Читать книгу "Замок Дор - Дафна дю Морье"

— Но, как видите, я жива и пришла поблагодарить вас. Да, хорошо быть живой… Выпейте за меня, Амиот.

Их разделял мерцавший костер. Взяв бокал, он с изумлением посмотрел в ее колдовские глаза. Пригубив, он вернул ей бокал, и она тоже отпила чуть-чуть.

Амиот опустился на локоть. Пламя взметнулось, когда Линнет выплеснула остатки из бокала на тлеющие угольки. Она откинулась на подушку из мха. Огонь в костре угасал. Хотя она была прекрасна и соблазнительна, юноша не осмеливался перешагнуть через костер и дотронуться до нее. Сердце его сжалось, он не мог сделать ни шагу. Чуть ли не теряя сознание, он понял, что это чудо красоты его хочет и что она должна стать его навеки.

Припозднившаяся июньская кукушка в последний раз прокуковала в лесу и умолкла. Наступившая тишина словно развеяла чары, Амиот сел, потянулся за своей скрипкой и начал пощипывать струны, имитируя заунывный голос кукушки.

— Я ненавижу эти звуки, — вдруг заявила Линнет. — Они такие печальные, словно кто-то плачет по покойнику.

Он встал, сломал скрипку о колено и бросил ее в огонь, который почти сразу же начал лизать корпус скрипки.

Их взгляды встретились, и, весь дрожа, он сделал движение, вознамерившись перешагнуть костер и наклониться над ней, но тут хрустнула ветка и из темного леса появилась Дебора.

Она взглянула на две фигуры и на быстро угасавший костер, который все еще разделял их.

— Начинается отлив, хозяйка. Даже сейчас вам вряд ли удастся не испачкать туфли в иле. А лодка наполовину в воде, наполовину на траве. Вы пришли сюда, как приходили и раньше, — обратилась она к Амиоту, — а мы не сходили в церковь и пропустили проповедь. Давайте-ка собираться домой.

ГЛАВА 13

Вмешательство миссис Бозанко

— Габриель, я очень тревожусь, — однажды ранним утром призналась мужу миссис Бозанко. — Я сегодня всю ночь глаз не сомкнула… Ты уже проснулся?

— Почти, — сонным голосом ответил фермер и сразу же повернулся к жене, как заботливый муж, который с самого дня свадьбы никогда не забывал, что он еще и любовник. — Тревожишься? — повторил он. — Ты же не хочешь сказать, что детям нездоровится?

— Нет, слава Богу.

— А Пеструха позавчера отелилась, да еще и телочку родила; остальные дают много молока. С балансом в банке тоже все в порядке. Более того, мы же внесли деньги на счет?

— Да, конечно, я уже тебе говорила.

— Тогда я не понимаю, в чем дело. Положи-ка мне головку на плечо, моя дорогая, и расскажи, что тебя тревожит.

— Это касается Амиота… и миссис Льюворн.

— Я не вижу тут никакой связи — наверно, тебе что-то приснилось, ведь в снах все так перепутывается и два плюс два дает пять. Просыпайся, дорогая, и расскажи мне всё.

— Она его любит.

— Ну и что, мы все его любим, и дети тоже.

— Она слишком его любит. И беда в том, что и он ее любит. Я сразу заметила, что она к нему неравнодушна. Но он же такой доверчивый… Ты заметил в нем какие-нибудь перемены за последнее время?

— Сейчас, когда ты заговорила об этом, я припоминаю, что теперь мне приходится дважды обращаться к нему, прежде чем он ответит. А ведь обычно он так быстро все схватывает, и проворнее его работника не найдешь.

— Вот я и тревожусь. Мы пребываем в счастливом неведении. Лошади его любят, и дети его любят. А между тем недалеко до греха. Он должен уйти.

— До греха?

— Конечно. Она же замужняя женщина.

— Ну, если дело обстоит так, как ты говоришь…

— Я в этом уверена.

— Если все обстоит так, как ты говоришь, что же тут поделаешь? Коли старому Льюворну взбрело в голову жениться на девушке втрое моложе себя, пусть он и беспокоится. Я считаю, что это не наше дело.

— Нет, наше. Послушай-ка — придвинься поближе, — разве ты не знаешь, что любая женщина рано или поздно, после определенного возраста, просто до безумия жаждет, чтобы ее любили? Разве ты не знаешь? Ах, мой дорогой, в самом деле не знаешь?!

— Допустим. И все-таки я никак не возьму в толк…

— Не говори глупостей — просто слушай. Я всё обдумала, пока ты тут похрапывал. И вот к какому заключению я пришла: Амиоту придется уйти.

— Мне никогда не нравился Марк Льюворн, я всегда его не переваривал, — пробурчал фермер хриплым со сна голосом. — Но даже если ты и права — пусть он сам присматривает за своим добром. Какое нам до этого дело! Мне нравится этот парень, и тебе тоже; и если придется его выставить, то под каким предлогом я это сделаю, интересно бы знать?

— Предоставь это мне, я всё скажу сама.

— Да ты и всегда это делаешь, слава Богу!

— Но прежде всего я отправлюсь в Трой…

— А это еще зачем? — Мистер Бозанко резко сел в кровати. — Ты же не собираешься всё рассказать Льюворну?

— Нет, мой бедный дурачок! Приляг опять. Я пойду на таможню и спрошу, не нужен ли какому-нибудь шкиперу матрос. Я там знаю сборщика таможенных пошлин — правда, не очень близко. Его фамилия Макфейл, и говорят, он добрый человек. Я просто схожу к нему и скажу, что Амиот — парень с бретонского корабля, и как его к нам привезли, а потом он стал у тебя служить; но поскольку он плавал на корабле, то теперь хочет вернуться в море.

— Но, допустим, Амиот не захочет?

— Захочет, когда я с ним поговорю, — твердо ответила миссис Бозанко. — Но это, полагаю, будет не так-то просто. Что касается миссис Льюворн, то я не думаю, что причиняю ей зло. Мне жаль ее, бедняжку. По-своему я ее понимаю. Но существуют же принципы. К тому же у нас дети, и негоже, чтобы рядом с двумя невинными существами творилось такое.

— Да, — согласился мистер Бозанко, — это серьезный довод, моя дорогая. Не они ли там чирикают за стенкой, в соседней комнате?

— Чирикают, как пара воробушков.

— Почему так рано?

— Потому что сегодня Мэри исполняется четырнадцать лет, и Джонни разбудил ее, чтобы вручить свой подарок — хорошенький молитвенник, который я купила, в переплете, украшенном слоновой костью, с духовными гимнами Уэсли!

Миссис Бозанко отправилась в Трой в двуколке и вернулась, когда еще не было трех часов. Таким образом у нее осталось достаточно времени, чтобы упаковать корзину для пикника по случаю дня рождения, которую Амиот и Зилла отнесли на место, выбранное детьми, — у подножия виадука, под лиственницами.

Она послала Зиллу на конюшню, а сама поднялась наверх, чтобы принарядиться. Это заняло совсем немного времени, и когда вернулась служанка, миссис Бозанко уже поджидала ее на пороге черного хода.

— Он сейчас придет, — сообщила Зилла.

— Что за женщина беседовала с ним? Я заметила ее из окна спальни.

— Это была служанка мистера Льюворна, из Троя. Я видела ее раза два, однако узнала, когда она шмыгнула прочь. «Шуры-муры», — сказала я себе, хотя и не знала, встречались ли они раньше. Ну что ж, лето — самое подходящее время для таких дел. И я в свое время слушала кукушку. Но он ушел в море и сгинул там зимой.