Читать книгу "Жертвенный агнец - Карло Шефер"

— Иногда, Томас, — проговорил Лейдиг тоном, близким к мечтательному, — иногда ты бываешь просто… потрясающим…

— Гулять так гулять! — радостно воскликнул осчастливленный коллега и тут же стремглав рванул в строну кухни. Он появился снова в считанные доли секунды, хотя это физически невозможно и не поддается никакому научному объяснению, держа в руках запотевшие бутылки с помпезными этикетками — крымское шампанское — и четыре мутноватых бокала.

— Только вчера купил этот нектар русских шлюх! — ликовал он. — Для особых поводов — а разве сейчас не особый повод? Ведь мы опять даем прикурить благородным дамам и господам! Я повторяю…

— Ох, Хафнер, скажешь тоже! — простонал Штерн. — Ладно уж, валяй, откупоривай свои огнетушители.

Из невидимой глазу стереоустановки гремели жесткие ритмы «Блэк Саббат», лились реки спиртного. Тойер, перекрывая своим ревом музыку, вываливал, как из рога изобилия, пеструю сыщицкую информацию: про Фабри, Дана, наконец, про два последних дня — они ушли у него на сбор всех разрешений. Завтра утром, в среду, он сможет посетить поджигателя Адмира в тюрьме. Поедет для этого в Герцогенрид.

— Нечего сказать, славно вы «отдохнули»! Как же вам удалось провернуть столько дел за такое короткое время? — Лейдиг покачал головой и пролил шампанское на окаменевший от грязи ковер.

— Когда тебе под шестьдесят, ты знаешь многих людей, которые были когда-то гейдельбержцами, — вздохнул Тойер. (Слава богу, музыка замолкла.) — Признаться, Ильдирим тоже немного помогла мне. Нынешний директор заведения когда-то был ее преподавателем… — Хафнер сделал недвусмысленный жест, который все игнорировали. — К тому же это ведь не допрос, а посещение… Во всяком случае, во время этих хлопот я и услышал про Петера Плаца.

— Пидера Баца, — важно кивнул Хафнер и опрокинул в глотку последнюю порцию шнапса — от нее только что в ужасе отказался Лейдиг.

— Абсолютно точно… Еще тот гад. Вы все были эмбрионами, а он считался тут перспективным сотрудником. Давным-давно. Мы с Фабри были хорошими полицейскими. Ну, в первую очередь Фабри, конечно, а Плац был плохим, но перспективным. Получалось это приблизительно так. В конце семидесятых в Нойенгейме орудовал маньяк…

— Я тоже его помню, — пьяно пробормотал Штерн, — я боялся его. После наступления темноты меня никуда не выпускали из дома…

— А меня всегда выпускали на улицу. Вот впускать часто не хотели, — уныло пробурчал Хафнер.

Тойер прял дальше свою нить.

— Так вот… мерзавец чудовищный. Нападал на кого попало — и на мальчишек, и на девчонок. Сначала просто хватал и отпускал, потом стал срывать одежду, хватать за гениталии. Причем всегда набрасывался со спины, сзади. Мы с Фабри поняли, что вскоре дело дойдет и до насилия — ждать недолго. А потом и до убийств, такие типы на полпути не останавливаются. Мы обозначили на карте города все места нападений, чтобы выявить радиус действия… Тут Плац арестовал какого-то городского бродягу, уже отсидевшего срок за изнасилование несовершеннолетней. И тот признался во всем. У Плаца был напарник, тоже мутный такой, так вот позже тот подтвердил, что Плац в ходе допросов сам подсказывал ответы. Да, рукоприкладствовал. Еще он славился невероятной выносливостью. Когда допрос уже из-за своей продолжительности становился пыткой… Его это не колыхало… Тогда у полиции было много прав… Так вот, в конце концов меня осенило, что преступник всегда отправлялся из одной и той же точки — с трамвайной остановки на Мёнххофплац. А бродягу, которого уже признали преступником, там никогда и не видели, не говоря уж о том, что он вообще не ездил на трамвае. Фабри предположил, что человек, всегда нападающий сзади…

— Пидер поганый, — гаркнул Хафнер. Казалось, он решил испробовать это слово во всевозможных вариантах. И запил бокалом шампанского.

