Читать книгу "Бен среди людей - Дорис Лессинг"

Тереза была хорошей девочкой и ходила в церковь; священник и школьные учителя любили ее и говорили родителям, что их дочь — дар божий. Но некоторые начали кричать ей вдогонку обидные прозвища. Терезе было противно. Те недели, когда они шли с севера на юг, Тереза носила старые дырявые джинсы и майку отца. В этой одежде она по-прежнему ходила и тут, соблазняя клиентов, поэтому не могла просить много. Вымыться было негде. Волосы запачкались. Она знала, что от нее плохо пахнет.

Пришлось заставить себя зайти в таком виде в магазин и купить платье. Она боялась, что ее просто вышвырнут. Тереза точно знала, чего хочет: она видела это платье на вешалке с улицы. Она зашла, держа в руке деньги, и сказала:

— Я хочу вот это. — Тереза знала, что примерить его нельзя, она ведь такая грязная. Продавщица взяла деньги и положила платье в пакет, холодно и недовольно глядя на Терезу. — Я хочу, чтобы оно полежало у вас — всего несколько дней, — попросила она.

Женщина не желала этого делать, но умоляющие глаза Терезы говорили достаточно красноречиво, чтобы заставить ее передумать. Она согласилась отложить пакет, но всего на неделю. Тереза понимала, что в фавелу платье брать нельзя: мать снимет его с нее и обменяет на еду. И Тереза втайне признавала, что мать была бы права. Она слишком хорошо знала, насколько больно видеть детей, которые просят поесть, а дать им нечего.

Тереза стояла у стены, в темноте и даже при свете дня, пока не накопила денег на туфли. Она забрала платье из магазина и надела его — это было красное платье с не сильно глубоким вырезом и узкой талией — и стала другим человеком. Тереза переодевалась в сквере за кустом. Надела изящные туфли на высоких каблуках: скоро она поймет, как сложно на них ходить. Теперь надо найти способ вымыться, а это требовало больше смелости, чем все, что она когда-либо делала. Тереза бесстыдно вошла в большой отель, в один из лучших, пошла дальше, словно она там живет. Сложнее всего было идти в этих туфлях так, чтобы все думали, что они ей привычны. Работники отеля в фойе обратили на нее внимание, но решили, что она идет в номер к кому-то из постояльцев. Тереза нашла туалет, больше в нем никого не было. Она подняла платье и тряпицей, которую принесла с собой, вымыла ноги и дальше до талии; потом спустила платье и вымыла подмышки и груди. Хотела украсть мыло, чтобы отдать семье, но гордость ее остановила: я не воровка, решила Тереза. Вошла женщина, едва взглянув на Терезу, прошла в кабинку, вышла, вымыла руки, стоя рядом с Терезой, которая тоже мыла руки.

Незваная гостья ушла. Грязными остались только волосы, предстоял самый большой риск. Пока Тереза мыла голову, ничего не было слышно, и ей сильно повезло, потому что едва она достала волосы из раковины и наклонилась назад, чтобы выжать воду, вошла женщина, пристально посмотрела на Терезу, но промолчала. Женщина ушла. Тереза расчесала влажные волосы. Она понимала, что теперь, чистая, в новом красном платье, в белых туфлях на высоких каблуках, с гладкими и лоснящимися волосами, она выглядит не хуже других, вышла из отеля и села за столиком под солнцем, чтобы высохли волосы. Было позднее утро. Тереза не знала, как оценивать, что тут за люди, среди которых были в основном туристы, она узнавала только девушек, которые, как и она, тоже пришли из фавел. Девушки тоже хорошо выглядели. Если у симпатичной девушки из самых страшных трущоб есть красивое платье, туфли, и она в состоянии заплатить за напиток, она может сидеть за столиком у хорошего отеля, и никто слова не скажет. Разве что официант. Другие постояльцы могут и не догадаться, чего ждут эти девушки, но официанты все понимают.

