Читать книгу "Римский орел - Саймон Скэрроу"

— Благодарю, командир. — Макрон поднес руку к груди, но чуть позже, когда сопровождаемый телохранителями Вителлий удалился к маячившему над валом штандарту, беззлобно выбранился: — Тоже мне… хрен! Будто я без него не знаю, что делать.

Высказавшись таким образом и ощутив некоторое облегчение, центурион глянул на своего оптиона. Что-то в его позе ему не понравилось.

— Катон?

— Командир?

— Что там враг? Не шевелится?

— Никак нет, командир.

— Что ж, продолжай смотреть в оба глаза.

— Есть, командир.

Тем временем маленький отряд двинулся восвояси. Вителлий, проходя мимо, кивнул Макрону. Последним шел знаменосец.

— Береги себя, командир, — сказал он.

— Ты тоже, Порций, — улыбнулся Макрон. — Не сомневайся, мы приглядим за штандартом.

Знаменосец с явной неохотой вручил древко Макрону.

— Держи, командир.

Потом они ушли, исчезли в холодном мраке между грязными варварскими хибарами, а в руках Макрона остался символ воинской славы — боевой, побывавший во многих сражениях и тем не менее ни разу не склонившийся перед врагами штандарт. С подступившей ему под сердце теплой волной центурион поглядел на юнца.

— Эй, малый! Иди-ка сюда.

Катон с окаменевшим от обиды лицом подошел и вытянулся, задрав подбородок.

— Расслабься, сынок. Для тебя есть поручение. Очень ответственное.

— Да, командир.

— Ты слышал, что сказал трибун?

— Да, командир.

— Ну ладно, к делу. Мы остались без Порция, а штандарт центурии, даже на короткое время, нельзя доверить кому попало. Мне нужен надежный человек. Ты справишься?

Катон, все обиды которого в один миг улетучились, вместо ответа крепко сжал древко штандарта.

— Ты должен понимать, что это высокая честь, — сказал Макрон.

— Так точно, командир. Благодарю за доверие, командир. Я буду беречь его, не щадя жизни.

— Это в твоих интересах, парень. Если Порций по возвращении обнаружит где-либо хотя бы царапину, перед следующим боем на нем будут красоваться твои яйца. Понял?

Катон серьезно кивнул.

— Что бы ни случилось, держись поближе ко мне и не выпускай эту штуку из рук. Держи штандарт высоко. Так, чтобы солдаты постоянно могли его видеть. Понял? Ага, похоже, зашевелились.

Шестая центурия пришла в движение. Легионеры вставали на ноги, просовывали руки в лямки щитов, брались за мечи и за копья. Катон поднял штандарт и подошел к частоколу. Германцы оставили свои костры и теперь черной массой в сгущавшихся сумерках шли к воротам. С фашинами, с лестницами и с факелами, бросавшими на их лица неровные желтые блики.

— Запомните главное, ребята! — обратился к солдатам Макрон, обнажив меч. — Если они прорвутся внутрь, всей когорте конец. Так что сделайте все возможное, чтобы этого не случилось.

По переднему краю воинства варваров пробежал громкий крик, угрожающий, злобный. Кое-кто из солдат стал отругиваться, но Макрон счел за лучшее их урезонить.

— Бросьте, парни! Пусть орут, раз им охота. Нам все одно их не перекричать, так что нечего даром рвать глотки.

Катон, осознав, что бой неизбежен, оцепенел. Темнота почему-то делала надвигающуюся орду еще более устрашающей. Возможно, потому, что была хорошим подспорьем разыгравшемуся воображению, склонному скорее преувеличивать, чем преуменьшать масштабы реальной угрозы. Кроме того, штурм деревни был столь стремительным, что не оставил времени для переживаний и страхов, а теперь неминуемому столкновению предшествовало ожидание, уже само по себе являвшееся испытанием. Каждый солдат, оглядывая приближающихся германцев, мог живо представить себе, что они с ним сотворят. Катон поежился и, мысленно выругав себя за непозволительное слабодушие, украдкой взглянул на соседей.

— Боишься, паренек? — спросил Макрон.

— Да, немного.

Макрон улыбнулся.

— Конечно, боишься. Но точно так же боимся и мы. Однако мы здесь, и с этим уже ничего не поделать.

— Я знаю, командир. Только от этого не легче.

— Ты просто покрепче держись за штандарт.

Германцы размеренным шагом приближались к деревне. Потом где-то в ночи хрипло протрубил рог, ему откликнулись другие рога, и вся орда, разразившись неистовым воем, устремилась вперед. Одни варвары, подбегая ко рву, швыряли в него фашины и отбегали, другие осыпали римлян градом стрел, копий, камней. Подняв над головой щит, Макрон заглянул за частокол и увидел, что груда вязанок неуклонно растет, обещая в ближайшем времени стать хорошей опорой для лестниц. Однако худшим было не это. Распихивая многочисленную толпу суетящихся сотоварищей, к воротам двигались варвары, тащившие тяжелый таран. Штурмовые лестницы можно отталкивать, и врагам вал, пожалуй, не взять, если легионеры не дрогнут, но вот проклятый таран все равно рано или поздно высадит крепостные ворота, после чего германцы задавят массой оставшихся без прикрытия римлян. Бравируя своим бесстрашием, варвары уже подбегали под стену. Многие гибли, но их тела падали вперемежку с фашинами, только способствуя более скорому заполнению рва.

Возле ворот поднялся вой, вражеская орда торопливо раздалась в стороны, пропуская пару десятков крепких мужчин, тащивших таран — ствол могучей сосны, обрубки ветвей играли роль ручек. Комель тяжелого бревна с грохотом ударил по доскам. Ощутив легкое сотрясение под ногами, Макрон, прищурившись, осмотрел тыльную часть ворот, и увиденное его не обрадовало. После второго грохочущего удара засов едва не выскочил из креплений и удержался на месте лишь благодаря судорожным усилиям стражей. Однако несколько скоб расшатались настолько, что уже начали выходить из своих гнезд.

— Плохо дело, — пробормотал Макрон и повернулся, чтобы глянуть за стену.

Хотя защитники укрепления беспрерывно швыряли вниз камни, потери варваров восполнялись мгновенно. На место упавшего вставал новый дикарь, и удары не прекращались.

— Не просто плохо, хреново!

— Командир, неужели мы ничего не можем поделать? — спросил Катон.

— Сейчас ничего. Вот будь у нас греческий огонь, мы мог ли бы их славно поджарить.

Катон некогда что-то читал об этом огне, но подробностей не мог вспомнить и потому поинтересовался:

— А германский огонь не подойдет, командир?

— Что?

— Германский огонь, командир.

— Что за хрень, о чем ты толкуешь?

— Дело в том, командир, что в одной из хижин мы обнаружили нечто вроде пекарни. Правда, хлеба там не было, но углей в печках хоть отбавляй. Это нам не сгодится?

Макрон уставился на юнца.

— И ты даже не подумал доложить мне об этом?