Читать книгу "Белогвардейщина - Валерий Шамбаров"

А эскадра Старка, везущая на борту 10 тыс. казаков, членов их семей и владивостокских беженцев, отправилась по свету без какой-либо конечной цели искать, где ее примут. Первую стоянку сделали в корейском Сейсине (Корея тогда принадлежала Японии). Здесь власти вообще запретили сходить на берег, сославшись на скандалы, которые казаки устроили в Посьете, напившись сивухи, продававшейся в каждой корейской фанзе и китайской лавчонке. Согласились лишь прислать на корабли пресную воду и потребовали ухода.

Флотилия направилась в крупный порт Гензан (ныне Вонсан). Отсюда шла железнодорожная линия на Сеул, Мукден и Харбин, поэтому здесь же высаживалась большая часть беженцев, выезжавших из Владивостока частными пароходами. Сначала их встречали нормально, даже делали нуждавшимся скидку при покупке билетов, а то и отправляли бесплатно. Но потом Чжан Цзолинь испугачся массового наплыва русских в полосу КВЖД. Китайский консул получил указание прекратить выдачу виз, и даже те, у кого они уже имелись, застряли на неопределенное время. Беженцы, прибывшие с Сибирской флотилией, бросившей здесь якоря, вообще оказались в критическом положении. Город их не принимал. Японцы согласились взять на попечение и разместили в своих лечебных учреждениях только раненых — тут уж сказывался самурайский кодекс чести. Другие беженцы оставались на кораблях. Многие ютились на палубах, которые во время осенних штормов затевало водой, мокли под дождями. Начались болезни. Участились смертные случаи, особенно среди детей. Тогда власти все же пошли навстречу и выделили для размещения русских таможенные бараки, неотапливаемые, с земляными полами, разве что под крышей. От города они были отгорожены решеткой и полицейским постом. Выход в город разрешался по карточкам, выдаваемым через японского переводчика и действительным до 16 часов, потом ворота запирались. Казаки ждали решений начальства, гражданские беженцы осаждали консульства. Однако китайцы выдавали визы только на Шанхай, как международный порт — куда еще каким-то образом следовало добираться. Япония соглашалась принимать эмигрантов, но лишь тех, у кого имелось не менее 1,5 тыс. иен. Адм. Старк и ген. Глебов повели переговоры с властями, длившиеся три недели. Японцы все еще хотели соблюсти какие-то свои интересы и подталкивали русских идти на Северный Сахалин, занять его остатками белых войск и колонизировать. Что прекрасно дополнило бы принадлежавший Японии Южный Сахалин. Предлагали в этом случае поддержку против большевиков. Только измученные, полубольные казаки уже не были «войском». А моряки считали безумием идти в это время года на Северный Сахалин, где нет ни одной хорошо защищенной бухты. Наконец пришли к компромиссному соглашению. Казакам разрешили временно остаться в бараках Гензана, обещав некоторую материальную помощь, а эскадра уходила куда-нибудь дальше. Здесь же осталась значительная часть беженцев, не терявшая надежды попасть на КВЖД, — те, у кого там были родственники, знакомые или просто с КВЖД связывались планы устроиться в «русском» Харбине. Казаки прожили в Гензане до лета 1923 г. Потом помощь японцев прекратилась, и они рассеялись кто куда…

Сибирская флотилия 21.11 снова вышла в море. Теперь на ней осталась небольшая часть белогвардейцев — морские стрелки, Русско-Сербский отряд, кадетские корпуса, семьи моряков и те беженцы, которым, собственно, ехать было некуда, и они приросли к эскадре, к «своим». Следующую остановку сделали в Фузане (ныне Пусан). На остававшиеся у флотилии деньги запаслись углем, провизией, водой. Старк еше раз попытался снестись с Чжан Цзолинем о приеме эскадры, но получил отказ. 1.12 власти Фузана запретили дальнейшее пребывание русских в своем, порту, и на следующий день флотилия покинула Корею.

