Читать книгу "И она уступила... - Роуз Лоуэлл"

Решая, что надеть для посещения родео, Лилиан пришла к выводу, что, поскольку ее единственные джинсы в стирке, вполне подойдет голубая матерчатая юбка. На ней были розовые кроссовки и розовая спортивная рубашка. Но она не забыла, как похолодало после захода солнца в Бойсе, и предусмотрительно захватила с собой легкий свитер, тоже выдержанный в розовых тонах. Волосы девушки, собранные в конский хвост, были перетянуты розовой лентой. Собравшись, она села и стала ждать Фрэнка. Дело в том, что она была готова гораздо раньше назначенного времени.

Мать Милли ушла в гости к подруге. Сама Милли куда-то отправилась с Лайоном. Буквально через несколько минут после их отъезда, приехал Фрэнк. Он прибыл точно, без опоздания. Его наряд был, как всегда, выдержан в ковбойском стиле и очень элегантен. Свежевыбритое лицо благоухало хорошим лосьоном.

В течение последних дней организм Фрэнка не давал ему покоя, все время напоминая о том, как сладко было ласкать Лилиан. А на душе у него становилось радостно, когда он вспоминал часы, проведенные с девушкой, задушевность бесед, сердечность общения. У них было столько общих тем, что разговор доставлял обоим истинное наслаждение.

Ни за какие блага мира он не признался бы, как ждал сегодняшнего вечера и какие возлагал на него надежды. Когда Фрэнк смотрел на Лилиан, он физически ощущал, что сам становится лучше, а его помыслы – чище. И еще он чувствовал удовлетворение оттого, что она рядом, что он может потрогать ее, и от одного этого кровь его волновалась. Но при этом его пугало, что все эти ощущения становятся уже привычными и без них жизнь кажется ему серой. Он считал, что должен предпринять что-то, чтобы избавиться от этой сладкой зависимости, причем чем скорее, тем лучше.

Фрэнк думал о том, что наступит день, когда Лилиан известит его о своем отъезде. И он боялся этого дня, потому что девушка стала, не ведая об этом, вмешиваться не только в его реальную жизнь, но даже в сновидения. Фрэнк осуждал себя за то, что стал похож на влюбленного подростка, и видел выход только в том, чтобы перестать видеть Лилиан. Он надеялся, что, отказавшись со временем от встреч с ней, он сможет возвратиться к привычному образу мыслей и поведению. Ведь у него было достаточно проблем и без этого рокового чувства.

Правда, к его удивлению, рядом с Лилиан он просто забывал свои горькие размышления о том, кто же его настоящий отец. Фрэнка в такие часы даже не волновало то треклятое завещание, которое круто изменило его жизнь. Если девушка была рядом, он чувствовал себя на редкость умиротворенным – состояние, которого он давненько уже не испытывал. А еще он ощущал такой прилив сил, что любые испытания были ему по плечу. И все эти удивительные и непривычные явления… страшно пугали бравого ковбоя. Маскируя внутреннее смятение, он развязно промолвил:

– Ты выглядишь чудно. Я вообще люблю спортивные рубахи на красивых девушках.

Лилиан усмехнулась:

– Ты, наверное, просто подлизываешься. Неужели тебе может понравиться такой ужас?

Дело в том, что на рубахе были надписи, прочно удерживающиеся в моде. На этой, конкретно: «Да здравствует женский терроризм!» и «Вступайте в кружок кройки и шитья!»

– Мне на тебе нравится все, – тихо произнес Фрэнк. Его глаза с обожанием задержались на ее груди. – Слушай, у тебя юбка без пояса, и, по-моему, она с тебя вот-вот спадет! – Он заметил, что юбке на талии было слишком просторно.

– Я действительно за последние недели похудела, – призналась Лилиан уклончиво. – А пояс я просто в спешке не нашла.

Тут ей пришлось солгать. Найти пояс она и не могла. Он остался вместе с другими ее вещами там, в Центральной Америке. И она вздрогнула от воспоминаний о том, как ей пришлось выбираться из враждебного окружения.

– А где же Милли? – поинтересовался ковбой, оглядевшись вокруг.

– Разве Лайон не сказал тебе, что они куда-то собираются?

Фрэнк коротко и довольно безрадостно усмехнулся. Его зеленые глаза сузились, в них мелькнуло недоброе выражение.

– Лайон уже давно не обсуждает со мной свои планы, тем более касающиеся его личной жизни.

Лилиан придвинулась ближе к нему. Она ощутила терпкий запах его одеколона, и ее пульс забился чаще.

– Лайон с удовольствием посвятил бы тебя в свои проблемы, если бы ты не препятствовал ему в этом, – заметила Лилиан, сопроводив слова улыбкой, смягчившей остроту замечания.

Если бы Фрэнк услышал подобное от любого мужчины, тому было бы несдобровать. Но как ни странно, сделанное Лилиан, замечание его не обидело. Уголок его волевого рта немного скривился, что должно было означать снисходительную улыбку.

– Ты почему стоишь в луже? – неожиданно поинтересовался Фрэнк. – Может быть, ты промочила ноги с вечера и теперь тебе все равно?

Лилиан рассмеялась. И в этом смехе чувствовалась радость от жизни вообще и от его присутствия, в частности.

– Нет, ноги у меня сухие, ведь я в кроссовках.

– Это кроссовки? – Фрэнк нагнулся, как бы желая поближе рассмотреть розовые изделия. – Никогда бы не подумал, что они могут быть такими крохотными и деликатными.

– Да уж. Никто бы не описал подобными словами твою обувь. – Лилиан выразительно посмотрела на его сапоги.

– Если тебе не нравятся мои сапоги, я выкину их и буду ходить в тонких боксерских ботинках, – безропотно согласился Фрэнк, и тут же спросил: – А где миссис Брэдбери, ведь ее тоже нет дома?

– Да, она уехала в гости.

Осознав ситуацию, Фрэнк перевел дыхание. Никогда в своей жизни он не чувствовал подобного, оставаясь наедине с женщиной.

– Ты хочешь сказать, что твоя наседка ничего тебе не рекомендовала, перед тем как уехать с Лайоном?

Лилиан отрицательно покачала головой. Фрэнк ухмыльнулся:

– Не могу поверить, что она одумалась.

– Думаю, что так и есть. – Девушка влюбленным взглядом оглядела это красивое мужское лицо, отметив его строгость и сосредоточенность. Было понятно, что она может вглядываться в черты Фрэнка сколько угодно времени.

Обожание ее было так наивно и очевидно, что Фрэнк, переполненный гордости от сознания этого, промолвил:

– Может быть, тронемся в путь? Так будет лучше.

– Да, так будет лучше, – последовал бесхитростный ответ.

Но ни он, ни она не сделали ни малейшей попытки двинуться с места. Его взгляд уперся в губы девушки, розовые, не тронутые помадой. Обхватив ее талию, Фрэнк мягким движением привлек Лилиан к себе. Потом губами провел по ее губам. Поцелуй получился нежным, он ни в коей мере не соответствовал тому накалу страсти, которая сжигала его.

Лилиан поняла, как ему нравится ее податливость, готовность удовлетворить любой его порыв. Она потянулась обнять его, и сильные руки Фрэнка, протянутые к ней, встретили хрупкие девичьи. Как ни удивительно, когда их объятия сомкнулись, в этот жаркий летний день ей подумалось, что так спокойно и безопасно бывает только в великий день Рождества, когда отступают все заботы и проблемы.