Читать книгу "Куда ты пропала, Бернадетт? - Мария Семпл"

Фокс и Брэнч купили бывшую фабрику очков «Бибер Бифокал». Вскоре они на какой-то вечеринке познакомились с Полом Йеллинеком и Дэвидом Уокером – двумя людьми, которые оказали существенное влияние на профессиональную судьбу мисс Фокс. Йеллинек – архитектор, профессор Южно-Калифорнийского института архитектуры (ЮКИА).

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: В тот день они с Элджи подписали договор на покупку «Бибер Бифокал». Бернадетт вся прямо светилась и заразила своим энтузиазмом остальных гостей. Она сказала, что на фабрике остались станки и куча ящиков с бифокальными очками, и ей не терпится «что-нибудь со всем этим сделать». Слушая ее горячечные бессвязные речи, никто не угадал бы в ней профессионального архитектора, тем более – любимицу Грейвса.

Строительным подрядчиком был Дэвид Уокер.

ДЭВИД УОКЕР: За десертом Бернадетт попросила меня выступить ее подрядчиком. Я сказал, что порекомендую ей кого-нибудь. «Нет, – ответила она, – мне нравитесь вы». И велела прийти в субботу и привести рабочих.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Когда Бернадетт сказала, что занимается закупкой туфа для Гетти, я все понял. У меня друг там работал. Они заставляют талантливых архитекторов пахать как на конвейере, низводят их до роли мелких клерков. Такая работа разрушает душу. Фабрика очков не давала Бернадетт забыть, что она стала архитектором потому, что ей хотелось строить.

Фабрика «Бибер Бифокал» представляла собой коробку из шлакоблока площадью три тысячи квадратных футов, с потолками в 11 футов, ленточными окнами и застекленной крышей. Фокс потратила два года, превращая промышленное здание в жилой дом. Подрядчик Дэвид Уокер наблюдал за этим процессом.

ДЭВИД УОКЕР: Снаружи это выглядело ужасно. Но заходишь внутрь – а там все залито светом. В ту первую субботу я по просьбе Бернадетт привел нескольких рабочих. У нее не было ни проекта, ни разрешения на реконструкцию. Она вручила нам метлы, швабры и скребки и отправила мести полы и мыть окна и стеклянную крышу. Я спросил, заказать ли контейнер для мусора. В ответ она заорала: «Нет!»

На протяжении следующих трех недель Бернадетт собирала все, что было в здании, – тысячи пар бифокальных очков, ящики с линзами, стопки картонных листов для будущих коробок, оборудование для резки и шлифовки стекла – и раскладывала на полу.

По утрам, приходя на фабрику, я заставал ее уже на месте. За спиной у нее болтался рюкзак, из которого тянулась шерстяная нитка. Она беспрестанно вязала и наблюдала за происходящим. Мне сразу вспомнилось детство – бывало, высыплешь на ковер кубики «лего», а потом сидишь и думаешь, что бы из них построить.

Как-то в пятницу она забрала с собой ящик очков в проволочной оправе, а в понедельник принесла их обратно, связанные проволокой. Получилась такая как бы кольчуга из очков. Но прочная и на вид потрясная! Бернадетт засадила парней за работу. Дала каждому кусачки и плоскогубцы и показала, что делать. Из тысяч старых очков они сплели ширмы, которые она использовала вместо внутренних стен.

Зрелище было еще то: мексиканские мачо сидят на солнышке в креслах и вяжут. А им нравилось. Они включали эту свою музыку – ранчеру – и сплетничали, как девчонки.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: У Бернадетт не было никакого замысла. Все началось с вязания и очков. Потом появились столешницы из линз и ножки столов из деталей станков. Это было здорово. Я приводил к Бернадетт студентов, и они ей помогали, получая за это дополнительные баллы.

Одна из кладовок в «Бибер Бифокал» была до потолка набита каталогами. Бернадетт склеила их в твердые кубы четыре на четыре фута. Как-то вечером мы напились, взяли бензопилу и вырезали из них кресла. Они стали гостиным гарнитуром.

ДЭВИД УОКЕР: Скоро стало очевидно, что она старается ничего не покупать и использовать только то, что под рукой. Это была такая игра. Уж не знаю, можно ли это назвать архитектурой, но весело было. Это точно.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Тогда считалось, что в архитектуре самое главное – это технология. С кульманов все переходили на программу AutoCAD; в архитектурных бюро только и разговоров было, что о сборных домах. Народ строил себе типовые особняки от забора до забора. То, что делала Бернадетт, абсолютно выбивалось из общей картины. В некотором смысле «Бибер Бифокал» – это нечто вроде шедевра помоечного искусства, типа тростей, которые бомжи вырезают из обычных палок. Это дом ручной работы. Феминистки меня убьют, но Бернадетт Фокс – очень женственный архитектор. Когда заходишь в «Бибер Бифокал», поражаешься, сколько в него вложено заботы и терпения. Словно попадаешь в объятия кого-то большого и сильного.

Основная работа в Центре Гетти начинала бесить Бернадетт: она тонну за тонной выписывала из Италии туф, а начальство из-за ерундовых дефектов его браковало.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Я как-то обмолвился, что городской департамент культуры купил участок рядом с Уоттскими башнями[15]под постройку туристического центра и что они ищут архитектора.

Фокс целый месяц тайком проектировала фонтан, музей и несколько смотровых площадок из туфа, от которого отказались в Гетти.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Все это было связано между собой, ведь Уоттские башни возведены из мусора.

Бернадетт предложила сделать смотровые площадки в форме наутилусов, что перекликалось с окаменелостями в туфе и с завитками башен.

Фокс представила план администрации Гетти. Ей быстро и недвусмысленно дали от ворот поворот.

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Их интересовало только одно: построить Центр Гетти. Они не хотели, чтобы всякая мелкая сошка советовала им, как распорядиться бракованным стройматериалом. К тому же представьте, какой бы вышел пиар: что не годится для Гетти, пойдет южному Лос-Анджелесу? Кому нужна эта головная боль?

Компания «Ричард Майер и партнеры» не смогла отыскать чертежи Фокс в архивных материалах по Центру Гетти.

Уверен, Бернадетт их просто выбросила. И важно тут, что она нарушила собственное правило – никогда ничего не выбрасывать.

Фокс и Брэнч переехали в «Бибер Бифокал» в 1991 году. Фокс уже «болела» новым проектом.

ДЖУДИ ТОЛЛ: Бернадетт с мужем вложили в эту фабрику очков все сбережения, так что денег у нее было немного. Я нашла ей поросший кустарником участок земли на Малхолланд-драйв, в Голливуде, возле парка Раньон-Каньон. С него открывался прекрасный вид на город. Соседний участок тоже продавали. Я предложила им купить и его, но у них не хватило денег.

Фокс решила построить дом из материалов, найденных в радиусе двадцати миль от него. Это не означало пройти милю до строительного гипермаркета и накупить китайских стальных конструкций. Все материалы следовало взять из ближайших окрестностей.

ДЭВИД УОКЕР: Она спросила, готов ли я к трудной задаче. Я ответил: «Конечно».

ПОЛ ЙЕЛЛИНЕК: Со стороны Бернадетт было очень умно держаться за Дэйва. Большинство подрядчиков не могут работать без плана, а он мог. И если Двадцатимильный дом что и демонстрирует – так это ее гений по части добычи разрешений на строительство.