Читать книгу "Горячая собственность - Сара О'Брайен"

— Он твой бойфренд? Я прервала нечто-то важное вчера вечером?.. Надеюсь, что я не погубила твое свидание.

Она и представить себе не могла, насколько погубила его.

— Не глупи, Анжела. Я его едва знаю, мы просто пили кофе, когда прозвучала твоя тревога.

Она прищурилась.

— Кофе, говоришь?

— Кофе.

— Я могу придумать намного лучшее занятие с ним, чем распитие кофе, — сказала она и засмеялась. Я выдавила из себя улыбку.

Мы сыграли с ней в покер на маленьком подносе, поставив его на кровать. На этот раз азарта не было, так как мы играли только на фруктовые пастилки.

Я хотела уйти до того, как Анжела предложит сыграть на деньги, когда в дверях палаты появилась моя мать, держа в руках огромный букет цветов из своего сада.

— Ты никогда не говорила мне о нем! — воскликнула она.

— О ком? — спросила я, беря у нее цветы. От ее корзинки пахло чем-то, напомнившим мне детство. Я узнала этот запах. Булочки с корицей.

— Я только что встретила его в вестибюле, он спрашивал, где палата Анжелы, так естественно, что я заговорила с ним. Он идет сюда — остановился у киоска купить что-нибудь для Анжелы, — пояснила моя мать, подвигая стул к кровати. Она села и поставила корзинку с булочками на пол.

— Мам, о ком ты говоришь?

Она кокетливо улыбнулась мне и Анжеле, наклонив голову так, словно мы играли с ней в какую-то игру.

И тут в палату вошел Тони.

— Я… я как раз проходил мимо и решил заглянуть… просто проведать нашу больную, — сказал он и улыбнулся Анжеле.

— Еще раз здравствуйте, Энтони, — приветствовала его мама.

Господи, Энтони! Она уже звала его по имени. Я взглянула на нее, и она мне ласково улыбнулась.

— Вы какой Джордан? — спросила Анжела. Я знаю, что вы не из голливудских Джорданов и не из рыжих Джорданов из Норсфильдза. Вы имеете отношение к Рону Джордану, страховому агенту?

Интересно, подумала я, что сказал Тони моей матери о прошлом вечере? Я заглянула в его лицо в поисках намека на ответ. У этого мужика были необыкновенно сексуальные карие глаза. Я улыбнулась ему.

— Как вы себя чувствуете, Анжела? — спросил Тони, кладя букет на поднос в ногах кровати.

— Прекрасно. Простите, что побеспокоила вас вчера… вас и Эллен.

Моя мать вопросительно посмотрела на меня.

— Кофе, — пролепетала я.

— Мы просто пили кофе, — пояснил Тони и улыбнулся двум пожилым женщинам.

— Я лучше пойду. До скорой встречи, Анж, может быть, я завтра забегу, — быстро проговорила я, вставая.

— Я тоже пойду. Я заглянул только на минутку. Очень рад, что вы хорошо себя чувствуете, — сказал Тони.

— Энтони, — окликнула его моя мать, — приходите к нам обедать. Как насчет воскресения? Мы будем вам рады.

— Большое спасибо за приглашение, миссис Грейс, но в субботу я уезжаю на несколько дней в Лондон. Дела. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Я не слышала ответа матери. Все, о чем я думала, это то, что в субботу он уезжает в Лондон. Это означало, что я не увижу его все выходные.

— Ты едешь в Лондон? — спросила я, когда мы шли на парковку. Две медсестры остановились у входа и с восхищением уставились на Тони. Потом захихикали и начали шептаться — не обо мне ли?

— Да. В Лондон на уик-энд. Может быть, на неделю. Возможно, я не вернусь до конца следующей недели, — сказал он, когда мы подошли к моей машине.

— Скажи правду: ты слышал о готовке моей мамы и принял жесткие меры, забронировав билет на самолет? — сказала я как можно более беспечно. На целую неделю. Он уезжает на целую проклятую неделю.

— Это твоя машина, та, розовая? — спросил он. Я надеялась, что в сумерках она не будет такой кричаще-яркой. Но ошиблась.

— Моя, — пробормотала я, роясь в сумке в поисках ключей. Их там не было, поэтому я пощупала в карманах джинсов. Ура! ключи были в заднем кармане. — Ты купил красивые цветы, — сказала я, открывая дверцу. Бросив сумку на переднее сиденье, я обернулась и улыбнулась ему. Мне нравилась новизна этого ощущения — улыбаться людям.

— Что ты делаешь в воскресенье вечером? — спросил Тони, держа руки в карманах. На его губах играла легкая улыбка. Сексуальные губы, губы, которые хочется целовать и облизывать… Я отвела глаза от его губ и постаралась выглядеть холодной и искушенной.

— Ничего особенного. А что?

— В пятницу идет хороший фильм — «Amores Perros».

— Где он идет? В «Синеплексе»? У них там хороший попкорн.

Тони улыбнулся.

— Нет, он идет в киноклубе «Хейфилд».

— О!

— Ты видела его? Название означает «Любовь — сука». Я давно собирался его посмотреть. Хочешь пойти со мной?

Я не знала, была ли любовь сукой, но похоть, безусловно, была.

— С удовольствием. Я люблю фильмы, особенно испанские.

— Мексиканские.

— О, он мексиканский? Еще лучше, я особенно люблю мексиканские фильмы. — Это была ложь. Я никогда в жизни не видела мексиканского фильма. Если только «Трое amigos» был не мексиканским. А он наверняка не был. Но в кино, по крайней мере, будет темно и интимно. Я могла сидеть с Тони на сотне фильмов на иностранном языке, претендующих на художественность. Я сделала в уме пометку расспросить Индию о мексиканских фильмах — она любила всю эту псевдокультурную чушь.

— Я так и думал, что ты согласишься. Так я заеду за тобой, скажем, в восемь часов?

Он стоял искусительно близко от меня. Так близко, что я ощущала его запах — смесь мыла, одеколона и чеснока.

— Восемь часов. Отлично, буду ждать с нетерпением.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку, положив руки мне на плечи. Я сунула руки внутрь его куртки и, обняв за талию, поцеловала в губы. Он задышал быстрее, но отстранился.

— В пятницу вечером, — прошептал он мне на ухо. — Я тоже буду ждать с нетерпением.

Мы оба подняли головы и увидели приближающийся джип. Я не сразу поняла, что это был «рэнджровер» Тони. С водительского сиденья соскочил очень высокий человек и улыбнулся нам. На нем были темные очки. Это вечером-то.

— Эллен, это мой друг Бобби Волф, — представил его Тони.

— Здравствуйте, как поживаете? — протянула я руку. В его зеркальных стеклах я увидела себя. У него была бритая голова и черная борода.

— Привет. Вы — Эллен, не так ли? — сказал он, пожимая мне руку.

— Приятно познакомиться, я лучше поеду, — скороговоркой проговорила я, садясь в машину.

— До пятницы, — сказал Тони, захлопывая мою дверцу.

Я помахала им рукой и уехала. До пятничного вечера оставалось еще сорок восемь часов. Мне надо было прожить их.