Читать книгу "Очаг - Валентин Холмогоров"

Глава 8

Тяжелая деревянная скамья, прикрученная к полу металлическими болтами, была густо исписана похабщиной на краймарском, клондальском и сурганском языках. Кое-где сквозь многослойные письмена, выцарапанные на древесине чем-то острым, проглядывали весьма детальные изображения мужских и женских гениталий. Я изучал эти образцы материальной культуры Центрума вот уже битых полчаса, пока полицейские дознаватели за закрытыми дверями допрашивали свидетелей недавней трагедии. Время от времени мимо с крайне озабоченным видом пробегали другие обитатели околотка в синих мундирах, но на нас они не обращали ни малейшего внимания. Покинуть участок тоже не представлялось никакой возможности: входную железную дверь за нашими спинами дежуривший за конторкой полицейский запер изнутри на замок. Время тянулось будто мед, льющийся из разбитого глиняного горшка.

Наконец дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда выпорхнула раскрасневшаяся тетка, та самая, что увлеченно живописала зевакам детали недавних событий. Следом в коридор высунулась физиономия полицейского офицера.

– Пройдите, – скомандовал он.

Кабинет оказался просторным и светлым. Широкое двустворчатое окно выходило на север, вдалеке, над изломами крыш, темнела горная гряда. Правда, снаружи оконный проем был забран толстой металлической решеткой, видимо, чтобы у допрашиваемых не возникало даже мысли о бегстве. Полицейский указал рукой на стул с высокой спинкой, высящийся возле его письменного стола.

– Ваше имя Иван Переславски? – спросил он, мельком заглянув в разложенные на столе бумаги. Несмотря на то что он исковеркал мою фамилию на польский манер, я отметил про себя, что установить мою личность им удалось на удивление быстро.

– Положим.

– Вы должны отвечать на мои вопросы максимально точно и конкретно. Ваше имя Иван Переславски?

– Да.

– Уроженец Маранга, город Москва?

– Верно.

– С какой целью прибыли в Краймар? Зачем вы пытались разыскать господина Хольте?

– По личному вопросу. Я, видите ли, интересуюсь теми же научными вопросами, что и покойный профессор. Его консультация очень помогла бы мне в подготовке диссертации.

– Вы ученый? Исследователь?

– Можно и так сказать. Я аспирант. Это…

– Я знаю, что такое аспирантура, – перебил меня полицейский и, покопавшись в бумагах, добавил: – Только вот у меня немного иная информация. Вы бывший пограничник, служили на клондальской заставе, которая теперь разрушена. Проводник, умеете открывать порталы. Недавно были задержаны в Сургане по подозрению в шпионаже и помещены в фильтрационный лагерь, откуда вместе с подельниками сбежали. Кроме того, подозреваетесь в причастности к диверсии на сурганском испытательном полигоне, где произошел взрыв и погибли несколько военнослужащих. Вот это…

Он потряс перед моим носом листком с ровными строчками машинописного текста:

– Вот это – ориентировка, под которую вы подпадаете на сто процентов. Сурган объявил вас в международный розыск и настаивает на вашей экстрадиции. А поскольку Великий Сурган – наш стратегический и военный партнер, у нас нет причин отказать им в такой любезности.

Вот те на. Что-то я расслабился, совсем упустил из виду, что Центрум – не средневековое королевство, где до сих пор пользуются голубиной почтой, а написанные на бумаге послания гонцы доставляют из города в город по нескольку недель. Здесь вполне цивилизованный мир, пусть он и отстает в развитии от современной Земли на сотню лет. Надо было с самого начала назваться чужим именем и стоять на своем, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Да нет, не помогло бы. Во-первых, чертова пограничная татуировка на руке выдает меня с головой. Если раньше она была символом власти, силы и открывала перед носителем немыслимые по местным меркам возможности, то теперь она сделалась источником проблем. И ведь не избавишься от нее никак, ни смыть, ни вывести ее невозможно. И как теперь выкручиваться? Какую линию поведения выбрать?

– Я повторю свой вопрос, – полицейский, поднявшись из-за стола, обошел меня кругом и остановился за моей спиной, – что вы делаете в Краймаре и зачем разыскивали профессора Хольте?

Я попытался повернуть голову, но служитель закона все равно оставался вне моего поля зрения. Не люблю, когда вот так стоят и смотрят мне в затылок. Очень не люблю.

– Это не имеет никакого отношения к политике. У меня были личные вопросы, которые я хотел…

Договорить я не успел: мощный удар кулаком в ухо сбросил меня со стула на пол. Клацнули друг о друга зубы, в голове, которой я с размаху треснулся о крашеный деревянный настил, пронзительно зазвенело.

– Встать! – рявкнул полицейский. – Сесть на место! С какой целью ты прибыл в Краймар, скотина? Отвечай!

Я с трудом попытался принять вертикальное положение, но следующий удар снова сбил меня с ног. Спустя мгновение новые удары посыпались один за другим. Я едва успевал прикрыть голову руками и подтянуть к животу колени, чтобы защитить наиболее уязвимые участки моего тела, времени подняться на ноги просто не оставалось. Откатившись в сторону, я оказался под столом. Между мною и моим мучителем остался стул, который тот с грохотом оттолкнул в сторону входной двери. Протянув вперед руки, я поймал летящую в мою сторону ногу в тяжелом хромовом сапоге и что есть силы дернул ее на себя. Полицейскому удалось удержаться на ногах, схватившись за край столешницы, но этой краткой заминки хватило, чтобы ход сражения в корне переломился. Дверь в кабинет беззвучно распахнулась, валявшийся возле нее стул будто бы сам по себе взлетел в воздух и с грохотом обрушился на голову стража порядка. Оставив в моей руке сапог, тот кулем повалился на дощатый пол.

– Вылезай из-под стола, – донесся откуда-то сверху голос Лоры. – У нас есть пара минут, пока этот гадючник не переполошился. Да шевелись ты, тюфяк.

Присев на корточки, девушка деловито обшарила неподвижное тело и извлекла из-под полы синего форменного сюртука массивный пистолет, похожий на земной «люгер». Затем на свет появились наручники, которыми Лора пристегнула запястье полицейского к его же собственной лодыжке. Рядом со старым фингалом, уже начавшим набирать легкую желтизну, на ее лице красовался новый: видимо, служители Фемиды все-таки попытались применить к ней нестандартные методы дознания, пока не пали в неравном бою.

– Пошли.

В коридоре было тихо – видимо, постоянные обитатели околотка привыкли к регулярным избиениям задержанных и уже не обращали на подобный шум ни малейшего внимания. Вместо прохода, в который мы вошли, Лора направилась в противоположный конец коридора. Повернув за угол, она толкнула неприметную дверь, неровно выкрашенную серой краской, и меня обдало волной терпкой сортирной вони. Так и есть: грязная жестяная раковина, ржавый рукомойник над ней, возле стены на небольшом возвышении – ряд углублений в полу, не оставляющих сомнений в их предназначении. Унитазов земного типа в Центруме не признавали, здесь в ходу были подобия «чаши Генуя», над которыми пользователь должен сидеть на корточках, словно орел над гнездом. С понятием санитарной обработки отхожих мест здешние копы тоже, похоже, не сталкивались: весь помост был густо украшен вонючими лужами и засохшим дерьмом. Помещение сортира имело небольшое оконце под самым потолком, и оно – вот счастье – не было оборудовано решеткой.