Читать книгу "Янмэйская охота - Роман Суржиков"

Заседание Палаты Представителей открылось пространными дебатами, связанными с диверсией моста. Мы с сожалением вынуждены отметить, что герцогиня Аланис Альмера не присутствовала на заседании, потому высокие лорды не получили от нее никаких комментариев. Однако общее настроение Палаты со всею очевидностью склонилось против герцогини Аланис. В ходе пламенных речей, полных справедливого гнева, Представители земель Нортвуд, Альмера, Рейс, Холливел и Литленд высказали резкое осуждение диверсионному поступку герцогини. Наибольшее негодование было вызвано попранием законов честной войны, заданных Юлианиным кодексом. По словам ораторов, тайное обрушение моста в глубине нейтральной земли не имеет ничего общего с благородной войною, а напоминает скорее проделки асассинов самого подлого пошиба. А добивание пассажиров поезда, беспомощных и оглушенных падением, вызвало такую ярость в зале, что лорд Крейг Нортвуд даже принялся бить кулаком по трибуне и не без труда был приведен к спокойствию.

Ее величество Минерва, по своему обычаю, проявила большое хладнокровие и стремление к справедливости. Она отметила, что вина герцогини Альмера и графа Эрроубэка пока не доказана, а показания герцога Ориджина носили сугубо косвенный характер. Ее величество потребовала воздержаться от гнева до тех пор, пока не будет проведено расследование и судебное слушание, и пока личности виновников не будут установлены со всеми доказательствами.

Тогда слово взял его светлость Грегор Амессин, епископ Алеридана, Представитель Церкви Праотцов в Палате. Он произнес пространную и глубоко продуманную речь, дословное изложение которой, как и прочих речей, приводится на страницах 6 — 10. В первую очередь его светлость обратил внимание высоких лордов на ужасную волну злодеяний, захлестнувших Поларис в последний год. Его светлость напомнил о таких преступлениях, от которых волосы зашевелились на головах слушателей (посему мы просим удержать ваших детей, если они уже обучились грамоте, от прочтения дословного изложения речи). Расстрел невинных людей при помощи Перстов Вильгельма; сожжение замка Эвергард вместе с его обитателями; хищение всего достояния Блистательной Династии; диверсия моста, унесшая жизни трехсот человек; убийство владыки Адриана; и, наконец, покушение на королеву Маделин. Да, заявил епископ Амессин, нам следует иметь достаточно смелости, чтобы посмотреть правде в глаза: ее величество была отравлена прямо в императорском поезде. Лишь один из виновников названных злодеяний предстал перед судом; остальные до сих пор наслаждаются полной безнаказанностью. Что это, спросил епископ, как не свидетельство беспомощности тайной стражи?

Ее величество Минерва милостиво сказала несколько слов в защиту протекции, однако на сей раз высокие лорды встретили ее речь неодобрительно. Большинство Палаты согласилось с епископом Амессином: в Империи царит злодейский произвол, преступники покушаются на самое святое, включая Священные Предметы и жизни первых людей Полариса. Проблема требует безотлагательного решения, и епископ Амессин, от имени Церкви Праотцов, предложил следующий выход: создать священную стражу, которая будет подчинена Палате и Церкви, а не Короне. Священная стража будет действовать во всех землях, расследуя самые опасные преступления, и строго привлекать к ответу любых виновников, из каких бы сословий они не происходили. В качестве основы для священной стражи епископ Амессин предложил использовать монашеский орден Праотца Вильгельма, известный своим строгим уставом и глубоким благочестием братьев.

Многие лорды Палаты выразили одобрение этой идее, надеясь, что священная стража сможет остановить волну преступлений и вернуть порядок в земли Империи. Однако нашлось немало и таких лордов, кто высказал опасения: не возрастет ли излишне влияние Церкви Праотцов, и не приведет ли это к нарушению извечного благостного равновесия между силами Великих Домов, Короны и Церкви? Главным противником священной стражи проявил себя герцог Эрвин С. Д. Ориджин. Отвечая на его возражения, выступил лорд Фарвей и сказал следующее. Дисбаланса сил вполне можно избежать, если наравне с Церковью в управление священной полицией включатся и лорды нескольких Великих Домов, славящиеся чистотою репутации и нейтралитетом в любых конфликтах. В качестве таковых лорд Фарвей предложил своего лорда-отца герцога Генри Фарвея, а также графа Виттора Шейланда. Предложение нашло достаточно поддержки среди сидящих на высоких стульях, чтобы быть поставлено на голосование в четырехдневный срок. В числе тех, кто поддержал создание священной стражи, был и второй представитель герцогства Ориджин — граф Лиллидей. В своей речи он сослался на мнение великого лорда Десмонда Ориджина, который целиком одобряет и саму священную стражу, и ее кураторов — графа Шейланда и герцога Фарвея.

Со своей стороны, мы выражаем большую надежду, что предложение его светлости Амессина будет принято, ведь только общими усилиями Великих Домов и святой Церкви можно вырвать все побеги хаоса, буйно разросшиеся в землях нашей Империи.

Но и этим не окончилось нынешнее заседание. В тот самый миг, когда высокие лорды решили, что все потрясения остались позади, на трибуну взошел его светлость герцог Морис Э. Д. Лабелин. В короткой речи (приведенной на странице 11) он, ни много, ни мало, объявил войну королевству Шиммери! Герцог Лабелин заявил, что экспедиционный корпус Южного Пути под командованием барона Хьюго Деррила начал боевые действия против Шиммери. Их целью является захват всех шиммерийских запасов искровых очей. Война продлится до тех пор, пока все очи не перейдут в руки рыцарей Южного Пути, либо пока королевство Шиммери не будет сокрушено и капитулирует.

Принц Гектор Шиммерийский ответил с пылом, присущим уроженцу Юга: он бросил перчатку в лицо герцогу Лабелину и потребовал немедленного поединка. Ее величество Минерва строжайшим образом запретила схватку в стенах Палаты. Тогда принц Гектор потребовал арестовать герцога Лабелина, но снова получил отказ. Ее величество отметила, что герцог объявил войну с соблюдением всех законов и не является преступником. Оба Представителя королевства Шиммери — отец и сын — с негодованием покинули Палату. Лишь тогда окончился нынешний, столь богатый потрясениями день.

Просим читателей обратить внимание, что самые драматичные события приведены не только в детальных описаниях (страницы 12—18), но и снабжены иллюстрациями. Вы можете полюбоваться ими на страницах 19—22.

— «Мы выражаем большую надежду, что предложение будет принято!» — Эрвин яростно отшвырнул «Голос Короны». — Кто этот умник с надеждой?! Тьма сожри, приведите его сюда, и пускай объяснит, на что он, тьма сожри, надеется!

— Видимо, на торжество закона, — ответил Дед, — это обычная надежда, возлагаемая на полицию…

Под суровым взглядом Эрвина даже Дед предпочел замолчать. Сорок Два и Марк не поднимали глаз от пола.

— Господа, нас бьют на всех фронтах, вы понимаете это? Идиотский мост бросает на нас тень. Отравление болотницы — еще одно пятно. Я молчу о достоянии Династии, до сих пор не найденном. Мы покрыты пятнами, как идов ягуар! Нам придется послать войска в Шиммери из-за чертова Лабелина. Нельзя допустить, чтобы очи достались ему — а они достанутся, если не вмешаемся! А Галлард — Кукловод! — прибирает к рукам судебную власть в Империи! И тьма сожри, он получит свою священную стражу! Лорды жаждут порядка, а мы не можем его обеспечить!