Читать книгу "Мент обреченный - Андрей Кивинов"

Андрей опустился на корточки. Лайка, получившая пулю первой, была еще жива. Андрей протянул руку к ее взлохмаченной, грязной морде. Собака не ощетинилась, не попыталась схватить или укусить. Она приподняла голову и, наверное вспомнив, что все-таки когда-то была другом человека, лизнула пальцы Андрея. Потом уткнулась носом в снег и тихо заскулила.

Андрей по ментовской привычке собрал семь гильз, восьмую не нашел – утонула в сугробе – и не оглядываясь пошел к дому. Докладывать о стрельбе, как того требовал приказ, не стал. В ящике лежал запас патронов на непредвиденные случаи. Грицук раз в неделю ходил в тир упражняться – натаскал неучтенных боеприпасов и себе, и Андрею. «Завтра заменю. Местным операм показатели не испорчу, стрельба по бродячим собакам преступлением не является…»

Только в подъезде Андрей почувствовал, как его колотит дрожь. Ничего не поделать. «Летать не умею. Но не ползать же?..»

Утром Андрей опоздал на службу, хотя ужасно не любил опаздывать. Даже после отделенческих ментовских «трам-та-тушек», когда имел законные основания задвинуть часок-другой, приходил вовремя. Но «трам-та-тушки» – это праздник, который и вспомнить приятно. Вчерашний «праздник» вспоминался с тупой болью в затылке. Часов до четырех Андрей ворочался, пытаясь заснуть, потом не выдержал, выпил оставшиеся с Нового года грамм сто «лезгинки» и провалился в кошмар.

В семь часов проснулся Пашка, съел свою дежурную гречку и, звеня связкой ключей, привязанных цепочкой к ремню, отправился в школу. Андрей закрыл за ним дверь, добрел до всклоченной кушетки и решил еще минут пять полежать. Но нечаянно вырубился, тем более что кошмар исчез, превратившись в довольно романтичное любовное приключение.

В отделе менялась вывеска. Заменой руководил отделенческий завхоз – толстоватый старшина, в чьи обязанности входило благоустройство помещения и создание надлежащих условий для несения службы сотрудниками. Судя по сверкающей бордовой «девятке», купленной старшиной перед Новым годом, условия им создавались просто райские. Работай – не хочу.

– Левее, левее… Чуть ниже. Вот, в самый раз. Закрепляй.

Андрей чуть задержался перед дверью. Изменилось, в общем-то, немного. Фон из ярко-белого превратился в золотистый, а слова «отдел милиции» – в «бригаду милиции».

Андрей не удивился, прикинув, что Михалыч теперь, наверное, станет величаться бригадиром. А оперы? Пацанами?

– Андрей, ваших нет, все на огнестреле, – заметив опера, доложил дежурный.

– Бандюги? Или бытовуха? – Андрей зашел в дежурку, протягивая руку для пожатия.

– Работяг постреляли на мебельной, – коротко ответил дежурный. – Три трупа, один ранен.

– Когда?!

– Ночью. Ночная смена.

– За что?!

– Ты дал! Я не экстрасенс.

– Ладно, я тоже туда.

Андрей не переспрашивал адрес, фабрика находилась недалеко, на территории Грицука. Фабрикой в прямом смысле предприятие назвать было нельзя. Небольшой цех, размещавшийся в помещении заброшенной кочегарки. Производились в нем недорогие шкафчики для прихожих, тумбочки и всякие домашние мелочи. Директора Андрей пару раз видел у Антона, но какие у них отношения, понятия не имел. Может, никаких, опер должен по возможности знать руководителей всех учреждений на своей территории.

Шухер был большим. Несколько иномарок с синими маячками, автобус экспертной службы, отделенческий уазик, телевидение, пресса, зеваки. Да, для их города это, наверное, крупный скандал.

В нос ударил мягкий запах древесины. Такой уютный, домашний запах, никак не вязавшийся с запахом смерти. Гора стружек и опилок у боковой стены кочегарки. След машины, фиксируемый экспертами с помощью гипса. Вышедший из цеха Тоха с неприкуренной в зубах папиросиной. Очень злой.

– Ты 'де девался?

– Проспал. Что тут?

– Шиза! Полный пи…

Тоха закурил. Андрей тоже.

– В общем, тут ночная смена есть. Пять человек. Днем работа шумная, пилят там, стро'ают. Цех мелкий, пилить и собирать сразу – никак. Поэтому сборщики в ночь пашут. Посменно. С десяти вечера до шести утра. Вон пристройка – там типа склада. Днем мебель по ма'азинам, по заказчикам вывозится. Сегодня часиков в восемь мастер пришел. Он все время первым приходит. Открыл – е-е! 'олливуд! Кровищи по колено! 'ильзы на полу! Шизец короче. Мужик «скорую», ментовку. Один еще жив, в реанимации, но 'оворят, не жилец, пуля в позвоночнике, а трое наповал! В 'оловы да в спины! Как на бойне валили, суч-ч-чары!

Тоха глубоко затянулся.

– Жалко мужиков. Обычные работя'и. Младшему двадцать три, недавно из армии.

Просто жуткий, потусторонний крик, переходящий в вой, а затем в рыдания, резанул из мастерской.

– Ко-ле-нь-ка-а-а!!!

– Мать, наверное, – мрачно посмотрел в сторону кочегарки Грицук. – Родню вызвали.

– Наши где?

– Дома обходят.

– Наметки есть?

– Одна суматоха пока. Наехало бри'адиров, не мо'ут разобраться, кто старший. Каждому покомандовать хочется. Шли бы лучше дома обходили.

– Директор здесь?

– Да, внутри. Пока охает да стонет. С ним на утишье толковать надо. Обстоятельно. Я е'о вообще-то знаю немно'о, у них как-то станок увели. Вроде ниче'о мужик. Своими руками этот цех построил. Бывший кандидат наук.

– Кандидат не может быть бывшим.

– Ну, я в смысле, что безработный. Спекулировать, 'оворит, душа не дает, вот цех открыл. По предприятиям, по школам товар хорошо расходится, да и дачники охотно берут. Десять рабочих, бух'алтер, водители… Не велик пока доход, но не все сразу.

– Сколько они тут строгают?

– С 'од 'де-то.

– Кому платят? В смысле «крыши»?

– 'оворят – никому, 'осударству.

– Конечно. Верю.

Зажимая папочку под мышкой, подгреб Ермаков. Протянул исписанный бланк объяснения Грицуку.

– Держи. Нашел одного. Вон, из желтого дома. Часа в четыре ночи стрельба была. Тачка после этого отъехала. Ни марки, ни цвета мужик не разглядел, темно. Больше ни фига. Крепко народ спит.

– Они закрывают цех на ночь? – спросил Андрей у Антона.

– Я не спрашивал, но вряд ли. Зачем?

– Да, кстати…

– Пятый рабочий? Три дня 'риппует. В лежку. Больничный взял. Скорее все'о, так и есть. Сейчас эпидемия, я сам с соплями по колено. – Тоха высморкался в сугроб.

– Побазарить все равно стоит.

– Конечно. И с дневной сменой. Мужиков не 'рабили и хлопнули всяко не за бракованную тумбочку.

– Гильзы какие?

– ТТ-эшные.

– Бандитский стиль?