Решено было идти в Шанхай. В огромном городе, считавшемся международной зоной, надеялись найти если не приют, то работу для беженцев, а моряки рассчитывали приспособить свои суда для коммерческих перевозок по побережью и р. Янцзы. В Желтом море на эскадру обрушился тайфун, стал сносить ее на юг, к островам Рюкю. Корабли разбросало поодиночке. Возле о. Тайвань со всем экипажем и пассажирами погиб миноносец "Лейтенант Дыдымов". Другие суда, потрепанные ураганом, постепенно собрались в Шанхае. Тут остались почти все беженцы, а расчеты Сибирской флотилии найти пристанище не оправдались. Шанхай тоже отказался ее принять. Простояв на рейде до начата января, она произвела самый необходимый ремонт, за который ей пришлось заплатить тремя мелкими судами, а потом взяла курс на Филиппины, чтобы искать приют у американцев. Во время перехода, опять у Тайваня, погиб еще один корабль, крейсер «Аякс», выброшенный бурей на мель. Спасти с него удалось только несколько человек. Эскадра Старка достигла Манилы, которая и стала конечным пунктом ее странствий. Здесь американские власти поставили корабли на прикол. Моряков списали на берег и поселили в лагере. Одни обосновались на Филиппинах навсегда, другие постепенно разъезжались по свету…

Ну а на российском Дальнем Востоке сразу после ухода белых, 13.11.22, Народное Собрание ДВР отменило «демократическую» конституцию и объявило об установлении полноценной советской власти, подав прошение о вхождении в состав РСФСР. Уже 14.11 "просьба была удовлетворена". ДВР сделала свое дело и больше была не нужна. Снимались и другие маски, тоже ставшие ненужными. В ноябре 22 г. за победу на Дальнем Востоке была награждена орденом Красного Знамени не какая-то там Н РА и не какие-то там «партизаны», а 5-я советская армия. В декабре красная экспедиция добралась до Камчатки, разгромила казачий отряд есаула Бочкарева и заняла Петропавловск. "И на Тихом океане свой закончили поход…" Кстати, эта песня тоже свидетельствует, какие "приамурские партизаны" брали Волочаевку и Спасск. Родиться она могла только в войсках, переброшенных с Южного фронта, потому что представляет собой слегка переделанный "Дроздовский марш".

118. Последний поход

…Бросив дом, бросив семьи родные,

Собрались мы в ряды боевые.

Не на радость, на подвиг тяжелый мы шли,

От людей мы не ждали награды.

По пути разрушая преграды,

Крестный путь мы свершили одни…

Генерал-лейтенант Пепеляев

Если история Белого Движения в России открывалась Ледяным походом, то закрывалась она походом, который можно назвать «сверхледяным». Во время Якутского восстания Дитерихс назначил туда уполномоченным П. Г. Куликовского бывшего эсеровского боевика, одного из ближайших соратников Савинкова. Якутию он хорошо знал, отбывая там ссылку, а потом и "вечную каторгу", которой ему в свое время заменили смертный приговор. Назначение было чисто условным, никакой связи с повстанцами не имелось, белых отделяли от них фронт, тайга, огромные расстояния. Но Куликовский развил бурную деятельность. Обратившись к якутским промышленникам Никифорову, Кушнареву, Галибарову, он собрал средства на организацию экспедиции, а возглавить ее предложил Анатолию Николаевичу Пепеляеву.

В 1914 г. он — лихой поручик и поэт, командир конной разведки, в 1917-м уже полковник, командир полка, в 1918-м — возглавил антибольшевистское восстание в Томске. У Колчака командовал корпусом и армией. Его называли иногда "сибирским Суворовым". После разгрома, в начале 20 г., пытался организовать оборону Томска, но свалился в тифу, и подчиненные тайком, в крестьянской одежде, вывезли его за границу. 29-летний генерал-лейтенант поселился на окраине Харбина, работал извозчиком, ловил для заработка рыбу на Сунгари. Здесь он «остепенился», женившись на дочери железнодорожного мастера. Но прошлое напоминало о себе, звало в новые походы. Как и каппелевцы, он сначала клюнул на «демократию» ДВР, чуть было не уехал поступать на службу в Народно-революционную армию. От приглашения Меркуловых отказался, не желая сотрудничать с японцами. А получив предложение Куликовского идти на помощь восставшим, загорелся сразу. Из прежних соратников, оказавшихся за рубежом, из спасшихся на чужбине белогвардейцев он в короткий срок сформировал Сибирскую Добровольческую дружину. Их было всего 700 человек. Батальонами, ротами командовали генералы и полковники — такие же молодые, как их начальник. В дружине было введено обращение «брат». "Брат полковник", "брат капитан"…