Читать книгу "Моя дорогая Джин - Лесли Ламберт"

Джин была возбуждена настолько, что сразу ощутила невероятное удовольствие. С каждым движением Оливера оно лишь нарастало.

— Как это приятно, — заметил Оливер, — слышать такие чувственные стоны.

— Не могу сказать, что с твоей стороны слышно что-то подобное…

— Мужчине не пристало…

— Оставь эти шаблоны для кого-нибудь другого, — отмахнулась Джин и из последних сил выскользнула из-под Оливера.

— Зачем?..

— Т-ш-ш…

Мягким движением Джин перевернула Оливера на спину, он не слишком сильно сопротивлялся.

— Щекотно, — пожаловался он, когда длинные волосы Джин защекотали его живот, а затем бедра.

— Не нужно ничего говорить.

Теперь настал черед Оливера стонать, хотя он пытался сдерживаться.

Джин уверенно действовала руками, губами, прилагая все усилия к тому, чтобы доставить ему как можно больше наслаждения. Ее движения были то быстрыми и стремительными, то плавными и неспешными, ее прикосновения были нежными и трепетными.

— Джин, остановись… пожалуйста…

— Почему?

— Я хочу, чтобы мы закончили это… вместе. Вместе с тобой.

Оливер вновь перевернул свою партнершу на спину. Вновь занял доминирующее положение.

— Теперь, — шепнул он, — я хочу опять слышать тебя.

Джин из вредности пыталась сдерживаться, но вскоре снова застонала с неудержимой чувственностью. Стоны ее становились все громче, все прерывистее, Джин было почти уже нечем дышать, и наконец кульминация заставила ее стоны перерасти в длинный протяжный вскрик. Джин прижала костяшки пальцев ко рту, судорожно закусила их, забилась в объятиях Оливера. Тот ощущал ее содрогания всем телом, впитывая каждый стон, вбирая в себя каждое ее движение…

Пока оба не затихли в успокоенном забытьи.

8

Бодрая мелодия Ронана Китинга наполнила помещение.

— А? Что?.. — Джин открыла глаза. Взгляд уперся в потолок, метнулся к стене, к окну. — Что это?

Джин умудрилась не узнать звонка собственного мобильного телефона. Телефон почему-то обнаружился рядом с ней на тумбочке. Джин нажала кнопку.

— Да? Слушаю!

— Джин, где ты? — недоумевала в телефонной трубке Карен.

— Ой, Карен… Привет. Тут такое было… Знаешь…

— Джин, ты знаешь, который час?

— Который час? Нет. А разве что-то случилось?

— Джин!!!

— Да не кричи ты так.

Джин осторожно села, обнаружив себя в постели. Все тело ломило, словно она таскала мешки с зерном. Осмотрелась. Поняла, что находится в незнакомой ей спальне.

— Джин… Ты вообще собираешься сегодня появиться на работе?

— На какой еще работе? — зевая, переспросила Джин. — На работе?..

— Вот именно, — удовлетворенно кивнула Карен. — Кажется, ты приходишь в себя?

— В себя…

— Джин, да ты что, пьяна?

— Нет, — открестилась она.

— А вчера вечером пила? Признавайся!

«Оливер пил», — чуть было не ответила Джин, но вовремя придержала язык.

— Да ничего я вчера не пила…

— Сначала я думала, что Ричардс отправил тебя с каким-нибудь поручением, — продолжала Карен. — Джин, но у нас же по поручениям бегают курьеры. Потом я решила, что ты страшно опаздываешь. В этот момент появился недовольный Ричардс и поинтересовался у меня, не знаю ли я, где тебя можно найти. Джин, что случилось? Сейчас начало двенадцатого, где ты?

Джин мысленно застонала…

Проза жизни во всей ее красе вторгалась в утро, наступившее после ночи любви.

Значит, ощущение, что весь прочий мир растворился и вообще прекратил существовать, обмануло Джин.

— Знаешь, Карен… — хрипло сказала Джин и нарочито закашлялась, — кажется, я заболела.

— Тебе кажется? Или ты точно заболела? — с подозрением поинтересовалась Карен.

— Точно. Простыла, наверное. Знаешь, лежу с температурой. Карен, я заводила будильник, чтобы позвонить тебе или Ричардсу… предупредить… Но, видишь, проспала. Прости, пожалуйста!

— Я передам Ричардсу, что ты заболела. Да?

— Да, пожалуйста, передай. Скажи, что я прошу прощения, что не предупредила и подвела его.

— Ты будешь брать больничный, вызывать врача? — осведомилась Карен. — На случай, если меня будут спрашивать о тебе в отделе персонала.

— Думаю, что справлюсь своими силами. Попью чай с малиной, заварю каких-нибудь трав. Отлежусь и появлюсь на работе.

— Что ж… Выздоравливай!

В трубке запиликали отрывистые гудки.

Джин положила мобильный обратно на тумбочку и закрыла лицо ладонями, словно ее кто-то мог видеть.

Ей было стыдно. Развлекалась она, как взрослая, а на работу проспала, словно вчерашняя студентка, еще не отошедшая от тусовок и бесконечных вечеринок.

И самое главное — где же Оливер? Почему он не разбудил ее? Зачем оставил здесь, в своей спальне?

Джин прислушалась: в квартире царила тишина.

Она поднялась. Не стала искать какой-нибудь халат или рубашку Оливера. Прошла в душ.

Ей не пришлось собирать свою одежду по полу спальни, искать на кухне. Оливер сделал это за Джин, аккуратно сложив ее вещи и оставив на тумбочке, там же, где она нашла и телефон.

Джин недосчиталась только майки. Впрочем, она же была разорвана накануне… Джин усмехнулась. Да, о подобной страсти хорошо фильмы снимать.

Однако где, в конце концов, Оливер?

На кухне Джин обнаружила стакан сока и под салфеткой сандвичи с яйцом и ветчиной. А также записку: «Доброе утро! Джин, завтракай и спускайся в „Апельсин“. Я уже там. Оливер».

Дожевывая на ходу сандвич, Джин спустилась в бар.

Оливер уже был там. Оливер и еще несколько мужчин.

— Меняют проводку, — пояснил Оливер. — Привет. Скоро можно будет вешать абажуры.

— Прекрасно.

Выглядел Оливер свежим, бодрым, энергичным. Как, впрочем, и обычно. На нем были светлые потертые джинсы и светлая же футболка.

— Я заказал ламинат, — сообщил он, — обещали привезти как можно быстрее. Может быть, даже завтра утром. А ты уже озадачила свою помощницу объемом дел?

— Каких дел?

— Ты ведь проспала все утро. Жаль было будить тебя. Тебя еще не хватились на работе?

— Хватились, — пробормотала Джин, — но я объяснила им, что пока занята.

— Отлично, — обрадовался Оливер. — А ты перекусила?