Но когда один из них подошел, Тереза заказала апельсиновый сок и долго потом сидела в одиночестве. Она видела, как одна из девушек пошла с каким-то мужчиной в отель. В конце концов, и к ней подошел мужчина, сел за столик, надо было проявить смелость. Он был туристом и знал десять слов на португальском. Немец. Спросил сколько, Тереза назвала огромную сумму и ждала, что тот посмеется над ней: но она знала, что это роскошный отель, все постояльцы хорошо одеты, сыты. Мужчина сказал «да», согласился. Теперь сложный момент: он спросит, есть ли у нее комната? Но нет, он взял Терезу за руку, и они пошли по городу к отелю поменьше, там его никто не остановил, когда они шли к лифту. Тереза несла с собой в блестящем пакете из магазина свои старые вещи, которые неприятно пахли. Ей удалось оставить пакет в лифте, когда они выходили.

Тереза понравилась этому мужчине, и он попросил ее приходить каждый день — у него неделя. Это была большая удача, Тереза еще не осознавала, насколько большая. Возможно, дело не только в удаче. Тереза поняла, что она красива, когда посмотрела в высокое зеркало в комнате. Красива и хороша в постели. И этот мужчина не был ей неприятен. Не то что солдаты.

В конце недели, проведенной с немцем, Тереза за один раз принесла матери больше денег, чем когда-либо раньше. Но она отдала не все — девушку больше и больше беспокоила опасность того, что она носит под грудями пачки денег, привязанные лентой. Банки — не для таких, как она. У нее еще не было даже удостоверения личности, и она понимала, что, если ее схватят полицейские, начнутся серьезные проблемы. Тереза целый день простояла в очереди и получила удостоверение — кусок бумаги, на котором написано, что она Тереза Альвес. Она была разочарована: удостоверение не соответствовало ее представлению о себе. И не решало проблему с деньгами. Один лавочник хранил деньги клиентов за определенную плату, но Тереза ему не доверяла. Но все же пришлось, и она отдала ему половину своих денег.

Целую неделю Тереза не ходила к столикам у первого отеля, и прежде чем пойти, купила новое платье, зеленое, и впервые в жизни сходила к настоящему парикмахеру. Она была гораздо симпатичнее других женщин за столиками и сразу же подцепила нового клиента, грека. Около пары месяцев дела возле отеля шли хорошо. Семья была накормлена. Сбережения росли. Тереза размышляла, как бы перестать заниматься проституцией. Она меньше боялась заразиться, чем когда работала с солдатами, но все равно нервничала, хотя сходила к врачу, и тот сказал, что Тереза здорова — пока.

У шлюх много расходов. Тереза понимала, что ее траты по работе — одежда, дорогие напитки, косметика, парикмахер, плата горничной в отеле, чтобы та прятала ее хорошую одежду — выливаются в такую сумму, которую отец заработал за годы бедной фермерской жизни.

Был и еще один счастливый случай: Тереза знала, что удачлива. Один из клиентов, американец, работавший в театре, просил ее рассказывать о местных обычаях и нравах, брал ее с собой в путешествия, чтобы присмотреться к местности для съемок, просил переводить какие-то простые вещи — к этому времени Тереза выучила кое-что по-английски, не много, но достаточно, чтобы произвести впечатление, будто она знает гораздо больше. Так она стала известной в мире телевидения, кино, театра, и ей предложили работу. Тереза прекратила заниматься проституцией, хотя стала зарабатывать меньше денег, но при большем уважении. Каждые несколько дней Тереза возвращалась в фавелу; она сняла дешевую комнатку в Рио: наконец появилось место, где можно хранить деньги и одежду. Мать с горечью сказала, что скоро неблагодарная дочь уйдет, оставит их всех голодать. Но Тереза никогда бы так не сделала, и мать это знала. Они обе понимали, что мать злится потому, что ей стыдно. Тереза рассказала, что у нее хорошая работа, но родители не поверили, хотя сделали вид, чтобы спасти ее репутацию — а также свою, будто они существуют не на заработок шлюхи.