— Возможно, имеет на лице какие-либо дефекты. После этого мы взяли под наблюдение трамвайные маршруты на Хандшусгейм, кстати, уже и в те времена частично за счет собственного свободного времени. Я вообще-то воскресный коп. — Тойер представил, как в своей воскресной стране сажает злодея за решетку. — Однажды мне бросился в глаза некий тип с чудовищной заячьей губой, устрашающего вида. Я двинулся за ним, незаметно, я ловко это умел, и застукал его, когда он пытался затащить в кусты какую-то девчонку. — Тойер отхлебнул из бокала. — Вот после этого и выяснилось, что Плац решил таким же образом целый ряд своих дел. Некоторые пришлось пересматривать, но большого шума не было. Он быстренько перевелся, и это, конечно, помогло. Недавно я услыхал, что у него был крупный провал, и после довольно высоких должностей во Фрейбурге он переведен с понижением в Мангейм, где и коротает последние годы до пенсии. Так что вот. Не исключаю, что он стал осмотрительней в получении признаний. Хотя, может, и нет. Мне еще предстоит это выяснить.

— А что стало с тем бродягой? — заплетающимся языком спросил Лейдиг.

— Через год тот жестоко изнасиловал девчонку, убил, расчленил и скормил куски своей собаке.

Даже Хафнер замер, держа в руке бокал.

— Да, — сказал Тойер и обвел взглядом присутствующих. — Вот так постепенно и становишься тем, кто сидит перед вами. Таким вот… запутавшимся. Между прочим, тот, с заячьей губой, умер через две недели после задержания; у него была мозговая опухоль, неоперабельная. Так что он все равно не мог бы натворить много. Или все-таки мог? Не знаю, за две недели морковку не вырастишь, но вот целый мир разрушить можно. Я еще раз повторяю — если вы не захотите мне помогать, я не обижусь. Но сам в любом случае попробую разобраться в этом деле.

— Я с вами, — слабым голосом сказал Штерн, — на сто процентов. Только давайте обсудим все детали завтра, ладно? Мне плохо.

— Завтра я приду к вам, — кивнул Тойер, — ведь это не запрещается. Только перед этим я побываю у нашего дорогого боснийца Адмира.

— Томас, ты вызовешь мне такси?

— Какое такси? Я сам отвезу тебя домой, — пообещал сияющий Хафнер.

— Не выдумывай! — урезонил его Лейдиг, поглаживая желудок. — Можно, я оставлю здесь до утра свою машину?

— А моя осталась в Нусслохе, — простонал Тойер. — Значит, все опять усложняется…

— Что, вечера не хватило? Кусок ночи отхватили? — пошутил таксист.

— Отчего же не отхватить, ведь иначе она никогда не кончится, — виртуозно парировал Тойер. Желудок вел себя пристойно, но вот голову словно вычерпали изнутри круглой ложкой, какой раздают порции мороженого.

— Перегар почти не ощущается, — успокоил его водитель, — но видок у вас еще тот, сильно помятый.

— Зато вы настоящий красавец, — вздохнул больной сыщик.

Разговор был окончен, дело не завершено, не хватало информации, многому приходилось учиться. Например, в то же утро Тойер узнал, что такси до Нусслоха стоит 30 евро.

8

В тюрьме он бывал не слишком часто. Не возникало необходимости. Здесь же, в Мангейме, и подавно лишь однажды, на экскурсии, посвященной уголовно-процессуальным… ах, он уже не помнил, как называлась та бессмыслица. Тойер не разделял терминологической одержимости своих коллег по профессии.