Читать книгу "Как дети добиваются успеха - Пол Таф"

Сделал это Дэвид Левин, чуточку безумный на вид, долговязый, худющий 25-летний белый выпускник Йеля, который подкупил их (и их родителей) уверениями, что если они запишутся в его только что открытую среднюю школу, то он превратит их из типичных неуспевающих учеников общественных школ Бронкса в маленьких ученых, которые просто не смогут не поступить в колледж.

За 4 года, проведенные в KIPP (Knowledge Is Power Program, что в переводе означает «Программа “Знание – сила”»), они испытали на себе новый стиль обучения «с погружением», который Левин, казалось, часто изобретал на ходу, сочетая долгие дни энергичных и интенсивных уроков в классе с хитроумной программой по развитию адаптации и модификации поведения.

И формула, найденная Левиным, похоже, сработала – притом замечательно быстро: на городских тестах для 8-х классов, проведенных в 1999 году, учащиеся KIPP Academy получили самые высокие баллы среди школ Бронкса и заняли 5-е место по Нью-Йорку.

Эти результаты – неслыханные в то время для общественной школы в бедном районе – привели к появлению в New York Times передовицы, посвященной KIPP, и репортажу Майка Уоллеса в программе «60 минут», а также помогли убедить Дорис и Дональда Фишеров, основателей фонда GAP, вложить миллионы благотворительных долларов в программу превращения KIPP в национальную образовательную сеть.

Этот проект привел к созданию более чем ста новых уставных школ KIPP по всей стране в последнее десятилетие и поддерживал программу в национальных дебатах по поводу уставных школ, объединений учителей, стандартизированных тестов и влияния бедности на обучение.

С самого первого дня в школе (в 1995 году) учащимся, принявшим участие в первом наборе KIPP Academy, напоминали – можно даже сказать, вбивали в головы – постулат о важности высшего образования. Им было присвоено название «класс 2003» – в честь того года, когда они должны были поступить в колледжи. На стенах школьных коридоров красовались разнообразные призы и награды, собранные учениками, и каждый учитель декорировал свой класс атрибутами собственной избранной alma mater.

Студенты, которые добивались успеха в колледже, не обязательно были теми, которые блистали академическими навыками в KIPP. Это были те, кто обладал другими талантами – такими, как оптимизм, гибкость и социальная подвижность.

Гигантский плакат на лестнице напоминал учащимся об их миссии: «Взберись по горе к колледжу». И когда они завершили обучение в KIPP, казалось, что именно это ждет их впереди: они не только окончили среднюю школу с выдающимися учебными результатами, но большинство из них получило приглашения в самые разборчивые частные или католические колледжи, часто – с предложением полной стипендии.

Однако у многих выпускников этого первого набора дела пошли не так, как планировалось.

– Мы думали: отлично, наш класс занял 5-е место по успеваемости во всем Нью-Йорке, – рассказывал мне Левин. – 90 процентов наших выпускников поступили в частные и католические школы. Дальше все решится само собой! Но не тут-то было.

Действительно, почти все выпускники «класса 2003» справились с учебой в старшей школе и большинство из них поступили в колледжи. Но потом «подъем на гору» сделался круче: спустя 6 лет после выпуска класса только 21 процент его выпускников – 8 студентов – окончили четырехлетний курс бакалавриата[7].

Тайрел Вэнс был одним из выпускников этого первого класса KIPP, и во многих отношениях его история типична. Едва поступив в KIPP, он был ошеломлен, ошарашен всеми этими ритуалами, правилами и бьющей через край энергией.

– Это был своего рода культурный шок, – рассказывал он мне. – Я никогда не видел ничего подобного.

Вэнс считал домашнее задание делом добровольным, но в KIPP они были обязательными, и это различие во мнениях привело к затяжной серии сражений между Вэнсом и персоналом KIPP. Когда в 7-м классе все учащиеся поехали на экскурсию в Вермонт, Вэнса оставили дома, дав ему задание доделать все домашние работы. И все же было ясно, что преподаватели KIPP преданы ему и его одноклассникам, и он в конце концов стал платить им такой же преданностью.

– В сущности, они стали моей второй семьей, – говорил он. – В конце концов все мы поймали эту волну – поняли, что мы как семья.

Как и многие учащиеся этого класса, Вэнс был математической звездой средней школы, получал высшие баллы на городских тестах, прошел всю государственную программу для 9 классов, еще учась в восьмом. Но когда он перешел в старшую школу, удалился от пылающего горнила KIPP, он растерял свое упорство и трудолюбие.

– Я уже не ощущал того драйва, который испытывал, когда учился в KIPP, – объяснил Вэнс. Он начал прогуливать, и его табель запестрел отметками «удовлетворительно» вместо «хорошо» и «отлично», которые он получал в средней школе.

Как Вэнс считает сегодня, KIPP очень хорошо подготовил его к старшей школе с точки зрения академических дисциплин, но не подготовил ни эмоционально, ни психологически.

– Мы ушли из дружной семьи, в которой каждый знал, чем ты занимаешься, в старшую школу, где всем на тебя наплевать, – говорил он. – Там никто не проверяет, сделал ли ты домашнюю работу. А еще нам приходилось иметь дело со всей той ерундой, через которую каждый проходит в старших классах. Это просто часть взросления. И на самом деле ни один из нас не был по-настоящему к этому готов.

После окончания старшей школы Вэнс поступил в четырехгодичный общественный колледж в штате Нью-Йорк, чтобы изучать компьютерные информационные системы, но со временем счел этот предмет скучным и переключился на специальность менеджера казино и азартных игр. Но там он не поладил с главой факультета, ушел из колледжа, решил сделать небольшой перерыв и стал работать в обувном магазине, а потом поступил в другой государственный колледж, планируя получить степень по истории.

Однако вскоре закончились деньги, которые предназначались на его образование, и на этот раз Вэнс окончательно ушел из колледжа. Пройдя уже половину пути до тридцатилетия, он провел последние несколько лет, работая в колл-центрах компьютерных компаний, отвечая на вопросы, которые задавали абоненты службе поддержки. Ему нравится эта работа, и он гордится тем, чего достиг, но, оглядываясь назад, кое о чем сожалеет.