Читать книгу "Под черным флагом. Быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов - Дэвид Кордингли"

то, что те не хотят убивать свидетельницу, и говорили, что ее надо убить, чтобы она не смогла на них пожаловаться; свидетельница поняла, что они женщины из-за того, что у них была грудь[122].

Двое французов, которые присутствовали во время нападения команды Рэкхема на шхуну Спенлоу, с помощью переводчика рассказали, что обвиняемые были активными участницами нападения, а Энн Бонни передавала мужчинам порох. Также свидетели указали, «что, когда они замечали какое-нибудь судно, которое хотели догнать и захватить, обвиняемые переодевались в мужскую одежду; в остальное время они ходили в женском».

Томас Диллон, шкипер шлюпа «Мэри», подтвердил, что во время нападения обе женщины были на борту шлюпа Рэкхема. Он сообщил, что «у Энн Бонни, одной из обвиняемых, был пистолет в руках», что «они обе вели себя очень развязно, много бранились и сквернословили, к тому же были готовы пойти на любую низость».

Когда женщин спросили, хотят ли они сказать что-то в свою защиту, те ответили, что у них нет свидетелей и нет вопросов, которые можно было бы задать. Обвиняемым и всем присутствующим было приказано удалиться из зала суда, пока Николас Лоуз и двенадцать членов комиссии рассматривали доказательства. Было единогласно признано, что обе женщины виновны в разбоях и грабежах по третьему и четвертому пунктам обвинений, выдвинутых против них. Обвиняемых вернули в зал суда и объявили, что их признали виновными. Они не смогли предоставить ни одной причины, по которым не следовало приводить в действие смертный приговор, и Николас Лоуз как председатель судебного процесса объявил:

Вам, Мэри Рид и Энн Бонни, она же Бонн, следует вернуться отсюда в место, откуда вы прибыли, а оттуда – к месту казни, где каждая из вас будет повешена за шею. И да будет Господь с Его бесконечным милосердием милостив к вашим душам.

По какой-то причине обвиняемые не выкладывали свой козырь до этого момента; возможно, они не верили, что их признают виновными, пока не услышали роковые слова председателя. Но сразу же после вынесения приговора женщины сообщили суду, что они обе беременны. К сожалению, мы не знаем, как эту новость восприняли присутствующие, но, должно быть, это стало своего рода сенсацией. Все, что мы знаем из опубликованной стенограммы судебного процесса – это то, что суд постановил «смягчить озвученный приговор и провести проверку».

Обследование показало, что обе женщины действительно беременны, и им была назначена отсрочка. К несчастью, вскоре после суда Мэри Рид заболела лихорадкой и умерла в тюрьме. В метрической книге[123] округа Сент-Кэтрин на Ямайке значится, что ее похоронили 28 апреля 1721 г.[124] Что же случилось с Энн Бонни и ее ребенком – доподлинно неизвестно.

24 января 1721 г. состоялся еще один судебный процесс над девятью невезучими англичанами, которые оказались на борту судна Рэкхема, когда его арестовал Джонатан Барнет. Несколькими часами ранее они плыли в лодке в поисках черепах, и пираты уговорили их присоединиться к ним за чашей пунша. На основании того, что они были вооружены и, по-видимому, помогали Рэкхему грести на шлюпе, суд обвинил их пиратстве. Шестерых из них повесили, «что, надо признать, стало не самым удачным концом для несчастных малых», как заметил капитан Джонсон.

История Мэри Рид и Энн Бонни поднимает сразу несколько вопросов. Было ли такой редкостью для женщины выйти в море? Были ли другие женщины-пираты в истории? Обязательно ли женщине переодеваться мужчиной, если она хочет стать членом команды на корабле? Как может женщина выдавать себя за мужчину в стесненных и примитивных условиях корабля XVIII в.?

В последние годы все больше женщин занимаются парусным спортом, и они доказали, что могут управлять большими и маленькими яхтами в любую погоду. Несколько женщин в одиночку переплыли Атлантику и совершили кругосветное плавание, а полностью женские команды успешно участвовали в океанских регатах. Но на протяжении сотен лет мореплавание почти исключительно было прерогативой мужчин. Пока рыбаки закидывали в ледяные воды свои сети и удочки на Кейп-Коде или Доггер-банке, их жены и дочери оставались дома, чтобы приглядывать за маленькими детьми, плести и чинить сети, молиться, чтобы мужчины не погибли в шторме – такие трагедии, увы, случались часто. Ночью 18 августа 1848 г. неподалеку от берегов Шотландии над морем поднялась буря. В тот день рыболовные лодки из разных гаваней по всему побережью вышли в море и были застигнуты врасплох. Когда ветер превратился в сильнейший юго-восточный ураган, мужчины подняли сети и поспешили в укрытие. В Уике семьи рыбаков прибежали в гавань и с ужасом увидели, как лодки бьются о пенящиеся волны, захлестывающие проход в гавань. Некоторые суда заполнились водой и пошли ко дну у пристани, другие разбились о пирсы, а некоторых захлестнуло волнами, и они утонули далеко от берега. Всего пострадала сорок одна лодка, двадцать пять человек утонули на глазах своих близких, и еще двенадцать пропали без вести в море. Семнадцать вдов и шестьдесят детей лишились кормильцев. Этот летний шторм забрал жизни тридцати одного жителя Питерхеда и девятнадцать жителей Стоунхейвена[125].

Но работа в Королевском военно-морском флоте или на торговом судне была не менее опасной. Большие суда были более приспособлены к тому, чтобы выдерживать шторм, чем открытые рыболовные лодки, но они всегда могли внезапно сесть на мель, не отмеченную на картах, потерять курс, экипаж мог заболеть цингой или какой-нибудь тропической болезнью. Кроме опасностей, которое таило в себе море, нельзя забывать и о долгом отсутствии дома: нередко моряки уезжали от семьи и не видели домочадцев месяцами, а иногда и годами. В сентябре 1678 г. Эдвард Барло отправился из Англии на «Кадис мерчант» в обычное торговое плавание по Средиземному морю, а вернуться в Лондон он смог лишь через 15 месяцев[126]. В 1770-х гг. Николас Покок несколько раз плавал в Вест-Индию как капитан небольшого торгового судна; его путешествия из Бристоля на остров Доминика и обратно в среднем занимали девять месяцев. Мореплаватель королевского флота, корабль которого отправили патрулировать моря у Бостона или западного побережья Африки, мог не видеть родного порта два года.

Опасности, лишения и долгое отсутствие дома не отбивали у молодых мужчин желания отправиться в море, но во времена парусного флота казалось немыслимым, чтобы женщины подвергались физическим нагрузкам на палубе, а также сырости, тесноте и неприятному запаху под ней. Существовало распространенное мнение, что женщина на корабле может спровоцировать ревность и ссоры между членами команды, и поэтому среди моряков появился неписанный закон, что женщина на корабле приносит несчастье. Несмотря на все перечисленное, в море выходило неожиданно большое количество женщин. Конечно, многие из них путешествовали в качестве пассажиров,