Читать книгу "Лес великого страха - Мария Гинзбург"

– Смекаю, – сказал сидх угрюмо и перебрался на следующую кочку, за которой тянулись заросли осоки. Из них выметнулся рой донельзя обрадованного гнуса.

Карина скороговоркой выпалила заклинание и сложила пальцы в сложном жесте. Вокруг путников взметнулись и опали голубые молнии, запахло озоном. Рассеянная мошка крутилась столбом на месте, где только что была добыча. Ведьма и сидх оказались внутри небольшой сферы, двигавшейся вместе с ними.

– А вы, люди, намного практичнее нас, – восхитился Ринке. – Сколько живем – так все страдаем от этих мелких кровопийц. Подари заклинание.

– Призываешь свою Чи и говоришь: «Гнус, гнус, не по себе ты выбрал кус», а потом бросаешь Чи рассеянным веером, – ответила Карина. – И не забудь добавить, когда последняя капля Чи сорвется с твоих пальцев: «Сеть, иди за мной». А то создашь непробиваемый для мошки оазис посреди болота, но ведь тебе-то от этого не будет легче.

– Спасибо, – сказал сидх.

– Спасибо не булькает, – заметила ведьма.

Во всем обитаемом мире было известно про национальную валюту мандречен, и это была совсем не гривна.

– Ну нет у меня с собой водки, – хмыкнул Ринке. – Когда дойдем до таверны Магнуса, я тебя угощу.

– Да ладно, я пошутила, – сказала ведьма. – Ты сказал «вода ушла»…Вы осушили болото, что ли?

Ринке поторкал копьем кочку перед собой. Убедившись в ее надежности, сидх прыгнул туда.

– На юге Квалмэнэн перегорожено плотиной. Было, – ответил он. – В те времена здесь находилось большое озеро, его глубина местами превышала шесть метров. Эта плотина – и есть тот паук, остатки чьей сети мы с тобой видели в лесу. Внутри плотины находился огромный стальной барабан. Вода, проходила через плотину и крутила его, и появлялась та волшебная сила, о которой я говорил тебе.

– Те, кто построил плотину, использовали Чи Воды, – пробормотала ведьма.

– Вряд ли, – ответил сидх. – Когда разбирали дамбу, нашли много замурованных тел. Считают, что ее создал Мелькор или некроманты, его последователи.

Путники выбрались из тени от колокольни, и сразу стало душно. Болото парило, страшно воняя при этом. Но эльф уже принюхался, а ведьма была так довольна тем, что ей удалось разговорить Ринке, что не обратила на запах никакого внимания.

– Расскажи мне про ту волшебную силу, что рождалась в стальном барабане, – попросила Карина. – Мне кажется, что это была не Цин… И про то, как вы разрушили плотину. Зачем вы это сделали?

– Мы не разрушали, – ответил Ринке. – При плотине был смотритель, тоже из темных эльфов. Барабан мог вырабатывать волшебную силу, пока его крутит вода, то есть вечно. Но стальная паутина, которая когда-то охватывала весь Лихой Лес, со временем сгнила. Этой силой питались многие артефакты – ящики, в которых всегда холодно, светильники, замки и много чего еще. Они просто развалились от старости.

– Я слышала про Ящики Холода, – сказала ведьма задумчиво. – Но думала, что это сказки… А почему же вы не починили их? Вам их подарил Мелькор, и вы не знали, как они устроены?

– Сейчас уже нет, а раньше знали, – ответил Ринке. – Но чтобы починить их, нужны были материалы, которые мог изготовить только Аулэ в своей кузнице. А он погиб во время Наказания за Гордость Разума. И вот, когда стальная паутина сгнила, друиды затеяли поход к Квалмэнэн. Я не очень-то люблю наших друидов, признаться, но тогда они были правы. Плотина раньше или позже рухнула бы, и тогда затопило бы всю юго-восточную часть Железного Леса.

За разговором путники оказались уже на полпути к поросшему лесом холму. Сидх нагнулся над кочкой. Когда он выпрямился, в его ладони были крупные желтые ягоды – морошка.

– Не побрезгуй угощением, прекрасная ведьма, – сказала Ринке самым серьезным тоном. Но глаза его смеялись.

