добавляет:

– Он был хорошим напарником.

Гроб медленно опускается в яму. Могильщики сноровисто принимаются засыпать ее землей. Слышится, как комья разбиваются о крышку гроба.

Ну вот, последние сомнения развеялись. Я не хочу еще раз ошибиться. Долговязый отходит в сторонку, закуривает. Дым плывет сквозь дождь. Все смотрят на могилу. Можно действовать.

Захожу долговязому за спину и бью его по голове носком, туго наполненным мокрым песком – весит он фунтов шесть. Такой удар не оставляет следов, его почти не слышно. К тому же барабанит дождь. Долговязый оглушен, я подхватываю его под руки и затаскиваю в склеп-часовню. Мраморные ангелы смотрят на меня в недоумении.

Вскоре он приходит в себя и с удивлением осматривается. Долговязый сидит возле возвышения с отодвинутой гранитной плитой. Тусклый свет падает на него из стрельчатого окошка над головой. Меня он не видит – скрывает темнота. Первым делом, вспомнив, что с ним произошло, парень сует руку под мышку, и его ждет разочарование – кобура пуста.

– Твой пистолет у меня, – говорю я из темноты. – А у моего пистолета хороший глушитель. Никто не услышит звука выстрела. Не делай глупостей, как твой покойный напарник, и останешься жить.

– Кто ты такой? – опасливо спрашивает долговязый.

– Сообразительные люди в твоем положении не задают вопросы, а дают ответы, – напоминаю я правила игры. Кажется, он готов выслушать мои условия, его следует обнадежить. – У меня нет к тебе ничего личного, как не было и к твоему напарнику, поэтому я с легким сердцем смогу нажать на курок. Мне нужно знать, кто заказал вам следить за губернатором и с какой целью. Если ты ответишь мне, то останешься жить, и никто не узнает, что ты сдал своего заказчика. Считаю до трех.

– Я… у меня жена, дети.

– Два уже было, – напоминаю я.

Не знаю, что бы я сам делал на его месте. Думаю, сказал бы правду. Не стоит разменивать жизнь на тупое геройство.

– Нас наняла жена губернатора, – выпаливает он.

У меня в голове «щелкает» – неужели Алиса решила следить за своим мужем из-за его измен? Она же сама не хранит ему верность, да еще как не хранит.

– Вопрос был из двух частей, – произношу я. – Зачем?

– Мы должны были собирать на него компромат.

И это похоже на правду.

– Много мы не насобирали. Все по мелочам. Встречи с проститутками, любовницы… Он всегда умело уходил от нас. Мы его «теряли». Большего я не знаю.

Я молчу. Кажется, он и в самом деле не знает большего. Я намерен сдержать свое слово.

– Я все сказал. Ты мне обещал… – просит он у темноты, скрывающей меня, и мало верит, что я пощажу его.

– Считай до двухсот и можешь выходить. Свой разряженный пистолет подберешь у входа.

Я выскальзываю в приоткрытую дверь. Дождь только усилился. Родственники и друзья блондина все еще стоят у могилы. Бросив тяжелый носок с песком в урну, я покидаю кладбище. Я узнал то, что от меня требовалось. Теперь можно было бы спокойно получить причитающийся мне гонорар. Но у меня есть правило – не работать на конченых мерзавцев. А наш губернатор таким является. Зачем понадобился Алисе компромат на мужа? Об этом стоит спросить у нее. К тому же у нас с ней завязались достаточно тесные отношения. Она шикарная женщина. Таких в моей жизни еще не было. Я ничего не теряю, о своем открытии я могу сообщить Амброзу О’Хара и завтра, и в любой другой день.

Не люблю откладывать важные дела, прямо на ходу и звоню Алисе. Голос у нее томный и даже, кажется, теплый, словно я вытащил ее из постели.

– Да… – воркует она в трубку.

– Это Джон, мастер по ремонту кондиционеров. У меня к тебе есть пара вопросов, нужно встретиться, – нагло заявляю я.

По моему тону она понимает: встретиться надо.

– Амброза не будет до завтрашнего вечера, – все так же томно сообщает она. – Так что приезжай. Я одна дома.

Может, спросить ее прямо сейчас? Но нет, когда спрашиваешь, нужно глядеть человеку в глаза.

Алиса открывает мне и впускает в особняк. На ней такой же халат, как и во время нашей прошлой встречи. Пояс завязан так, что его можно развязать одним движением руки. Уверен, что под халатом ничего лишнего нет, только роскошное тело.

– Выпьешь? – предлагает она.

– Не откажусь.

Мы устраиваемся в холле. Виски со льдом хорош, но я лишь пригубливаю его. Стараюсь не смотреть в вырез ее халата, но это невозможно, как невозможно не смотреть на пламя костра холодной ночью.

– Я сразу поняла, что ты никакой не хаусмастер, – смеется Алиса. – Спрашивай, а я постараюсь ответить. Хотя нет. Все скажу я сама. Мой муж нанял тебя, ведь так?

Играть лучше в открытую. Если хочешь услышать правду, то и сам не ври.