Читать книгу "Новая Зона. Синдром Зоны - Сергей Клочков"

– Ага, тварюшек светомузыкой пугать, да, Проф? – усмехнулась Хип.

– Это работает, верно. Называется эта система «Звон-10», но мы прозвали ее «Рахманинов», – улыбнулся профессор. – И что самое интересное, наибольший эффект имеют не штатные звуковые ряды пушек, которые, к сведению, мало кого пугают, а трансляция песен и музыки из старых советских мультфильмов на максимальной мощности. Любые, даже самые агрессивные животные врассыпную сразу. Минутку…

Профессор забрался в передний вездеход. Через несколько секунд в верхней части бортов с жужжанием поднялись по два «крыла» с каждой стороны. На панелях были установлены крупные серебристо-блестящие динамики странной формы и выпуклые ребристые линзы с ксеноновыми вспышками. Еще по четыре трубки, на этот раз металлических, было по краям панели. Крылья немного подвигались, словно наводясь на кусты и строительный мусор, и с таким же тихим жужжанием закрылись.

– А это что, Проф? – Я указал на панель.

– Это?.. Это всего лишь дополнительные сигнальные ракеты на случай бедствия. Не оружие, разумеется, хотя и летают высоко, чтоб с вертолетов видно было. Заодно и пугануть особо настырных образцов, если вдруг песни не помогут.

– Сталкеры, перекус и на боковую во второй вездеход, – строго приказал Бонд, вышедший из машины с пучком проводов и пластиковым чемоданом. – Засветло ложитесь, и по заданию хорошенько давить массу. В три ночи я вас подниму, учтите.

Упрашивать себя мы не заставили, и я заварил чай, а Хип мигом убежала в душевую кабинку. Через некоторое время над потолком что-то тихо, мягко зашумело – включились вентиляторы установки. Вездеход незамедлительно начал восполнять запас воды. Вышла девушка не скоро, но очень довольной и словно отдохнувшей, уже облаченной в легкий костюм из серого, некрашеного льна с символикой Института на нагрудном кармане.

– Знала бы, фен захватила, – усмехнулась Хип, подсушивая волосы белым вафельным полотенцем из вездеходных запасов. – Давай, Лунь, я, кажется, не всю воду слила, как ты и просил. Душ довольно экономный, хочу сказать. И вообще… я бы год в Зоне пахала двадцать четыре на семь, чтобы хабара на такую машину собрать. Фиг с ним, пусть бы даже без колес и двигателя, но чтоб с такой вот кабинкой. Тут жить можно, сталкер.

– Это точно. Можно, если клаустрофобии нет. И кемпинги я как-то не сильно жалую, воздуху в них мало.

– Ви есть слишьком много кушайт. – Хип, «спрятавшись» за моим «Хеклером», начала его немного раскачивать. – Генрих есть удивлен таким привьереда сталькер.

– В том смысле, что зажрался? – улыбнулся я.

– Йа, йа. Натюрлих.

– Ну, все, стажер, допрыгалась, – сказал я, добавив злости в голос. Хип со смехом попыталась увернуться, но у нее это не вышло, и я дотащил брыкающуюся девушку до откидной койки. Затем, правда, не без труда, «упаковал» в кокон из одеяла и уложил, подавив всякое сопротивление.

– Ага, ну конечно… справился со слабой, ну да… – услышал я сквозь смех, и из одеяла задорно глянули синие глазищи, в которых искрами носились веселые чертики. – Ну, все, поймал, ладно-ладно, не очень-то я и старалась свалить. Подчиняюсь грубой силе и сдаюсь. Распаковывай уже.

– Так кто зажрался? – строго спросил я.

Вместо ответа Хип коротко прижалась ко мне щекой, я почувствовал свежую прохладу еще не просохших волос и тепло кожи.

– Давай в душ, Лунь, – шепнула она, – я тебя жду.

