Читать книгу "Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз"

Усилия по запуску ракет Шпеера и реактивных истребителей Мильха в массовое производство привели к налаживанию сотрудничества между немецкой промышленностью, министерствами вооружений и С С[1959]. Сразу после чрезвычайно успешного налета британских бомбардировщиков на ракетный завод в Пенемюнде, состоявшегося 18 августа 1943 г., Шпеер поднял вопрос о переводе производства А4 в подземные туннели. Шпеер и Гиммлер быстро сошлись на том, что очевидным подрядчиком для выполнения этой непосильной строительной задачи являются С С с их подневольной рабочей силой – заключенными концлагерей. Через несколько дней Шпеер и Заур обговорили с Гиммлером условия сделки. Подходящим местом для подземного строительства служило громадное хранилище топлива в Тюрингии, а благодаря созданию Mittelwerke GmbH весь этот проект получил организационную независимость. В правление Mittelwerke вошли генерал Ганс Каммлер, начальник строительного управления С С, и две ключевые фигуры из аппарата Шпеера— Дегенкольб, прославившийся благодаря локомотивам, и Карл Мария Геттлаге, главный финансовый эксперт Шпеера, откомандированный из Commerzbank. Реально работой завода руководили другие ветераны «оружейного чуда», включая Альбина Завацки, ответственного за производство танка «Тигр» на заводе Henschel в горячие дни танковой программы «Адольф Гитлер». Первоначальный контракт предусматривал изготовление 12 тыс. ракет Фау-2 общей стоимостью в 750 млн рейхсмарок[1960]. К концу месяца Каммлер получил партию заключенных из концлагеря Бухенвальд для работы на новом заводе. К концу года его подневольная рабочая сила достигла такой численности, что в качестве отдельного филиала был создан концентрационный лагерь «Дора»[1961].

Таким образом Шпеер, имея на руках указ о производстве А4, временно взял верх над Министерством авиации. Но Мильх дышал ему в затылок. У него тоже имелись превосходные связи с СС. С 1942 г. именно люфтваффе были лидером использования лагерного труда в оружейной промышленности[1962]. В этом отношении особой предприимчивостью отличались и Хейнкель, и Мессершмитт. Когда Мильх в конце августа 1943 г. приказал BMW и Junkers начать подготовку к массовому производству реактивных двигателей, он исходил из того, что эти фирмы получали рабочую силу из концлагерей Дахау и Ораниенбург[1963]. К концу 1943 г. была достигнута договоренность о том, что в туннелях Каммлера будет размещено производство и Фау-2, и мильховского реактивного самолета Ме-262. После войны судья, проводивший расследование по делу о концентрационном лагере «Дора», потребовал от Шпеера объяснить сущность трехсторонних рабочих взаимоотношений между СС, Министерством авиации и Министерством вооружений. Указывая на то, что Каммлер работал одновременно на Гиммлера, Геринга и Шпеера, судья предположил, что «это наверняка вело к конфликтам», на что Шпеер возразил: «…или к сотрудничеству мы испробовали все для того, чтобы наладить тесное сотрудничество»[1964]. Это признание, исходившее от Шпеера, впоследствии выстраивавшего всю свою интерпретацию Третьего рейха вокруг своей мнимой борьбы не на жизнь, а на смерть с СС, было в высшей степени значимым[1965].

Благодаря скоростным методам строительства, сочетавшимся с крайней жестокостью, Ганс Каммлер сумел наладить производство в подземном комплексе Mittelbau еще до конца года[1966]. В честь такого поразительного достижения Шпеер и его подчиненные 10 декабря почтили Mittelbau своим визитом[1967]. То, что они там увидели, произвело на них глубокое впечатление. На скамье подсудимых в Нюрнберге Шпеер отрицал свое знакомство с реальными условиями жизни в концентрационных лагерях. Но в своих мемуарах он уже не скрывал тех ужасов, свидетелем которых стал в Mittelbau. В угоду соблюдению сроков, заданных шпееровским Министерством вооружений, Каммлер не стеснялся жертвовать жизнями своих подневольных работников[1968]. Он не стал тратить времени на строительство жилья. Рабочие ночевали прямо на стройке, в туннелях, были лишены доступа к чистой воде и санитарно-бытовым удобствам, а дневной свет видели не чаще раза в неделю[1969]. Они умирали тысячами[1970]. Для того чтобы заставить шевелиться еще живых, Каммлер вешал провинившихся на стропилах. Когда Шпеер и его подчиненные осматривали стройку, она была усеяна трупами. Впоследствии Шпеер утверждал, что эта инспекционная поездка стала для многих его сотрудников настоящим потрясением. В его служебном дневнике более сухо отмечается, что тяготы, связанные со строительством Mittelbau, заставили некоторых служащих министерства взять дополнительные отпуска[1971]. Как бы там ни было, все это не поколебало верности Шпеера союзу с Гиммлером и его восхищения верховным надсмотрщиком. Через неделю после инспекции «Доры» Шпеер направил Каммлеру послание, в котором велеречиво поздравлял его с поразительным достижением – «превращением подземных сооружений в Нидерзахсенверфене (Mittelbau), еще два месяца назад пребывавших в необустроенном состоянии, в завод, не имеющий равных в Европе и непревзойденный даже по американским стандартам. Пользуюсь этой возможностью для того, чтобы выразить свое восхищение этим действительно уникальным достижением и обратиться к вам с просьбой и впредь не оставлять г-на Дегенкольба без своей замечательной поддержки»[1972].