Читать книгу "Ухожу на задание… - Владимир Дмитриевич Успенский"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Город, окаймленный зелеными сопками, изрезанный каналами, лежал перед нами кая на ладони. Где-то далеко на юге раздавалась артиллерийская стрельба. Туда несколько раз пролетали пикирующие бомбардировщики. А в Сейсине было тихо.
На рейде и возле причалов спокойно отдыхали знакомые корабли. Среди них не оказалось только одного — нашего сторожевика. Капитан-лейтенант Сибачкин выяснил, что «Вьюга» погрузила ночью раненых и ушла во Владивосток. Нам было приказано прочесывать вместе с морскими пехотинцами город, вылавливать снайперов и просто японских солдат, оставшихся в нашем тылу. Этим мы и занимались весь день.
В одном месте, неподалеку от площади, увидели курносого, со светлыми волосами старшину 2-й статьи. Он сидел на низком крылечке в тени деревьев и резал арбуз. Рыжий Василий Кузнецов, никогда не страдавший отсутствием аппетита, попросил:
— Эй, друг, угости!
— Зеленый совсем, — ответил тот.
— Спелый подбери. У тебя тут бахча, что ли?
— Логово Спрута, — усмехнулся старшина.
— Что? — не понял Василий.
В оконном проеме появился офицер, которого я видел возле лейтенанта Крыгина. Спросил:
— Это ко мне?
— Нет, товарищ капитан. Арбузами интересуются. — Старшина махнул нам рукой: — Топайте, братцы, топайте.
Василий ворчал: очень уж мучила его жажда, хотелось отведать арбуза. За день мы сильно устали. На ночь решено было остановиться в одной из тех вилл, которые осматривали накануне с Гребенщиковым. Ребята выбрали самую большую — в глубине парка, на холме. Она была обнесена высоким забором. Место это мне сразу не поправилось. Слишком свежа была в памяти недавняя встреча с японским майором. К тому же вилла стояла в густых зарослях, поодаль от других домов. Тревожное предчувствие не покидало меня.
Я обошел все помещения, осмотрел закоулки. Вышел во двор. Внимание мое привлекли следы, пересекавшие цветочную клумбу. Человек здесь прошел быстро или даже пробежал, направляясь к распахнутому окну. И вероятно, совсем недавно: еще не завяли сбитые им цветы. На подоконнике виднелись комочки сухой земли.
Я влез через окно в просторный зал с нишами, в которых висели длинные бумажные листы, покрытые иероглифами — изречениями мудрецов. Зал занимал центральную часть дома. Сюда выходили несколько дверей и широкий коридор, соединявший зал с парадным подъездом.
Между том уже наступили сумерки. Я доложил о виденном капитан-лейтенанту. Он выслушал меня очень серьезно и тут же отдал несколько распоряжений. Для ночлега была приспособлена маленькая комнатка, первая от входа. Туда натащили со всего дома матрацы и одеяла. Окна командир велел закрыть ставнями. Вместо одного часового у двери приказал поставить двух. Пары должны были меняться через каждые два часа.
Друзья ворчали на меня: взбрендил, мол, тебе чепуха какая-то, и за это все отдуваться должны — спать в тесноте, подниматься среди ночи на вахту.
— Братцы, — отбивался я, — вы же сами знаете, в городе много переодетых вражеских офицеров! Днем они в подвалах и на чердаках отсиживались, а ночью обязательно вылезут…
— Брось ты! — отмахнулся Вася Басов. — У страха глаза велики.
Ноги мои гудели после долгой ходьбы. Заснул сразу, едва лег на матрац. В полночь, когда пришла моя очередь становиться на вахту, товарищи едва растолкали меня. С немалыми усилиями был поднят и Гребенщиков.
Мы заняли место в коридоре у парадного входа. Ночь была очень тихой. Ни ветра, ни шороха, ни голосов. Справа — двор, залитый лунным светом, потом забор и черные заросли парка. Слева виднелась через коридор часть зала, отчетливо обрисовывались оконные проемы.
Федор, держа в руке наган, наблюдал за двором. Я смотрел в зал, направив туда ствол автомата. Мысли мои все время возвращались к следам на клумбе. Зачем человеку понадобилось лезть через окно? Почему нет обратных следов?
Прошел час, а может, я больше, очень хотелось спать, глаза закрывались сами собой. Гребенщиков несколько раз задремывал, прислонившись к стене. Я толкал его плечом. Он спохватывался и оглядывал двор.
Порой мне чудилось, что слышу какой-то скрип и шорох, что-то похожее на осторожные шаги. Нервы были напряжены. Появись в это время японец, я бы не испугался — знал, что надо делать в таких случаях. Но произошло нечто невероятное, заставившее меня испытать почти мистический ужас.
На потолке в центре зала появилась вдруг темная полоса. Она медленно, беззвучно расширялась и затем превратилась в квадрат. Потом там шевельнулось что-то белое, стало увеличиваться, спускаясь вниз, повисло между полом и потолком. Мне показалось, что все это какой-то дурной сон. Но вот смутное белое пятно приняло очертания человеческой фигуры и отделилось от потолка. Я вскрикнул и нажал спусковой крючок. Очередь была длинной, пока не кончились все патроны.
Разбуженные стрельбой, из комнаты выбегали товарищи.
Несколько моряков бросились в зал, но ничего там не обнаружили.
— Заснул небось, — сердито сказал Михайлов. — Тоже мне, геройский матрос, привидения испугался, развел панику на весь дом!
Я уж и сам начал сомневаться. Тем более что на потолке зала не оказалось никакого темного квадрата. Да и Гребенщиков утверждал, что никого и ничего не видел.
Капитан-лейтенант, выслушав мой сбивчивый рассказ, приказал идти спать. Снял с вахты и Гребенщикова. На пост заступил старшина Михайлов. Вместе с ним остался и сам командир. Они дежурили до тех пор, пока не взошло солнце. Утром мы с Сашей Кузнецовым еще раз внимательно осмотрели потолок зала и заметили в нем люк, замаскированный так хорошо, что его почти невозможно было разглядеть снизу. На чердаке нашли окурки и узел с мужской одеждой.
Под одним из окон зала появились новые следы. Но теперь они вели не к дому, а от него. На циновке возле окна виднелись темные пятна. Кузнецов уверял, что это кровь.
До сих пор не знаю, в кого я стрелял. Но мне думается — в одного из сотрудников Минодзумы, скрывавшегося в вилле, неподалеку от здания военно-морской миссии.
Следующие сутки мы отдыхали. Чистили оружие, приводили в порядок обмундирование. Федор Гребенщиков возился с радиостанцией, я помогал ему.
20 августа на рассвете в наш особняк прибежал связной из штаба. Выслушав его, капитан-лейтенант приказал собираться в путь.
Через час мы были уже в порту на причалах, забитых войсками и техникой. Тут разгружались транспорты «Ташкент», «Хабаровск», «Ломоносов» и «Лозовский», прибывшие из Владивостока. Они доставили в Сейсин части 335-й стрелковой дивизии. А немного поодаль ожидали погрузки на корабли те подразделения, которые первыми высаживались в городе. Мы встретили здесь знакомых автоматчиков, разведчиков старшего лейтенанта Леонова, корректировщиков с «Аргуни». В
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ухожу на задание… - Владимир Дмитриевич Успенский», после закрытия браузера.