Читать книгу "Та, что приходит ночью - Дельфина Бертолон"

Теперь я жду.

Честно сказать, я не знаю, что случилось с Полиной. Но после странных признаний Шарля я уверен, что её нет в живых. И я уверен, что Фраше имеют к этому отношение.

Так что же произошло?

Кто и что сделал?

Кто хотел, чтобы «девочка-мальчик» молчала?

Сегодня вечером я позвонил Попу: наконец я рассказал ему всё. Он только что вернулся с Корсики и снова собирал вещи, чтобы на несколько дней отправиться к бабушке в Бретань.

Мы разговаривали почти два часа. Я ещё никогда в жизни не говорил так долго по телефону, и наш разговор, словно книга, состоял из нескольких глав. Вступление, которое я могу передать коротко: «Привет, как дела?», введение в курс дела: «Можешь считать, что я с ума сошёл, но в доме есть привидение!», логичная реакция: «Мало, когда я вернусь из Финистера, я приеду к тебе или ты ко мне, это не проблема». Потом описание фактов со всеми подробностями. Описание ситуации, о которой я узнал, прослушав кассету Полины. Поп мне не поверил, но начал немного беспокоиться. Затем я отослал ему видео Храма майя, фотографии рисунков сестры и переснятое фото Полины в июне 1987-го. «Супер…» Потом он захотел, чтобы я сменил тему и переключился на Лили. Я ответил коротко: «У неё есть жених, а я гоняюсь за призраком». И мы тут же вернулись к главному.

– Серьёзно, Мало… Привидений не бывает. Ты это знаешь, я это знаю, это все знают. Это всё чушь из кино, а вот за тебя я по-настоящему беспокоюсь.

– Со мной всё в порядке. Но в фильмах всегда есть кто-нибудь, рассказывающий, что привидения – это те, кто при жизни не смог уладить свои дела, кому нет покоя. И я склонен думать, что есть кое-что, чего мы не понимаем. И всё это ведёт в никуда…

– Что ты имеешь в виду?

– Официально Полина пропала. В действительности она мертва, её убили. В этом я убеждён. И я думаю, что что-то, какая-то её часть хочет рассказать правду. Ну, не знаю… открыть правду. Чтобы все получили по заслугам, понимаешь?

– Чушь. Полная чушь! Пойми! Кто умер, тот умер. Твоя мама, она же не приходила объяснять, почему была в той машине? Нет! Она же не приходила просить прощения у твоего отца? Нет! Хотя нельзя сказать, что она умерла естественной смертью. Прости, может быть, это жестоко, но ты пойми, что я хочу сказать…

– Тут другое.

– Да, а почему же?

– Все знают, что моя мама умерла. Знают, почему, знают, с кем она была. Все знают правду, пусть и неприятную. На кладбище Монпарнас в гробу её тело. Есть табличка и всё такое… Но про Полину никто ничего не знает, и тела нет.

На том конце царило молчание. Мы слышали дыхание друг друга. Потом Поп глубоко вздохнул, засмеялся и сказал:

– Уж не знаю, кто из нас больше спятил!

Я невольно улыбнулся.

Поразмыслив, Поп спросил:

– А этот сын, Арно… Он живёт в Париже? Хочешь, я схожу к нему?

Удивлённый этим неожиданным предложением, я спросил:

– А что ты ему скажешь?

Я представил себе, как Поп пожимает плечами в своём ярко-жёлтом свитере с изображением какого-нибудь Бэтмена или Гомера Симпсона.

– Не знаю. Как ты, через «Фейсбук»? Я обвиню его в убийстве прямо в офисе, опозорю перед всеми его коллегами…

– Да, супер. А он выкатит иск за клевету.

Хоть Поп и я не особенно разбирались в законах, мы поняли, что это не лучшая идея. Он вздохнул:

– Лили, она что-нибудь предпримет? Со своим отцом?

У меня в голове был тот же вопрос, настойчивый и без ответа.

– Думаю, да. Но ему нужно время.

– Тогда расслабься. У бывшего полицейского больше возможностей, чем у тебя, у меня или у кого-либо другого.

– Да, ты прав, я знаю. Но всё это так странно!

– Могу себе представить. Подними себе настроение, вспомни о сыне Фраше, который получил твоё сообщение… Если он совершил что-нибудь плохое, то он на грани самоубийства!

У меня внутри всё сжалось.

– Я не хочу никого доводить до самоубийства…

– Ну вот! Ты всегда хочешь остаться хорошим! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Пусть его мучает совесть – и пусть замучает до смерти. Так лучше?

Я снова улыбнулся.

– Да, так лучше.

– Ну вот и отлично. Держи меня в курсе. И перестань выдумывать призраков: это противно.

Четверг, 3 августа 2017 г.,

10 часов 33 минуты (на моём телефоне).

Ясно.

Вчера вечером я получил в «Фейсбуке» короткое сообщение от Арно Фраше: «Вы кто?»

Я представил себе тринадцатилетнего мальчишку, симпатичного и круглолицего, каким я его видел на фото, в волнении грызущего ногти перед экраном компьютера. Я был собой недоволен.

Отвечать я пока не стал.

Я ждал новостей от Лили.

Мне всю ночь снился один и тот же кошмар: я три раза просыпался в поту, задыхаясь, как будто меня душили. Видео наводнения 1988 года мешалось с лицом Полины, огромным и странным, многократно отражённым в подвесках люстры. Но люстра не была разбита: она висела на потолке, освещая «храм майя». Свет был яркий, ослепляющий. Мне хотелось бежать, но я не мог двинуться с места, ноги словно приросли к полу. Я ничего не видел, но слышал крики, смешивались два голоса – Лили и Полины. Они кричали в ужасе: «Спасайтесь, она приближается, приближается буря!», я хотел бежать им на помощь, но не мог двинуться, я даже не мог им ответить; казалось, я нахожусь под водой, я задыхаюсь, вода заглушает мой голос. Резко проснувшись в третий раз, я решил больше не спать: слишком страшно было вернуться в этот сон. До утра было ещё далеко, и я скоротал время в «Инстаграме». Поп выложил кучу фоток с Корсики, всё больше виды на море. Моя одноклассница Сара путешествовала по замкам Луары – Шамбор, Шеверни, Шенонсо, – в её ленте было множество дворцов, донжонов и всяческих башен, окружённых великолепными парками. Бенжо продолжал свою серию «Лучшие бургеры Парижа» – он явно собрался все их попробовать, даже если в итоге он станет похож на сумоиста.

Понемногу, посмотрев на экране телефона, как живут другие, я успокоился. Их жизни, как ни странно, привели в порядок мою – все эти дурацкие селфи, знакомые места, парижские забегаловки, глупые постановочные фото, великолепные виды природы… Оказалось, что я тоже живой. Мне четырнадцать лет, и, если захочу, могу тоже выкладывать интересные фото: монстропланты, сверкающая под солнцем река, бараньи рёбрышки на барбекю. Нормальные фото. Просто у меня были другие дела.

Наша жизнь уже больше не будет нормальной. Не будет, пока мы не узнаем, что случилось летом 1987 года. Если Полина здесь, на грани двух миров, я больше не смогу спать: я буду бояться снова увидеть голову, выпирающую из стены. Моя сестра тоже не будет спать: призрачный голос в её голове, кое-что под подушкой, грязь на простынях. Все наши силы уйдут на то, чтобы обманывать родителей, чтобы не сойти с ума, чтобы делать вид, что всё в порядке. Прошло меньше месяца, а я уже обессилел. А что будет через год…