Читать книгу "Компас черного капитана - Юрий Погуляй"

Мысли об одеяле постепенно охватили меня целиком. Холод в яме не был настолько лютым, как здесь, и постепенно образ теплого покрывала заволок мое сознание полностью. Я думал о том, какое оно мягкое, думал, как же будет здорово забраться в яму, прижаться к спящим товарищам и уснуть.

Кусок льда ударил меня по плечу.

Я оцепенел…

«Если что — сразу кричи, понял?! Сразу!»

Повернулся, сжимая непослушными пальцами рукоять ледоруба. Крик застыл в горле, и мне никак не удавалось выдать из себя ничего, кроме сипения.

«Сразу кричи, понял?!»

Черный человек вышел из-под нашего карниза. Он стоял чуть ниже меня и смотрел вверх. До него было не больше пяти ярдов, и эта близость наполнила меня еще большим ужасом. Я увидел, как небесные огни отражаются в его пустых глазах, словно в темном зеркале. От Гончей исходило сытое удовлетворение, словно он наконец-то получил то, чего давно хотел. Черная кожа поблескивала сине-красными всполохами.

В моей груди клокотал и хрипел сдавленный вопль тревоги. Проклиная себя, я пытался наполнить его звуком. Легкие болели от натуги, но тщетно…

«Сразу кричи!»

Преследователь был абсолютно гол. Абсолютно!

Я сделал шаг назад, и хруст льда под ногами выбросил меня из шока.

— Э-э-э-э-э-эльм! Оно здесь! — прорвалось наружу.

От Гончей повеяло радостным нетерпением. Будь он действительно псом — непременно заколотил бы хвостом по льду (если бы тот у него оказался).

Снизу, из ямы, раздался злобный рык силача и испуганный возглас Фарри.

— Э-э-э-э-эльм! — не прекращал я орать. Меня как прорвало.

Огромный циркач выбрался наконец из укрытия и сразу рванулся к Гончей, но тварь, словно в танце, отбежала прочь так ловко и грациозно, будто не весила ни фунта. Эльм рванулся за ней. Следом из ямы показался Фарри, заспанный, испуганный, но не желающий оставаться в неведении.

— Стой, собачья задница! — взревел Эльм.

Я, не ожидая от себя такой прыти, ринулся с карниза вниз, наперерез Гончей, но странный человек без труда ушел от нас, вскарабкался на соседнюю застругу и упер руки в бока.

Он смеялся, клянусь Светлым Богом — он рассмеялся. Я не слышал ни звука, но чувствовал волны хохота, таящиеся за его узкой грудью.

— Слезай, гнида! — сорвался на визг Эльм. Он разъяренным львом бросился на штурм заструги, но черный человек опять ловко отбежал ярдов на десять и вновь остановился.

А затем взвизгнул от боли, и меня окатило его яростью и злобой. Тварь шагнула было вперед, к нам, но затем бросилась наутек.

Мы с Эльмом посмотрели на Фарри, в руках которого неистово вращалась праща. Смертельно бледный мальчик таращился в темноту, выискивая в ней ледовую гончую. Силач, тяжело дыша, переводил взгляд с него на меня и растерянно хлопал глазами.

— Малыш Фарри, — наконец сказал он и улыбнулся. — Ну… Ну ты просто дал!

— А чего он? — испуганно ответил мальчик. — Почему спать не дает, а?

Эльм глухо хохотнул — сначала неуверенно, а затем от всей души. Я не удержался и тоже прыснул со смеху, а Фарри смотрел на нас с улыбкой, но страшно трусил, хотя по его боевому виду этого и нельзя было понять. Праща замедлила свой танец и опала, выронив кусок льда ему под ноги.

Мы стояли под красно-синим небом и смеялись так, будто ничего веселее в этой жизни нам не доводилось слышать. И с этим смехом уходило прочь нечто тяжелое, нечто жутко холодное, поселившееся в моей душе после гибели Кассин-Онга. Утекало, как вода через слив железной ванны.

Мы победили ледовую гончую. Невероятно, но мы прогнали эту тварь прочь — и теперь стояли посреди белой пустыни и хохотали так, что на глазах выступили слезы, тут же сцепив инеем ресницы. Два циркача и мальчик-эмпат посреди ледяного мира заструг, в котором прятался пристыженный демон черных капитанов… Создание из злых сказок старого времени.

Тот, в кого до сих пор не верили мои спутники.

Конечно, наивно было полагать, что тварь от нас отстала. Что ей хватило осколка льда, пущенного метким Фарри. Но победа и дух торжества поглотили меня целиком и полностью. И это была не первая моя ошибка.

И не последняя.

Глава восьмая
Пурга

— Где ты так научился владеть пращой? — спросил я у Фарри. Губы опухли, и мне стоило больших трудов пошевелить ими. Замерзший шарф неприятно царапал кожу на лице.

При этих словах Эльм странно посмотрел на мальчишку, и я почувствовал его ехидное ожидание.

Мы сидели у черного обелиска, прижавшись к силачу и съежившись в три замерзающих комочка. Вокруг бушевала пурга. Острые снежинки с безумной скоростью неслись с юга на север, просачиваясь даже сквозь сетку очков, забиваясь в щели одежды и наполняя нас все большим холодом.

— В детстве, — по-взрослому ответил мальчик. — Я жил в Шарренвейме, в коммуне.

— Шарренвейм? — не понял я.

— Блуждающий город. Он очень далеко отсюда.

В Фарри заворочались тьма и горечь, и я пожалел, что вообще тронул его старую рану. Но мне стало интересно — что же ему довелось пережить? Что оставило такой след в юном сердце? Это любопытство показалось мне постыдным.

— Мы постоянно сталкивались с… соседями. Приходилось учиться…

Эльм хмыкнул, медленно стянул рукавицу и подышал на побелевшую кисть. Затем так же неторопливо натянул ее обратно.

— Пойдем, мальцы, — сказал он и тяжело поднялся на ноги. Под ударами пурги мы отошли от холма снега у основания столба, и тут ветер резко стих. Снег, который только что гнала стихия, словно потерял волю и стал плавно оседать вниз.

— Собачий выродок, — проурчал Эльм.

Я знал, о чем он говорит. Наш ночной гость по-прежнему шел следом. Черный человек стоял в отдалении, безмолвно наблюдая за нами.

— Но ничего… — загадочно пробухтел силач. — Еще посмотрим, кто кого.

Мы вновь отправились в путь, стряхивая с себя налипший снег и тяжело переставляя ноги. После произошедшего на стоянке, когда ледовая гончая сбежала от осколка льда, я совсем перестал бояться и провалился в ощущение нескончаемого холода.

Из-за мороза даже мысли ворочались с трудом. Если бы не наши регулярные остановки, когда мы отпивались горячим чаем, согретым на горелке, то, думаю, мы давно бы уже превратились в три замерзших трупа. Стуча зубами, чувствуя ломоту в теле, я считал шаги в ожидании очередного привала и глотка тепла. Но сейчас, шагая за Эльмом, я думал о путейщиках. Они то и дело появлялись близ нашей деревни раньше. Раз в неделю — точно. Небольшой ледоход объезжал обелиски от нас и до Снежной Шапки и сбивал с них налипший лед, если в этом была необходимость. Не знаю, из чего делали черные гладкие столпы, но такой неспешной проверки хватало.