Читать книгу "(На)следственные мероприятия - Вероника Иванова"

И что смешно, а может быть, грустно: он справится. Ему ведь не привыкать. Но для чего тогда, спрашивается, нужны друзья?

Да и Барбара… Она видела нашу размолвку, о чем недвусмысленно и заявила в салоне. При этом ее вроде бы ничуть не взволновало происшествие с племянником, верно? Вот только женщина со стальными нервами не отправила бы Эд в долгое путешествие. Особенно после вопроса о пропавшем отце.

Что же получается? Беспокойство есть? На месте. А действия? Где они? Почему полковник фон Хайст вдруг показательно сложила руки? Не боится, что Моргана первой найдет полиция? Тем более что ищут его как раз…

А ищут ли?

Я потянул комм из кармана. Дрожащей рукой, как оказалось, потому что чуть не выронил дорогое казенное устройство. Полицейский канал охотно принял мой запрос, но спустя долгие пять секунд, за которые можно накопать целое досье на любого, кто хоть раз засветился в протоколах розыска, выдал…

«Нет совпадений»?!

– Так куда дел? – повторила свой вопрос… ну да, на данный момент, формально – рыжая сиротка.

– Понимаешь, Эд… – начал было я, но тут ребенок резко сменил точку приложения своего интереса, уставившись на что-то за моей спиной. А потом восхищенно выдохнул:

– А я думала, манга в ЗD не бывает!

Какая еще манга? Откуда? Я уже почти подумал, что Эд решила надо мной поиздеваться, но все же сообразил повернуться, прежде чем обвинять Морганово чадо в злоумышлении. И, что самое поразительное, почти согласился с выводом, изреченным устами имеющегося в наличии младенца.

По служебной аллее шли двое. Люди, разумеется, а не рисованные картинки. Но впечатление создавалось именно второе, а не первое. Наверное, потому, что все в них было черно-белым. Тот, что находился справа, был одет почти так же, как я: черный костюм, белая рубашка, только галстук, конечно же тоже черный, висел на своем законном месте. А еще половину лица приближающегося к нам незнакомца закрывали темные очки, вроде бы вполне уместные на исходе лета, но почему-то вызывающие настороженный вопрос. Зато тот, кто шел слева и чуть впереди, вопросов не вызывал, стоило лишь взглянуть на его костюм.

Признаться, я и сам подумывал о чем-то подобном. Кимоно, непременно черное, дабы соответствовать торжественности момента, полоска ослепительно-белого дзюбана[5], хакама, чьи складки только подчеркиваются серебристыми полосками ткани, и, разумеется, хаори одного оттенка с кимоно. С тремя или пятью гербами, интересно? А впрочем, мне-то теперь какая разница? В смысле знания и, главное, следования традициям, я уже благополучно опозорился. А уж когда дедуля увидит вблизи мои глаза, совсем непозволительного для благопристойной семьи цвета…

Слава ками, очки я не забыл! Жесту, которым они были водружены на нос, увы, недоставало изящества, но зато хватило скорости, чтобы стыдливо прикрыть второй повод для публичного позора как раз за мгновение до того, как дедуля мог бы его разглядеть.

Для своих лет доселе неизвестный родственник выглядел весьма моложаво, лишь немногим старше моего отца. И надо сказать, даже что-то общее в чертах имелось. Более тяжеловесное лицо разве что, но, если я правильно помнил туманные наставления Тамико, Тору[6]Ишикава занимал на Земле какой-то очень важный пост, к тому же являлся главой семьи, а тут волей-неволей придется не просто выглядеть, а и в действительности быть солидным и надежным.

Он накатывался на нас, как море, в полном соответствии со своим именем: плавно, незаметно, но неотвратимо. Прилив, а не человек. И хотя с виду в тягуче подползающей к твоим ногам полоске воды обычно нет ничего страшного, стоит зазеваться, и размякший песок затянет тебя по щиколотки.

Пятьдесят метров. Сорок. Тридцать. Двадцать. Десять…

Остановка. Тишина. Даже ветер куда-то вдруг подевался. Испугался, что ли? Впрочем, ему простительно, он же слепая стихия, а я все-таки человек. Да и те, что замерли в нескольких шагах от меня, тоже люди. Надеюсь.

Все подробнейшие инструкции по встрече родственника вылетели из моей головы еще утром, после рукоприкладства, устроенного Морганом, но, пока я судорожно пытался вспомнить или придумать, что делать дальше, кое-кому не потребовалось ни минуты раздумий, чтобы заявить:

– Ну вы прям как кукуруза!

Я повернулся к Эд, по-прежнему не покидающей капот лимузина. Девчонка смотрела на вновь прибывших, что называется, во все глаза и, что самое интересное, выглядела совершенно довольной собственной фразой… Что она там сказала?

– Кукуруза?

Видимо, в моем голосе с удивлением соседствовало явное недовольство, потому что ребенок немного смутился. Правда, отступать не стал:

– Ну-у-у, кукудза…

Звучит почти знакомо. И все же, что конкретно она имела в виду?

– А, вспомнила! Якудза!

Вот теперь лицо Эд засияло ничуть не слабее закатного солнца, а я порадовался, что успел вовремя спрятать глаза за темными стеклами очков. Цвет? Да ками с ним, с цветом! Беспечное словоизлияние постороннего в данной ситуации человека оказалось куда хуже всех возможных вынужденных изменений моей внешности.

В нашей семье было запрещено говорить о якудзе. Нет, конечно, никто не стал бы наказывать меня за это слово, случайно или намеренно произнесенное, но достаточно было и осуждающего взгляда отца, чтобы быстро научиться соблюдать неписаные правила. Причин мне никто не называл. Мама что-то знала, это точно, но в хранении секретов, особенно этого, вела себя еще строже, чем отец. Касательно же Тамико… Вот сестра – та еще трещотка! Может, именно поэтому и предпочла убраться подальше от незваного родственника?

– Какой непосредственный ребенок.

Ну да, Моргану дочурка давно уже не по средствам… Ками, о чем я только думаю?!

Голос дедушки звучал тихо и спокойно. На первый взгляд. И несминаемо, как вода. Ни одна черточка сурового лица не дрогнула, и все же мне показалось, что меня отчитали самым унизительным образом. А за что, позвольте спросить? За ребенка, который вовсе не обязан придерживаться всех этих традиционных заморочек?

– Рад приветствовать вас, Ишикава-сан!

Я изобразил поклон. Как сумел: практики-то никакой, можно сказать, с ранней юности не было. Видимо, сумел плохо, потому что мои старания были отмечены странным звуком, похожим на фырканье. Или сморкание. Наверное, надо было сложиться пополам, как того требовал этикет, но чем ниже опускалась моя голова, тем больше в ней, да и во всем теле возникало напоминаний об утреннем сотрясении. И, нагнись я еще ниже, мог бы попросту не удержаться на ногах.

– Желаете проследовать в резиденцию?

Он прошел мимо меня к распахнутой двери лимузина, так и не произнеся больше ни слова. Телохранитель, помощник или кем там являлся его сопровождающий, последовал за своим начальником на прежнем отдалении и, когда садился в машину, сделал все возможное и невозможное, чтобы не всколыхнуть своими движениями ни складочки дедова кимоно.