Читать книгу "Средневековье. Большая книга истории, искусства, литературы - Паола Волкова"

1«Vexilla regis prodeunt Inferni[213], Смотри вперед, — сказал мой проводник, — Когда проникнуть можешь силой взгляда

4 Сквозь эту тьму». Мрак страшен был и дик. Едва я различил в ночном тумане, Через который глаз едва проник,

7 Подобье странной башни на поляне: Напоминала мельницу она С вертящимися крыльями. Заране

10 Дорога показалась мне страшна, Когда, охвачен ветром, не решался Я далее идти и укрывался

13 За спутником, едва не сбитый с ног: Другой защиты я найти не мог. Последний круг пред нами открывался, —

16 Я с ужасом слагаю этот стих, Припоминая новые мученья Поверженных теней. Я видел их,

19 В прозрачном льде застывших без движенья. Я видел ниц лежащими одних, Других совсем в отвесном положенье

22 Вниз головою; ноги у иных Сводились к шее прямо вроде лука… Мы двигались, не проронивши звука,

25 И наконец, мой спутник указал — Мне на того, кто некогда сиял, Как гордое, прекрасное созданье.

28 «Смотри сюда, — учитель мне сказал, — Остановись и обрати вниманье: Вот Люцифер, познавший наказанье,

31 Вот адский круг, где должен ты собрать Все мужество, чтоб мог пред сатаною Ты не дрожать…» Могу ли передать,

34 Как замер я, что сделалось со мною, Как вдруг я стал фигурой ледяною? Я этого не в силах описать.

37 Ни мертв, ни жив я в этот миг казался, Так пусть читатель сам теперь поймет, Каков я был, когда я оставался

40 Без смерти и без жизни!.. Вечный лед Был погружен до половины груди Владыки мира скорби… Все мы, люди,

43 Скорей бы с великанами земли И с ростом их помериться решились, Чем великаны ростом их могли

46 С его рукой помериться. Явились Его размеры страшными для глаз. Действительно казался он для нас

49 Началом скорби, он, теперь ужасный, Зловещий, отвратительный на взгляд И некогда божественно прекрасный;

52 Повергнутый за то в проклятый Ад, Что с Саваофом в дерзкое боренье Хотел вступить… Отпрянул я назад,

55 Заметя в нем трех лиц соединенье. Одно лицо являлось впереди И было ярко-красно в то мгновенье,

58 А остальные два — по сторонам С средины плеч могучих поднимались У Люцифера страшного, и там

61 В одну большую голову сливались. Лицо его — на правой стороне Казалось с желто-белым цветом мне,

64 А левое — по цвету походило На цвет лица людей из той страны, Где в тростниках струятся воды Нила.

67 У демона под каждым ликом было, Как бы у птиц большой величины, По два крыла, и верно, никогда

70 Громадней парусов еще не знали Морские корабли или суда: Так крылья те размерами пугали.

73 Они без перьев были, и тогда Мышей летучих мне напоминали Развернутые крылья. Сатана,

76 По воздуху крылами ударяя (Среди морей гроза не так сильна), Производил три ветра, заставляя

79 Коцит под этим ветром замерзать. Сам Люцифер не уставал рыдать, Шестью глазами слезы исторгая,

82 И эти слезы, падая из глаз, С темно-кровавой пеною сливались, По подбородкам демона струясь

85 Тройным ручьем… Три пасти раскрывались, И каждым ртом он грешника терзал И зубы разом в трех теней вонзал.

88 Для грешника, который был в средине, Боль от зубов не так была страшна, Как от когтей. Когтями сатана, —

91 Припоминаю с ужасом я ныне, — Всю кожу со спины его сдирал. «Вот этот грешник, — спутник мне сказал, —

94 Что более двух остальных страдает, Иудою Искариотским он Зовется. Люцифер ему сгрызает

97 Всю голову, а ноги — видишь, — вон Болтаются снаружи. Остальные, Вниз головой повиснувшие тут,

100 Преступники такие же большие. Налево изнывающий есть — Брут[214]: Смотри, как он, давно бессильно лют,

103 Ни слова не промолвивши, крутится, А тот, который крепко так сложен, Смотри сюда правее — Кассий он.

