Читать книгу "The Mitford murders. Загадочные убийства - Джессика Феллоуз"

Затем для дачи показаний вызвали кондукторов, и сначала к присяге привели Джорджа Уолтерса. Если свидетельские показания Клаута вызывали беспокойство, то сказанное Уолтерсом прозвучало возмутительно.

— Она сидела по ходу поезда, как-то скособочившись, — начал он. — Ее голова откинулась на мягкую обивку спинки дивана, а ноги вытянулись вперед, обнажив колени, потому как она сползла вниз. Руки она держала перед собой, и пальцы ее постоянно двигались. Она несколько раз поднимала руку, шевеля пальцами — казалось, разглядывала их.

Второй кондуктор, Генри Дак, тоже дал показания. Он ехал в том поезде с вокзала Виктория, а в Бексхилле к нему обратился Клаут. Именно тогда Дак решил, что пострадавшую женщину необходимо доставить в ближайшую больницу Гастингса. Они позвонили прямо из Бексхилла, вызвав санитарную машину на следующую станцию. Мистер Дак также вспомнил, что видел, как в тот роковой понедельник в Льюисе из последнего купе этого вагона выскочил мужчина, который затем пошел по платформе, но из-за вечернего сумрака кондуктор не смог хорошо разглядеть его. Сгустились сумерки, но светильники на станции еще не горели, и Генри видел лишь смутный силуэт в свете своего служебного фонаря.

Мог ли это быть нападавший? В конце поезда находились два вагона, в одном из них ехала полуживая мисс Шор, и неизвестный мужчина мог выскочить из любого из них. Куда он пошел дальше? Никто из персонала станции его не заметил, но у них и не было причин обращать на него внимание, особенно если этот пассажир ехал по билету и вышел обычным путем через турникеты. Гай почувствовал, как нетерпеливо поерзал рядом с ним Гарри — близилось время чаепития. Конлон руководствовался потребностями желудка и уже с нетерпением ждал ежедневного куска кекса. Салливан же не испытывал ни малейшего укола голода, пока не узнал, что следующим свидетелем будет доктор Спилсбери.

Коронер вызвал доктора на свидетельское место. Спилсбери был приятного вида мужчиной с ясными и умными глазами. Строгий костюм с цветком в петлице гармонировал с прямым ровным пробором его тщательно причесанных волос. В сухой профессиональной манере он описал ранения мисс Шор, анализ которых проводился на следующий день после ее смерти. Гай не понял биологических подробностей, но четко уловил, что три нанесенные ей раны вызвали обильное внутреннее кровоизлияние.

— Причина смерти? — спросил коронер.

— Коматозное состояние, обусловленное переломом черепа и повреждением мозга, — ответил доктор Спилсбери.

— Чем, по вашему мнению, могли быть вызваны данные повреждения?

— Такие глубокие раны могли быть нанесены тяжелым предметом с относительно большой ударной поверхностью.

— Мог ли быть использован револьвер?

— Да, тупой конец рукоятки револьвера обычного размера.

— Есть ли у вас какие-то гипотезы по поводу количества нанесенных ударов?

— Как минимум три, но, возможно, и больше.

— Мог ли один из ударов вызвать потерю сознания?

— Да.

— Как вы полагаете, могла ли дама после одного из этих ударов сидеть в том положении, в котором ее обнаружили?

— Нет. Должно быть, она сидела, когда на нее напали, либо нападавший усадил ее. Если б она стояла, то не смогла бы самостоятельно сесть в такое положение.

«Надо же, как интересно, — подумал Гай, — значит, сначала преступник ударил ее, а потом усадил в нормальное положение и положил ей на колени газету… Хотя они забыли упомянуть про разбитые очки на полу, если только они не упали сами, когда поезд тронулся». Так или иначе, но преступник явно хотел, чтобы другие пассажиры как можно дольше не замечали плачевного состояния мисс Шор. Зачем ему это понадобилось? Салливану хотелось как следует обдумать мотивы преступника, но пришлось опять сосредоточить внимание на дознании.

Доктор Спилсбери продолжал отвечать на вопросы спокойным, обстоятельным тоном. Он подтвердил, что орудие убийства пробило череп и что это орудие не могло быть обычной прогулочной тростью, а также что жертву не могли ударить в тот момент, когда она высунула голову из окна. По его мнению, на нее напали, когда она спокойно сидела. Наконец, медик сообщил, что не обнаружил никаких признаков борьбы, за исключением ранки на кончике языка женщины.

Оставался еще последний вопрос.

— Нет ли каких-то свидетельств попытки насилия? — спросил коронер еще более мрачным тоном.

— Нет, сэр, — ответил доктор Спилсбери.

Мисс Роджерс, должно быть, испытала облегчение, услышав его заключение. Заседание почти закончилось, не считая коротких допросов врачей местной больницы. Коронер подвел итог заседания, присяжные удалились на совещание и через несколько минут вернулись с вердиктом. Несмотря на все усилия полиции, приложенные к обнаружению преступника, убийца Флоренс Найтингейл Шор остался неизвестным.

* * *

Позже в одном из ближайших к суду баров Джарвис, Хэй и Вайн заливали пивом горечь разочарования и досады. Гай и Гарри, остро осознавая, что все еще находятся при исполнении, сидели рядом с начальством, потягивая имбирный эль. Сами они больше помалкивали, но прислушивались к разговору, который, к большому огорчению Салливана, почти не затрагивал дальнейших планов расследования. В какой-то момент Вайн проворчал что-то насчет случайного ограбления, посетовав, что дама оказалась в неудачное время в неудачном месте и на нее напал какой-то доведенный до отчаяния парень, вернувшийся с войны, а Хэй и Джарвис, кивнув, поддержали его мнение и выпили еще по кружке пива.

Колено Гая ходило ходуном от охвативших его беспокойства и неудовлетворенности. Немного помедлив, он не смог удержаться от вопроса:

— Если это было простое ограбление, почему преступник нанес ей такие тяжелые ранения? Ведь, по существу, она была уже пожилой дамой. Он мог запросто отнять у нее деньги и драгоценности и спокойно сбежать.

Три старших офицера обменялись понимающими взглядами и снисходительными ухмылками, а Вайн ответил таким тоном, что Салливану захотелось оттаскать его за усы:

— Возможно, он не собирался убивать ее, а хотел просто лишить сознания. Некоторые из солдат начисто забывают, насколько они сильны. Он ведь оставил ее живой, верно? Не стал доделывать свое черное дело. Нет, тут и речи не может быть о преднамеренном убийстве. Как нам ни жаль вас разочаровывать.

Гай предпочел промолчать. Он по-прежнему думал, что такая версия не вполне правильна, но не осмелился оспаривать мнение старшего по званию.

Вскоре инспектор Хэй встал и накинул пальто.

— Я уезжаю, парни. Всего вам наилучшего и удачи. Не думаю, что мы увидимся в ближайшее время.

— Что вы имеете в виду? Что же будет дальше? — спросил Гай, игнорируя сердитый взгляд Джарвиса.

Хэй сдвинул на затылок шляпу.

— Ничего, сынок. Пока мы исчерпали все возможные средства расследования, хотя, возможно, еще объявятся новые свидетели. Но для вас дело можно считать закрытым. Будь я на твоем месте, то поискал бы для своего пламенного взора более интересное занятие, — заметил инспектор, после чего тихо усмехнулся и, толкнув дверь, вышел на улицу.