Читать книгу "Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945 - Ганс Якоб Гёбелер"

Чех также, казалось, хотел, возможно, даже слишком хотел получить возможность схватиться с врагом. Ему даже хватало наглости критиковать своего наставника Йохана Мора за то, что тот был «слишком робким»! Мы отнеслись к этому со скептицизмом, поскольку Мор повсеместно считался одним из величайших командиров подводных лодок. Мы подозревали, что Чех болен «болезнью шеи», которой подвержены многие из молодых офицеров, мечтающие только о том, чтобы носить на своей шее Рыцарский крест.

Поскольку Чех был новоиспеченным командиром подводной лодки, мы относились к его бахвальству как к юношескому задору. Несмотря на некоторые опасения по поводу его неопытности, Чех имел великолепные рекомендации, и мы надеялись, что под его командованием сможем приблизиться к успеху, достигнутому его U-124 (потоплено судов суммарным водоизмещением более 100 000 т).

В качестве замены покидающего нас старшего помощника командира Ноллау, который получил под свое командование новую лодку, к нам был назначен обер-лейтенант Тило Боде. Боде был ближайшим личным другом Чеха и вместе с ним окончил военно-морские офицерские курсы в 1936 году. С самого начала службы мы воспринимали его как весьма заносчивого человека. Его отношение к людям было исполнено величайшего презрения, он даже отказался представиться своему новому экипажу! Природа его «дружбы» с Чехом тоже порой приводила нас в замешательство. Боде и Чех часто уединялись вдвоем на долгие часы, а порой держали друг друга за руки даже в присутствии экипажа. У меня с самого начала были изрядные сомнения относительно нашего нового помощника командира, но большинство экипажа хранило оптимизм, считая, что все проблемы будут решены во время нашего следующего боевого похода.

Еще одним новым офицером, относительно которого ни у кого из нас не было ни малейшего сомнения, стал обер-лейтенант Йозеф Хаузер. Этот самодовольный, с детским выражением лица инженер-механик вел себя так, словно он знал абсолютно все о подводных лодках, но всем сразу стало понятно, что он почти ничего о них не знал. Наш старший механик Фриц Фёрстер должен был учить Хаузера буквально каждому аспекту его должностных обязанностей. Командуя одним из первых экстренных погружений, Хаузер допустил такие ошибки, которые привели к тому, что U-505 чуть не врезалась носом в морское дно. Лишь быстрая реакция Фёрстера позволила нам избежать ужасной смерти.

Я был свидетелем того, как Фёрстер много раз повторял нашему новому механику одно и то же наставление: «Эта подводная лодка отнюдь не твоя игрушка! Всегда помни о том, что на ней служат еще сорок девять человек, которые хотят вернуться домой после боевого похода!»

Помню, как я бормотал про себя: «Аминь!»

Надо признать, что эти новые пришедшие к нам офицеры обращали на экипаж довольно мало внимания, общаясь в основном между собой. Вообще эти офицеры вели себя так, словно страх был куда лучшей мотивацией, чем уважение. Как это отличалось от методов командования Лёве, который всегда говорил, что на субмарине звание человека не имеет ничего общего с тем, как хорошо он выполняет свою работу!

Разумеется, все служившие в армии знают, что новый командир всегда старается «перетряхнуть вещи» в своем подразделении с целью установить свой авторитет для своих подчиненных. В этом случае, как мы все считали, эти три новых офицера, однако, зашли слишком далеко. С этим были согласны даже наши офицеры-ветераны Фёрстер и Штольценберг. Нашего нового командира и его друзей, казалось, возмущает любой совет от наших старых офицеров, даже если он был высказан в самой дружелюбной и почтительной форме. Они, казалось, были настроены наиболее враждебно к Фёрстеру, который, будучи старшим механиком, имел более высокое звание, чем капитан-лейтенант Чех. В конце концов, им пришлось оставить в покое Фёрстера благодаря его ценнейшему и богатейшему опыту.

Дискомфорт наших старых офицеров был ничто по сравнению с тем, что досталось на долю обычных членов экипажа. Первым приказом Чеха был такой: весь личный состав должен пройти, помимо других дисциплин, курс подготовки пехотинца! Всем нам выдали новенькие карабины «Маузер 98k», с которыми мы приступили к изучению тактики действий пехоты. Мы привыкли к реальной тренировке вполне быстро, хотя нас раздражала необходимость постоянно держать оружие и обмундирование в полном порядке. Никто из нас не понимал, для чего все это нужно, если мы служим на подводной лодке. Все больше и больше членов экипажа начинало ворчать по поводу поступков нашего нового командира, хотя большая часть не высказывала своих суждений, считая, что Чех должен проявить себя как командир в море.

В то время как мы изображали собой пехоту, ползая в грязи, наша U-505 проходила ремонт и модификацию. Чтобы уменьшить необходимость пополнения запасов в море с «дойных коров», была увеличена емкость топливных цистерн. Все эти улучшения в действительности были спроектированы еще капитан-лейтенантом Лёве. Что было более важным, лодка была оснащена одной из первых версий нового радара о раннем приближении самолетов под названием Metox. Эта довольно грубо выглядевшая штуковина представляла собой крестовидную деревянную раму, обтянутую проволокой. Она действовала по тому же принципу, по которому действуют современные радары, установленные на многих автомобилях. Существовала надежда, что эти аппараты позволят устранить неприятные сюрпризы, особенно связанные с неожиданными воздушными атаками. Со временем это устройство получило прозвище «Бискайский крест» из-за крестовидной формы антенны и ее критической помощи при пересечении опаснейшего участка в Бискайском заливе.

На нашей подводной лодке произошли еще кое-какие изменения, включая перевод на нее двух членов экипажа с U-124, прежней лодки Чеха. Два старших матроса не проронили ни слова относительно нашего нового командира, но нам стало совершенно ясно, что, несмотря на выдающуюся репутацию их бывшей лодки, эти двое ребят не соответствовали нашим стандартам при выполнении своих обязанностей. Один из них смог приспособиться к нашим требованиям и вполне успешно служил на борту U-505 вплоть до ее захвата в 1944 году. Другой, однако, попросил перевести его обратно на его прежнюю лодку после окончания нашего следующего боевого похода. Позднее, как мы узнали, он погиб вместе со всем остальным экипажем U-124, когда лодка была потоплена в Атлантике в 1943 году.

Наша команда пополнилась также двумя новыми унтер-офицерами. Один из них был специалистом по дизельным двигателям, а второй – специалистом по электродвигателям. Они были только что выпущены после окончания училища подводного плавания. Этим двум парням пришлось многое узнать о жизни на борту боевой подводной лодки. Так, например, в первый день появления на нашей подводной лодке они принялись упрекать нас в том, что мы не отдаем им честь при встрече в проходе лодки! Однако довольно быстро они узнали, что здесь не действует «курс молодого бойца». Их главной ошибкой было подольститься к Чеху, заставляя нас заниматься строевой подготовкой и гимнастикой во время нашего следующего выхода в море на боевое задание. Эта дурацкая идея породила много «теплых» чувств к ним у экипажа, но, вернувшись в порт, мы тщательно подготовили им месть. К счастью для всех действующих лиц, после того, как мы осуществили свой замысел, эти двое вполне адекватно вписались в остальной экипаж.