Читать книгу "Копья и пулеметы - Александр Бушков"

И парламентские выборы как ни в чем не бывало продолжались по старой системе, берущей начало в Средневековье. Чтобы дать читателю как можно более полное представление о тогдашних методах политической борьбы, приведу обширные отрывки всё из того же романа Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» (Диккенс несомненно наблюдал своими глазами нечто подобное или по крайней мере был хорошо осведомлен).

Время действия романа, повторяю, указано точно – 1827 г. (Правда, в другом месте герой просит принести ему подшивку газет за тысяча восемьсот двадцать восьмой год, но разница несущественная.) Заверяю, скучно не будет.

Во время своих странствий по английской глубинке мистер Пиквик и его друзья попадают в небольшой городок Итенсуилл, где как раз ожесточенно борются за место в палате общин два достопочтенных джентльмена, мистер Сламки и мистер Физкин. Судя по описанию, Итенсуилл – никак не «гнилое местечко», но все же счет избирателям идет не на сотни, а на десятки. Мистер Пиквик по живости характера и стремлению к «изысканиям, наблюдениям над людьми и нравами» и на этот раз окунается в гущу событий. И наблюдает утром из окна своего гостиничного номера избирателей одного из кандидатов.

«– Они производят впечатление славных, свежих, здоровых ребят, – сказал м-р Пиквик, выглядывая из окна.

– Еще бы не свежих, – отозвался Сэм (слуга Пиквика. – А.В.), – я с двумя лакеями из «Павлина» здорово откачивал независимых избирателей после вчерашнего ужина (их весь вечер кормили от пуза и поили от души люди одного из кандидатов. – А.Б.).

– Откачивали независимых избирателей! – воскликнул м-р Пиквик.

– Ну да, – сказал Сэм, – спали, где упали, утром мы вытащили их одного за другим и – под насос, а теперь они регулярно в полном порядке. По шиллингу с головы комитет выдал за эту работу.

– Быть не может! – воскликнул пораженный м-р Пиквик.

– Помилуй бог, сэр, – сказал Сэм, – где же это вас крестили, да не докрестили? Впрочем, это еще ничего.

– Ничего? – повторил м-р Пиквик.

– Ровно ничего, сэр, – ответил слуга. – Вечером накануне последних выборов противная партия подкупила служанку в «Городском гербе», чтобы она фокус-покус устроила с грогом четырнадцати избирателям, которые остановились в гостинице и еще не голосовали.

– Что значит устроить фокус-покус с грогом? – осведомился м-р Пиквик.

– Подлить снотворного, – отвечал Сэм. – Будь я проклят, если она не усыпила их всех так, чтобы они опоздали на двенадцать часов к выборам! Одного для пробы положили на носилки и доставили к палатке, где голоса подавались, да не прошло – не допустили голосовать! Тогда его отправили обратно и опять уложили в постель.

– Странные приемы, – сказал м-р Пиквик, не то разговаривая сам с собой, не то обращаясь к Сэму.

– И наполовину не такие странные, сэр, как одно чудесное происшествие, что случилось с моим собственным отцом во время выборов в этом самом городе (отец Сэма – пожилой кучер с многолетним стажем. – А.Б.).

– А что такое? – полюбопытствовал м-р Пиквик.

– А вот, ездил он сюда прежде с каретой, – начал Сэм, – подошли выборы, одна партия и наняла его доставить избирателей из Лондона. Вечером, накануне отъезда, комитет другой партии посылает за ним потихоньку, он идет за посланным, тот вводит его в большую комнату, множество джентльменов, горы бумаг, перья, чернила и все такое. «А, мистер Уэллер, – говорит джентльмен, сидящий в кресле, – очень рад вас видеть, сэр, как поживаете?..» Ну, тут наливает он ему стакан вина и обхаживает его, говорит, как, мол, он хорошо лошадьми правит; отец регулярно разошелся, а тот сует ему в руку билет в двадцать фунтов. «Очень плохая дорога отсюда до Лондона», – говорит джентльмен. «Место пакостное, это правильно», – говорит отец. «Ну-с, мистер Уэллер, – говорит джентльмен, – мы знаем, что кучер вы прекрасный и с лошадьми можете сделать, что хотите… так что, если произойдет несчастный случай, когда вы повезете сюда этих вот избирателей, и если они вывалятся в канал без вредных воздействий, так эти деньги для вас», – говорит он… Вы не поверите, сэр, продолжал Сэм, с невыразимым бесстыдством глядя на своего хозяина, – что в тот самый день, как поехал он с этими избирателями, его карета и опрокинулась на том вот самом месте, и все до единого высыпались в канал… Но вот тут самое странное и удивительное совпадение, по-моему: после того, что сказал этот джентльмен, карета отца опрокинулась на том самом месте и в тот самый день!»

А за день до этого м-р Пиквик встречается с одним из членов предвыборного штаба (или «комитета», как они тогда назывались) и узнает не менее интересные вещи о ходе предвыборной кампании. Спрашивает собеседника:

«– Вы говорите, жаркая борьба?

– О да! – ответил человечек. – Очень жаркая. Мы заняли все гостиницы в городе, а противнику оставили только пивные. Ловкий политические ход, уважаемый сэр, а?..

– А каков может быть исход выборов? – осведомился мистер Пиквик.

– Не ясно, уважаемый сэр, еще не ясно. В настоящее время тридцать три избирателя заперты людьми Физкина в каретном сарае «Белого оленя».

– В каретном сарае! – ахнул м-р Пиквик, пораженный этим вторым политическим ходом.

– Да, их держат под замком, пока они не понадобятся, – продолжал маленький человек. – Вы понимаете, делается это для того, чтобы мы их не завербовали; но если бы мы и добрались до них, все равно толку никакого, потому что их умышленно спаивают. Ловкий человек – агент Физкина… очень ловкий».

Безусловно, многое проходило не именно так, как пишет Диккенс, но достоверно известно, что щедрое угощение с обильным винопитием кандидаты в депутаты устраивали для избирателей практически открыто: кто победнее – в трактире, кто побогаче – в саду собственного поместья. И считалось это делом совершенно житейским…

И наоборот. Редко, но среди кандидатов в депутаты попадались прекраснодушные идеалисты, сущие романтики, полагавшие, что добывать голоса «через бутылку» аморально и унизительно для достоинства как их самих, так и выборщиков. Не выставляли и стопочки, полагаясь исключительно на собственное ораторское искусство и возросшую мораль электората (бывали, бывали и такие экзоты, в истории зафиксировано!).

Плохо они знали электорат… Матерый английский избиратель, привыкший, что во время каждой избирательной кампании льется море разливанное халявного спиртного, высоких порывов души кандидатов-идеалистов совершенно не оценивал по достоинству. Просто-напросто их считали «жмотами» и «скрягами», возмечтавшими попасть в парламент на халяву, не тратясь на угощение и подарки. И каждый раз идеалистов дружно проваливали…

Со временем «банкеты» (или «фуршеты») для избирателей ушли в прошлое. Я, старый циник, предполагаю, что связано это было не с повышением общественной морали, а с вещью гораздо более практической – увеличением числа избирателей. Напоить в лежку полсотни человек не так уж и накладно – ну сколько они, в конце концов, выхлещут? Ну, две-три бутылки крепкого на рыло, а джин был очень дешев. А вот накачать спиртным (и не забыть о хорошей закуске) человек пятьсот обременительно и для богача…