Читать книгу "Профессор для Белоснежки - Сандра Бушар"

— Что же, — сквозь зубы отчеканил Вяземский, вставая с места, — Я тебя провожу.

Мы вышли в коридор вместе, и сотни глаз сразу впились в нас. Удивительно, но от ректора исходил четко ощутимый холод. Даже походка говорила о том, как сильно мужчина горд собой и как предвзято относится ко всем вокруг.

С Аланом Бергом было иначе. На него вообще старались не смотреть, не поднимать голову. Он был явной опасностью и не обладал таким титаническим терпением, как новый ректор.

— Ты ведь общаешься с Машей, так? — внезапно заговорил мужчина, даже не поворачивая ко мне голову. Думаю, он специально делал это так высокомерно, чтобы студенты относились к нему с предубеждением. — Машей Ивановой?

— Да, конечно… — растерянно пробормотала я, понятия не имея, к чему он ведет. Со дня бала девушка пропала, и о ее жизни я могла только догадываться.

— Ей нужна твоя поддержка. Думаю, у нее не так много подруг, с которыми она бы смогла обсудить все перемены в жизни. Сейчас их очень много, — мы же подошли к аудитории, когда Вяземский резко затормозил. Мне с трудом удалось не впечататься в него носом. Удивительно, ведь его слова действовали так же ошеломляюще: в серьезный роман ангела Маши и угрюмого циника Вяземского верилось с трудом. — Понимаешь, о чем я говорю?

Мужчина повернулся, внимательно заглядывая мне в глаза. От этого взгляда было жутко. Он будто без слов предупреждал, чтобы держала язык за зубами.

— Конечно, — кратко кивнула я, давая понять, что чужая личная жизнь меня особо не волнует. В частности, распускание сплетен. — Маша прекрасная девушка. Я всегда с радостью поддержу ее. Вам не стоило говорить этого, мы бы и так созвонились.

— Договорились, — кивнул ректор и, кажется, немного смягчился. Затем резко толкнул дверь в аудиторию, даже не пытаясь стучать.

Войдя в нее, он внимательно осмотрел студентов. Почти все были на месте. Затем взгляд упал на преподавательскую стойку. Она была пуста.

— Садитесь на место, Бахметова, — громко, чтобы слышали все, проговорил он, — Пока профессор Берг не изволит прийти, я побуду с вами. Записывайте контрольную!

Сегодня место Макса Соколова пустовало, и я не стала садиться рядом со Светкой, а пристроилась там. Теперь с одной стороны от меня сидел ботаник, а с другой девочка, которая не отличалась особой разговорчивостью. Были созданы идеальные условия, чтобы первой закончить тест. Я положила листик на парту, за которой сидел Вяземский, боковым зрением заметив, как Светка пытается с помощью переводчика ответить хоть на пару вопросов. Сегодня списывать ей было не у кого.

— Молодец, Бахметова, — кивнул ректор, даже не глядя на меня. Кажется, его больше интересовали СМС в телефоне. — Всем остальным даю еще пять минут.

Я уже подходила к парте, когда дверь распахнулась. Так резко, что ударилась о стену и гул эхом пошел по всему коридору. В аудиторию вошел Алан Берг. Покрасневший от злости, с взлохмаченными волосами и горящими глазами.

Он быстро осмотрел всю аудиторию, нашел взглядом меня и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг раздался голос Вяземского:

— Не так быстро, профессор Берг, — быстро встав с места, ректор подошел к мужчине и буквально силой вытолкал его прочь из аудитории. Все это время глаза Берга не переставали сверлить во мне дыру. — Нам нужно с вами срочно переговорить.

Дверь за мужчинами закрылась, и аудитория загудела. Пара парней начала громко обсуждать, дескать, сейчас Алан Берг получит по пятое число за прогул. На что Светка хмыкнула и, оторвавшись на мгновение от зеркала, выдала:

— Да какая разница, уволят его или нет… То, за чем пришел, он уже получил.

Было в этих словах столько самоуверенности, что во рту появился привкус горечи. Я и не заметила, как скомкала лист бумаги в руках. Как же хотелось попасть им прямо в пустую голову девушки… Глядишь, пару извилин на место встанут!

— Это ты о себе, что ли? — выкрикнул парень с первой парты. — Что-то не видно у тебя пока нового «Айфона». Не заработала?

Вся группа засмеялась, а Светка, несмотря на то, что покрылась густым румянцем, гордо вздернула подборок и пробормотала себе под нос:

— Посмотрим, кто будет смеяться последним…

Моя соседка по парте собиралась отпустить очередной ехидный комментарий в сторону Светки, когда за дверью что-то упало, а затем раздался неразборчивый крик Берга, после чего ему ответил Вяземский. Но все, что мне удалось расслышать:

— Последний раз, понимаешь?

Не прошло и мгновения, как в аудиторию вернулся Берг. Удивительно… Еще мгновение назад я думала, что испортить его настроение еще больше невозможно. Но нет. Сейчас он не просто был взбешен. Он пыхтел от ярости. Из его ушей шел пар, грудь нервно вздымалась.

Портфель с разгону полетел на стол, и в аудитории повисла тишина. Все боялись моргнуть, рассматривая что-то у себя под ногами. Одна я не могла отвести от мужчины глаза.

— Итак, — прорычал он на всю аудиторию, упершись руками в парту. Клянусь, я слышала треск дерева. — Некоторым из вас очень не понравилась система моего обучения. До такой степени, что пришлось пожаловаться ректору. Ну что же… Сегодня будем исправляться и начнем день с опроса.

Медленно подняв на меня полный жажды мести взгляд, Берг словно кричал, что сегодня меня ждет жестокий урок. И не только за поход к Вяземскому — за все разом.

Мужчина чертовски неторопливо поднял единственный лежавший на столе листок, мой, и якобы неожиданно пробормотал:

— Что же, первым будет тот, кто справился первым в тесте нашего ректора. Все ведь честно, правда? К доске, Бахметова!

Оставаясь сидеть на месте, я уже прекрасно понимала, что мне конец. Это не напоминало веселую игру, как вчера. Алан был настроен решительно. Он хотел меня уничтожить. Вжавшись в парту, я отчаянно хотела провалиться сквозь землю, но вместо этого увидела, как покраснело лицо Алана, и он неистово закричал. Так, что по его лицу пошли вены, а пол аудитории вздрогнул.

— ЖИВО!

И я пошла, делать было нечего. Как говорил мой отец, если тебе суждено поражение, прими его с гордостью. Но кто знал, что закончится все настолько печально…

Глава 7

Вышагивая к доске, я слышала за спиной самодовольные смешки и ехидные фразочки. Кажется, вся аудитория чувствовала приближение моего позора и была втайне рада. В глубине души я понимала, почему… Все годы учебы я была обособленной социопаткой, особо не дружила ни с кем, а одногруппники воспринимали это как высокомерие.

Но я никогда не была высокомерной. Наоборот, мое мнение о себе было где-то под плинтусом. Годы упорного труда были положены на алтарь весов, чтобы доказать, что я чего-то стою: курсы, вуз, работа, спорт…

И вот теперь, когда мне безумно требовалась поддержка, я осталась одна. Молча ступала вперед, сжав кулаки и прикусив губу.