Читать книгу "Танец на разбитых зеркалах - Кармаль Герцен"

Это случилось, когда Адам в очередной раз направлялся в книжный магазин Ганса. В руках — прочитанная несколько минут назад книга и зажженный обсидиан, впереди — неосвященная дорога. Не так много людей добирались из Энкпиша до копий лорда Онгеса и обратно, чтобы ставить по краям дороги фонари. А кареты вроде той, в которой леди Онгес привезла его на новое место работы, всегда были усеяны мириадами обсидианов.

Он не сразу услышал шум за своей спиной. Обернувшись, увидел троих высоких мужчин, вооруженных полуторными мечами. На руках каждого из них — браслеты с обсидианами в виде острых шипов, точно такие же — на ошейниках из черной кожи на мощных шеях.

Адам видел их впервые, но слышал о них предостаточно, чтобы тут же узнать. Наемники Смертей… Кто-то называл их отбросами, кто-то — бандитами, но большинство презирало… и боялось их. Они заключили самую выгодную сделку с Леди Смерть, предложив тем свою помощь. Провозгласили себя наемными убийцами, вот только жертвой их мог стать любой из живущих в Кваргло людей. Наемники Смертей предпочитали блуждать по самым темным закоулкам в поисках заплутавших путников или недостаточно сильных, чтобы противостоять им, охотникам за головами. Нападали на следующие из одного города в другой кареты, разворовывали их, набивая карманы драгоценными обсидианами, а после убивали леди и лордов.

Когда человек умирал от рук Наемников Смертей, Леди Смерть получали жертву для очередной сделки, а убийцы — свою с нее долю.

Адам пытался сопротивляться, пытался выхватить меч из рук одного из Наемников Смертей. Наверное, выглядело это смешно и жалко, но, даже отдавая себе отчет в том, что проиграет, облегчать им задачу он не собирался.

Меч пронзил его грудь насквозь и что-то внутри — быть может, сердце? — взорвалось болью и жаром. Умирая, Адам думал лишь о том, что, наверное, эта смерть милосерднее той, что ежечасно подстерегает каждого работника обсидиановых копий: упасть в кипящую лаву.

В тот миг, когда его сердце перестало биться, окружающий мир испуганно замер, потревоженный появлением… Леди Смерть. Адам впервые видел ее и, несмотря на осознание того факта, что он находится в шаге от забвения, не мог не смотреть на нее во все глаза.

Она была невозможно прекрасна — так прекрасна, что болели глаза и ныло уже не бьющееся сердце. Фигура — идеальные песочные часы, блестящие темно-русые волосы, ниспадающие до тончайшей талии. Чувственные полные губы, нежный овал лица… Адам смотрел на нее, понимая: это последнее, что он видит в своей жизни.

Как же не хотелось умирать. Слишком рано. Слишком… несправедливо.

— Наемники Смерти ошиблись, — хрипло выговорил Адам. Он видел своих убийц — окаменевшие лица, занесенная рука с зажатым в ней клинком, застывшая в воздухе капля крови, сорвавшаяся с пронзившего сердце лезвия. Адам стоял на ногах — лужа растекающейся под его телом крови, холодная земля, к которой он прикасался щекой — все это осталось за пределами очерченных Леди Смерть границ. И все это вернется, когда она поймет, что это убийство было напрасным. — Мне нечего предложить тебе взамен.

Леди Смерть растерянно поморгала.

— Я не посылала Наемников за тобой. Они… глупы и кровожадны. Я никогда не имею с ними дел.

— И я должен тебе поверить? Тебе? Смерти?

Она долго смотрела на него, пронзая насквозь взглядом синих глаз.

— Ты ведь знаешь, что будет с тобой, если ты не заключишь со мной сделку? Ты исчезнешь из этого мира, про тебя все забудут…

— А разве есть, кому забывать?

Леди Смерть помолчала, прежде чем сказать:

— Я чувствую в тебе жажду жизни. Ты не хочешь умирать…

— Не хочу, — мотнул головой Адам. — Никто не хочет. Но разве у меня есть выбор?

— Есть, — неожиданно сказала она. — Я так устала от одиночества… Я устала от царящей в моем огромном доме тишины. Я хочу, чтобы кто-нибудь прогнал ее… Своим голосом, своим смехом. Если ты согласишься разделить со мной мое одиночество… я подарю тебе жизнь взамен.

— Безумие, — прошептал Адам. — Тебе просто нужна игрушка. Марионетка.

— Не говори так. Ты совсем не знаешь меня. Мне нужен собеседник. Друг. Любимый…

— Любимых не выбирают вот так! — воскликнул он. — Это ненормально.

— Я — Смерть. У меня все иначе.

На это Адаму нечего было сказать.

Он ненавидел Леди Смерть за то, что она делала с другими, за то, что она забирала души людей. И все же… Он не боялся забвения — в этом мире его никто не ждал, но боялся того, что ждало его за порогом. Говорят, те, кто не смог выторговать свою жизнь у Леди Смерть, просто растворяются, становятся… пустотой. Исчезают их мысли, пережитые эмоции, воспоминания — все то, из чего, говорят, и состоит человеческая душа. Исчезает все…

Этот страх — стать никем, пустотой, безликим воздухом, оказался сильнее ненависти. И когда Адам соглашался на чудовищную сделку с Леди Смерть, это страх говорил за него.

Осколок семнадцатый

Еще совсем недавно, находясь по ту сторону Преисподней — и доподлинно не зная о ее существовании — Клэрити и подумать не могла, что настанет тот час, когда молчание зеркал начнет ее пугать. Однако так оно и было: Клэрити пугало, что она больше не слышит голоса невидимки из зеркал, которая и открыла ей путь в Преисподнюю. Она понимала — ей нужно во что бы то ни стало ее отыскать. Если незнакомка знала о Каролине, то должна знать и о том, как ее — ее настоящую — вернуть.

Клэрити все пыталась понять — почему у дочери Архонта внешность ее дочери, но все не находила ответа. Точнее, ответы были, но от их абсурдности кругом шла голова… Если предположить, что леди Вуарей забрала себе тело ее дочери, то что стало с сознанием Каролины?

Думать о самом страшном не хотелось… Не для того она спустилась в Преисподнюю и стала живой куклой взбалмошной и ненормальной девчонки, чтобы сдаться вот так… Она из кожи вон лезла, чтобы сблизиться с леди Вуарей, но постоянная перемена настроения дочери Архонта пугала и сбивала с толку. Пыталась напомнить о мире, из которого пришла, надеясь, что это всколыхнет ее воспоминания. Но пока особого успеха не добилась.

— Мне всегда было интересно, — изображая крайнюю степень задумчивости, проговорила Клэрити, — как мы появились здесь?

— Где здесь? — недоуменно спросила леди Вуарей, пока юная служанка заплетала ее волосы в причудливые косы.

— Здесь — в этом городе, в этом мире… И почему большинство людей не помнят свою юность и детство?

— Какая разница — как мы появились? Появились — и все тут, — бросила леди Вуарей. — Эй, не тяни, мне больно!

Служанка пролепетала слова извинения. Но вспышка ярости — нередкая для дочери Архонта — не сбила Клэрити с намеченного пути. Осторожно, словно прощупывая почву, она спросила:

— А вы… помните свое раннее детство?

За спиной леди Вуарей служанка сделала большие глаза и выразительно покачала головой. Но вопрос уже был задан — и не вызвал ничего, кроме раздражения.