Читать книгу "Итальянская свадьба - Ники Пеллегрино"

— Дуан? — переспросила Маргарет. — Но ведь по-французски это значит «таможня». Вам надо на швейцарскую границу?

— Ага, точно, — с облегчением вздохнули они, сунув ей карту. — Слава тебе господи. Может быть, ты сумеешь разобраться?

На самом деле, это оказалось вовсе не трудно. Мы с Маргарет прочитали обозначения на карте и показали дорогу, а Одри сидела между нами, слегка склонив голову набок, и болтала с американскими солдатами. Чем дальше мы ехали, тем оживленней она становилась, щедро делилась своими сигаретами и, кокетливо встряхивая локонами, смеялась над их шутками.

Когда мы доехали до границы, она показала таможеннику наши паспорта, и мы очутились в новой стране — в Швейцарии. Мы любовались заснеженными вершинами Альп и разбросанными по горным склонам деревушками, до которых можно было добраться только по узким извилистым дорогам, вырубленным прямо в горных склонах. Наши новые знакомые тоже держали путь в Италию, так что мы вместе переправились через знаменитый перевал Сен-Бернар. При виде великолепных гор и озер захватывало дух, но Одри, казалось, ничего этого не замечала. Она была слишком занята: болтала с солдатами, курила и смеялась.

Когда они высадили нас в Аосте, Одри обменялась с ними адресами и долго стояла на дороге и махала им вслед, пока машина не исчезла за поворотом. Она отвернулась от нас и, я думаю, немного всплакнула.

— Они были такие милые, — заметила я.

Одри прижала рукой карман своей вязаной кофты, где лежал драгоценный листок бумаги с наспех нацарапанными адресами.

— Я тоже так думаю, — проговорила она безжизненным голосом.

Но я ликовала. Наконец-то мы оказались в Италии, где все вокруг говорили на языке, которому учил нас Ромео. Только акцент был другой, временами отрывистый, временами протяжный, но, вне всякого сомнения, это был итальянский.

— Что теперь? — Я чуть не прыгала на месте от нетерпения. — Попытаемся поймать попутку на юг или найдем место, где переночевать?

Одри пожала плечами. И посмотрела на нас с таким видом, будто ей все равно, что бы мы ни решили.

— Давайте переночуем здесь, — решила Маргарет. — Сюда приезжают кататься на горных лыжах, так что наверняка летом в здешних гостиницах свободных мест полным-полно. Я уверена, что мы найдем что-нибудь дешевенькое.

Мы нашли комнату в гостинице, с виду очень похожей на горное шале. Одри сразу отправилась в постель, но мы с Маргарет долго не ложились спать: потягивая глинтвейн, мы праздновали долгожданное прибытие в Италию.

— Бедняжка Одри, ей и впрямь понравились эти солдатики, — шепнула я Маргарет, наклонившись к ее уху и чувствуя, как от выпитого вина по всему телу разливается приятное тепло.

— Она встретит молодого красивого итальянца и тотчас забудет о них, вот увидишь, — ответила она, и в голосе ее я не услышала ни малейшего сомнения.

Но чем ближе мы продвигались к Риму, тем больше Одри уходила в себя. Она собрала волосы в хвост и предоставила мне и Маргарет ловить попутные машины. Мы добрались до Генуи, затем двинулись на юг вдоль побережья и задержались ненадолго в Пизе, где нам хотелось взглянуть на знаменитую башню. Нам пришлось волоком тащить туда безучастную Одри. Маргарет пристрастилась к крошечным чашечкам крепкого черного кофе по утрам, а в Гроссето ей наконец удалось отведать спагетти с мясным соусом. Одри купила незнакомую марку сигарет в мягкой блестящей упаковке и сказала, что они очень крепкие.

Тоскана была очень живописна, но я хотела ехать дальше, чтобы поскорей добраться до Рима. Я уже начинала уставать от постоянных переездов и страстно желала хоть ненадолго задержаться на одном месте, чтобы привыкнуть к лицам и пейзажам, а заодно ощутить комфорт более или менее размеренной жизни. Лесистые холмы Тосканы, полуразрушенные башни и море не привлекали меня настолько, чтобы задержаться в пути подольше.

Мне надоело всякий раз пугаться, садясь в очередную машину. Одни водители мчались сломя голову, другие ползли слишком медленно, и чем дальше мы продвигались на юг, тем больше встречали безрассудных лихачей. Каждый выработал свою манеру вождения. Одни склонялись над рулем как заправские гонщики, другие, откинувшись на спинку сиденья, небрежно крутили баранку одной рукой.

В то утро мы ехали по длинной прямой дороге в Рим в окружении красоты и дивных ароматов. Нас подобрал водитель пикапа, доставлявший партию благоуханных цветов на длинных стеблях на рынок Кампо-деи-Фьори.

— Я думаю, это пьяцца в самом центре Рима, — сказала Маргарет, пытаясь открыть карту в тесноте салона. — Лучше и быть не может. Мы обязательно найдем где-нибудь поблизости дешевенький pensione[22].

Водитель высадил нас около Пьяцца Навона, и мы, закинув за плечи рюкзаки, медленно двинулись мимо фонтанов и уличных кафе. За столиками сидели хорошо одетые господа, наслаждавшиеся кофе с молоком и свежевыжатым апельсиновым соком. На их фоне мы чувствовали себя замарашками. Приводить одежду в порядок в пути оказалось не так-то просто, мы ухитрялись лишь кое-как застирывать трусики. Так что теперь мои брюки были измяты и заляпаны чайными пятнами, и даже летняя юбка Одри потеряла свое изящество.

— Чего мне действительно хотелось бы, так это нацепить на себя что-нибудь красивое и посидеть за одним из этих столиков, наблюдая за прохожими, — вздохнула я.

— Так оно и будет, только, по всей видимости, не сегодня. — Похоже, к Одри все же вернулся ее былой оптимизм. — Давайте свернем на какую-нибудь боковую улицу и попробуем найти место для ночлега. А там уж мы помоемся, постираем всю одежду, а с утра пораньше в полной боевой готовности отправимся изучать Рим.

Мы нырнули в лабиринт узеньких, мощенных булыжником улочек между Пьяцца Навона и Тибром и принялись стучаться в двери каждого pensione, который попадался нам на пути. Цены оказались выше, чем мы ожидали, так что мы решили идти дальше и продолжать стучаться, как уже делали это в Кале.

— Если портье предложит нам хорошую сделку по выгодной цене, нам следует остерегаться, — сказала я. — Мне не улыбается каждый вечер придвигать кровать к двери, прежде чем улечься спать.

Маргарет пожаловалась, что устала и хочет пить, так что мы остановились на минутку в закусочной. В этом оживленном местечке стоял в углу музыкальный автомат, а вдоль стены — маленькие красные кабинки; другую стену от пола до потолка украшали зеркала и сверкающий хром. Владелец говорил по-итальянски с таким сильным акцентом, что его было трудно понять.

— Я грек, — сообщил он, протягивая нам руку через прилавок. — Меня зовут Анастасио. Как поживаете?

Иногда вам достаточно один раз взглянуть на человека, чтобы понять, что он добряк. Это в полной мере относилось к Анастасио. У него было круглое улыбчивое лицо и тугие черные кудри, которые словно сползли с его макушки и каким-то чудом удержались на затылке. Мы сидели у стойки, пили кофе и рассказывали ему, что приехали в Рим автостопом и нам негде жить.