106 Но нам пора отсюда удалиться Затем, что все здесь рассмотрели мы, А ночь близка… Нам медлить не годится

109 Средь этой непроглядной, вечной тьмы». Поэту повинуясь, я решился Обвить его рукой и уцепился

112 В одно мгновенье за плечи, а он, Когда раскрылись демонские крылья, Собрал свои последние усилья

115 И, дерзостью безумной увлечен, За сатану руками ухватился И по бокам косматым опустился, Скользя меж им и ледяной стеной,

119 До самых бедер беса и со мной (Все для меня казалось непонятно), Ногами вверх, а головою вниз

122 Он быстро опрокинулся обратно И стал ползти, а я на нем повис…

124 Мне чудилось, хоть то невероятно, Что снова возвращаемся мы в Ад. Что не вперед стремимся, а назад.

127 Тогда сказал мой спутник, задыхаясь, Как человек, лишенный сил почти: Держись теперь ты крепче, не срываясь.

130 По одному лишь этому пути Из царства зол мы можем удалиться. Нам выхода другого не найти:

133 Затем со мной спешил остановиться Он на одной из выдавшихся скал, Где на обрыве мог я укрепиться,

136 А сам передо мной он твердо стал. Я поднял вверх глаза, воображая Увидеть Дите так, как он стоял,

139 И, сам своим глазам не доверяя, Увидел только ноги сатаны, Но кверху обращенные… Сгорая

142 Сомнением — что чувствовал тогда я — Понять простые смертные должны, Во мне все мысли сделались темны, —

145 Я был смущен, никак не постигая, Как миновал я роковую грань. Тогда сказал путеводитель: «Встань,

148 Пройти еще нам остается много, И будет тяжела еще дорога, А солнце совершило в небесах

151 Уж треть пути». Тогда мы очутились В подземных, незнакомых мне местах. Куда лучи дневные не пробились,

154 И глыбы первобытные земли Передо мной в пещере громоздились. Я с места встал. «Пока мы не ушли

157 Из этих мест, мое недоуменье Прошу тебя, учитель, разреши: Где тот ледник в его оцепененье? —

160 Так говорил поэту я в тиши. — Как Люцифер мне виден вверх ногами, Когда сейчас он только был над нами?

163 Как вечером возможен утра свет?.. Вся голова моя как бы в тумане». И мне Вергилий дал тогда ответ:

166 «Ты миновал уже черту той грани, Где Люцифером замкнут темный Ад; Когда я опрокинулся назад,

169 Ты перешел ту точку роковую, Тот центр земли, куда со всех сторон Все тяжести стремятся. Небосклон

172 Теперь иной над нами; мы иную Имеем гемисферу над собой; Она лежит под самой сферой той,

175 Раскинутой над нашею землею, Под сферою, где прежде умерщвлен Был тот, что без греха на свет рожден

178 И умер без грехов. Своей пятою Теперь ты попираешь малый круг, Джудекке антиподный. Над тобою —

181 Теперь есть свет, там — мрак лежит вокруг, А Люцифер, нам лестницей служивший, Лежит все там же. В Царство вечных мук

184 Упал он с Неба, ужасом смутивший Земную глубь, и, отступив назад, Земля покрылась морем, где, застывший

187 От холода, всегда недвижен лед. Ад — пустота, холодная могила, И место то, которое нас ждет[215],

190 От проклятого тоже отступило И сделалось особою горой». Внутри земли, под каменной корой

193 Одно есть место: трудно б очень было Его найти, когда бы ручейка Журчание его нам не открыло,

196 Иначе тьма была так глубока, Что далее идти бы невозможно… В том месте, где ручей бежал, была

199 С расселиной наклонною скала, В расселину прошли мы осторожно: Земная жизнь к себе нас вновь звала,

202 Скользили мы без отдыха над бездной, И наконец над нами в вышине Сверкнул небес прекрасный купол звездный

205 И снова улыбнулись звезды мне.

«Тристан и Изольда»

Роман о Тристане и Изольде

В средние века в литературе появился и стал чрезвычайно распространенным так называемый рыцарский роман. Самым известным произведением того времени стала повесть о Тристане и Изольде. Основной темой которого была страстная, трагическая любовь. Волею случая молодые люди выпивают любовный напиток, который наполняет их души безрассудной страстью. Герои понимают безнадёжность и преступность своего чувства, но всё время стремятся друг к другу. Не сумев в жизни обрести счастья, они в смерти навсегда остаются вместе.