* * *

Я проснулся за несколько секунд до того, как в дверь вездехода снаружи негромко постучали. Интересная штука – эти самые «внутренние часы», не перестает она меня удивлять. Если задумал, твердо решил подняться в половину седьмого, то можно и будильник не ставить – выныриваешь из сна как раз в тот момент, когда стрелка пересекает нужную минуту. Не забыть бы Профа спросить, что это за машинка такая в голове, он-то знает.

Хип зашевелилась, тихонько скрипнула сонным голосом, потянулась, глубоко вздохнула и, сев на кровати, стала заплетать волосы в плотную «походную» косу. А я смотрел на плечи, на тонкие руки и едва заметную ложбинку на спине.

– Вставай, Лунь, просыпайся. – Хип повернулась, хмыкнула. – Так ты и не спишь уже. Что это ты до сих пор с какой-то картонкой в руках? И ночью вставал, записывал что-то.

– Вставал? Да ну, это вряд ли… – Я покачал головой, поднял руку, и с койки на пол свалился кусок упаковки от армейского сухпайка.

– Рассказывай. – Хип ловко надела футболку и начала облачаться в «Покров-2», – Сидел на кровати и ручкой что-то чертил, спать не давал. Пока не отобрала и силком обратно не уложила. Для планов утро есть, сталкер, а ночью спать надо. Что ты так на меня смотришь?

Я, ничего не ответив, подобрал картон. Да, рисунок, на удивление корявый, детский какой-то. Водонапорная башня картофельной толкушкой, два дома, дерево, и раздваивается ствол у самых корней. И полосатая не то пирамида на кубике, не то крыша на палках или, там, ножках, не разберешь. А слева от странного дома девочка в платье-треугольнике, подняла руки-грабли, из которых одна ну очень длинная.

– Так ты не помнишь… – на выдохе прошептала Хип. – Но это ты чертил. Я видела.

И пробежался мороз по спине, прогнав остатки сна. Сняв со стены свой комбез, я нащупал в кармане фляжку, свернул ей голову и сделал хороший глоток. Крепкая горечь особой настойки на травах смыла тяжелый привкус неприятного удивления. Лунатим мы, значит, да? Замечательная новость для полного счастья, даже в жуть пробрало. Может, действительно прав Зотов и крыша начинает все сильнее протекать? Нет, ерунда. Так с ума не сходят вроде бы. А вдруг… Пенка? А что, очень даже может быть сообщением, сигналом. Я переглянулся со стажером.

– Лунь, а может, это… это от нее?

– Хип, я думаю, да, она нас уже как-то чувствует. Пытается связаться, но выходит это только через сон. Это сообщение, стажер. Я в этом почти уверен.

– Пенка… она так именно и рисовала раньше, когда ты… ну, когда мы с Сионистом тебя принесли. – От тяжелого воспоминания Хип даже запнулась и потемнела лицом. – Это ее рисунок.

В дверь еще раз постучали, и я открыл. В вездеход зашел Бонд, усмехнулся, подмигнул Хип.

– Ну, смотрю, не зря мы вам отдельную палату выделили. Только что высыпаться не будете. Придется кофеем поделиться, вот.

На столик у окна встал объемистый термос из нержавейки, Бонд открутил пробку, и по вездеходу сразу же распространился домашний, утренний аромат горячего напитка.

– Слушай… не припомнишь вот такого местечка? – Я показал лейтенанту рисунок. Тот глянул, покачал головой.

– Не, не знакомо. Нашел где-то?.. Но можно посмотреть по всем урочищам, с беспилотника, имеются все панорамы. На, держи, вот в этой папке все есть, играйся сколько хочешь, но утром верни. А я спать. До семи меня нет, учтите, и если кто разбудит, то прослезится. Удачного дежурства, ага.

Военный передал мне свой ПМК с уже открытой папкой и, не задерживаясь, вышел в темноту открытой двери.