– Благодарствую, – сказала Карина и взяла немного, оставив и сидху.

Ринке высыпал ягоды в рот, прожевал и двинулся дальше. Тропинка здесь выходила на более-менее твердую почву. Сидх двинулся по ней, помахивая копьем. Примерно наполовину оно было облеплено глиной и просто грязью, к наконечнику прилип пучок травы.

– С друидами увязался и родной брат смотрителя плотины, – продолжал Ринке. – А им был мой дед. Он уговорил брата остановить волшебный барабан и спустить воду.

Сидх и ведьма достигли подножия холма. Склоны его поросли густым ивняком, а на плоской, словно срезанной ножом верхушке шумел сосновый бор.

– Слезай со своей метлы, – сказал Ринке. – Дальше пойдем пешком.

Карина приземлилась и отослала метлу. Ведьма озадаченно огляделась – казалось, ивняк стоит сплошной стеной, прохода в нем видно не было. «Как, интересно, сидх попрется через эти заросли со своим копьем», подумала Карина. Ринке разрешил ее сомнения. Он повернулся спиной к холму и метнул копье. Далеко оно не улетело. Просвистев над осокой, копье тяжело рухнуло в воду и исчезло.

– Прошу, – сказал сидх и раздвинул кусты.

Карина последовала за ним. Ведьма продиралась по склону, медленно стервенея – веточки цеплялись за рубаху и лезли в волосы, за ворот сыпались какие-то жучки. Меч с каждой секундой становился все тяжелее и так норовил зацепиться за какой-нибудь особо неудобный сук. Да и сидх к тому же вел не прямо вверх, а по широкой спирали. Когда путники обогнули холм и оказались на другой его стороне, Ринке понял по ее яростному сопению, что мандреченка уже на грани бешенства. Сидх выбрался на небольшую площадку, свободную от растительности, подал Карине руку.

– Вот мы и на месте, – сказал Ринке.

Ведьма заметила в склоне холма черный рот пещеры, прятавшийся за зелеными усами бузины.

– А где Черный Камень? – спросила она, оглядываясь.

– Там, – ответил Ринке, указывая на пещеру. – Он не любит чужих… Подожди меня здесь. Я быстро обернусь.

Ведьма покачала головой. С одной стороны, мандреченку очень обрадовало, что ей не придется лезть в пещеру, очень похожую на ловушку. С другой стороны, у пещеры мог быть второй выход, через который Ринке улизнул бы незамеченным. Конечно, она могла улететь, эльфийскую тропу мандреченка с воздуха нашла бы…

– Скажи мне, – произнесла она, колеблясь. – Но почему ты помогаешь нам? Ты не попросил у Арги денег за дополнительные услуги, а вряд ли сразу в контракте было оговорено, что ты будешь нас спасать от тупости и гордости капитана. Ты знаешь, что мы везем… Гёса говорит, что родичи изгнали тебя, но ведь это еще не повод так стараться для врагов… Почему?

– Эта война бесполезна, – ответил Ринке. – Все равно из Кулы с Бьонгардом не управишься. Если бы мы входили в состав вашей империи, торговать было бы легче. Пошлины были бы меньше… и мы жили бы лучше. Я не вижу ничего страшного в том, что Железный Лес считался бы провинцией Мандры. Но кроме темных эльфов, в лесу живут еще и серые. Их родичам в Фейре не нравится, что в Трандуиловых Чертогах стоит мандреченский гарнизон. Это они помогают Ежам… оружием, продовольствием. Но сами не воюют. Они поддерживают идиотов-друидов, которые вопят об исконной независимости Железного Леса, и скоро тут каждая елка будет полита кровью. Но мы не оборотни, которые могли жить только в лесу. Лесом можно было бы торговать; на освободившихся территориях можно было пасти овец, у нас на севере есть одна очень хорошая порода. А мандречены убивают не только серых эльфов – вы убиваете и нас. Серым эльфам наплевать на это; у них только в Ливрассте пятьсот тысяч живет. А нас, темных эльфов, всего три миллиона. И с каждым годом нас становится все меньше. Я надеюсь, что товар, который мы доставим в Бьонгард, будет использован с умом. Ваш император умеет воевать. Я хочу, чтобы партизаны проиграли и война наконец закончилась бы. Так будет лучше для всех.