Читать книгу "Что они несли с собой - Тим О'Брайен"

По крайней мере, в присутствии остальных они носили маски. За столом они говорили про планы роскошной свадьбы в Кливленд-Хайтс — двухдневный раут, уйма цветов. Но и тогда их улыбки были чуток вымученные. Они чересчур быстро выстреливали шутками, они держались за руки, будто боялись отпустить.

Так не могло продолжаться долго, и, разумеется, однажды оборвалось.

Под конец третьей недели Фосси начал договариваться об отправке ее домой. Поначалу, сказал Крыс, казалось, что Мэри-Энн его решение приняла, но через день или два она погрузилась в беспокойное уныние, сидела одна-одинешенька у края периметра: плечи сгорблены, голубые глаза непроницаемы, она полностью ушла в себя. Несколько раз Фосси к ней подходил и пытался разговорить, но Мэри-Энн только смотрела на темно-зеленые горы на западе. Ее притягивали дикие джунгли. По словам Крыса, взгляд у нее был затравленный. Но он был полон не только ужаса, но и восторга. Словно бы она подошла к краю чего-то, словно бы она очутилась в ловушке на ничейной земле между Кливленд-Хайтс и джунглями. Семнадцать лет. Совсем еще девчонка, невинная блондиночка, но разве не все такие?

На следующий день она пропала. Шестерых «зеленых» тоже не было.

В каком-то смысле, говорил Крыс, бедный Фосси ожидал этого или чего-то в таком духе, но боли это не уменьшало. Парень сломался. Горе взяло его за горло, сжало и не собиралось отпускать.

— Пропала, — раз за разом шептал он.

* * *

Прошло почти три недели, прежде чем она вернулась. Но в каком-то смысле она вообще не вернулась. Не полностью, не вся.

По чистой случайности, поведал Крыс, он не спал и увидел ее. Сырой туманной ночью ему не спалось, поэтому он вышел покурить. Он просто стоял и смотрел на луну, и вдруг с запада, на опушке джунглей появилась, точно по волшебству, вереница силуэтов. Сперва он ее не узнал — маленькая тень среди шести прочих теней. Звуков не было никаких. И ничего материального. Семь силуэтов словно бы плыли над землей, как призраки или духи, мглистые и нереальные. И пока он смотрел, сказал Крыс, ему вдруг пришла в голову мысль о жутком опиумном кошмаре. Силуэты двигались, но одновременно и не двигались. Беззвучно, один за другим они поднялись на холм, миновали проволоку и нестройной вереницей проплыли через лагерь. Именно тогда, сказал Крыс, он различил лицо Мэри-Энн. Ее глаза как будто светились в темноте — не голубизной, а ярко сияющей зеленью джунглей. Она не помедлила перед бункером Фосси. Она, держа в руках винтовку, быстро прошла к бараку спецназа и последовала за остальными внутрь.

Ненадолго зажегся свет, и кто-то рассмеялся, потом снова стало темно.

* * *

Рассказывая эту историю, Крыс имел обыкновение время от времени останавливаться, прерывая теченье повествования, вставляя мелкие пояснения, рассуждения или свое мнение о чем-нибудь. Плохая привычка, морщился Митчелл Сандерс, потому что значение имеет лишь сырой материал, сам рассказ, и нельзя засорять его собственными дурацкими комментариями. Это только разрушает чары. Надо доверять самой истории, утверждал Сандерс: уйди, мать твою, у нее с дороги и дай ей течь своим чередом.

Но Крыс Кайли ничего не мог с собой поделать. Он хотел втиснуть в историю все множество смыслов разом.

— Знаю, что звучит невероятно, — говорил он нам, — но тут ведь нет ничего невозможного. Мы все слышали истории и побезумней. Скажем, возвращается парень из джунглей и заявляет, будто видел там Деву Марию верхом на чертовом гусе. И все ему верят. Все улыбаются и спрашивают, как быстро летел гусь и были ли у нее стремена. А тут всё не так. Эта Мэри-Энн, конечно, не непорочная дева, но зато она была взаправду, самая что ни на есть настоящая. Я ее видел. Видел, как она пересекла периметр той ночью, я был там, я видел ее странный взгляд, я видел, что она уже не тот человек, каким была раньше. Что тут такого невозможного? Она была девчонкой, вот и все. Я вот о чем, будь она парнем, все бы сказали, ну и что, мол, его затянуло вьетнамское дерьмо, его переманили «зеленые». Понимаете, о чем я? Вы все зашорены по части женщин. Вы все думаете про то, какие они мирные да мягкие. Всякие глупости, дескать, будь у нас президентом баба, не было бы больше войн. Чушь собачья! Пора избавляться от сексистских мыслей.

Крыс еще много чего в таком духе сказал, пока Митчелл Сандерс не взорвался. Эти рассуждения бесили его.

— История, — произнес Сандерс, — весь ее настрой, старик, ты его корежишь.

— Настрой?

— Звучание. Нужно постоянное, связное звучание, как быстрый или медленный темп, или смешной или печальный настрой. А отступления только искажают звучание. Держись сюжета, дружище.

Крыс тогда нахмурился и закрыл глаза.

— Звучание? Я и не знал, что все так сложно. Девчонка присоединилась к зоопарку. Просто появилась еще одна тварь. Вот и всё.

— Да, отлично. Но рассказывай как следует.

* * *

На рассвете, когда Марк Фосси услышал, что она вернулась, он стал столбом у огороженного пятачка спецназа. Он прождал Мэри-Энн все утро и полуденные часы. В сумерках Крыс принес ему поесть.

— Она должна выйти, — сказал Фосси. — Рано или поздно она должна выйти.

— Или что? — спросил Крыс.

— Я обязан ее забрать. Я ее выведу.

Крыс покачал головой.

— Решать тебе. Но на твоем месте я не стал бы врываться к «зеленым», ни в коем случае не стал бы.

— Там Мэри-Энн.

— Конечно. Я знаю. И все равно я бы постучал очень-супер-экстра вежливо.

Даже по ночному холодку лицо Фосси блестело от пота. Он выглядел больным. Глаза у него налились кровью, кожа была бледная, с серым отливом. Минут пять Крыс прождал с ним, наблюдая за бараком, потом похлопал паренька по плечу и оставил его одного.

После полуночи Крыс с Эдди Даймондом вышли его проведать. Ночь выдалась холодная, туман наползал с гор, и где-то в темноте играла музыка. Не громко, но и не тихо. Это был хаотичный, почти немузыкальный звук, без ритма или мелодии, как звуки природы. Синтезатор или, может, электрический орган. На заднем плане едва слышный женский голос то ли пел, то ли говорил нараспев, но слова были на чужом, незнакомом языке.

Фосси они нашли на корточках у калитки заграждения перед пятачком спецназа. Понурив голову, он раскачивался под музыку, лицо у него было мокрое и блестящее. Когда Эдди наклонился к нему, парень поднял глаза — расфокусированные и полные пепла.

— Слышите это? — прошептал он. — Слышите? Это Мэри-Энн.

Эдди Даймонд взял его за руку.

— Пойдем отсюда. Чье-то радио, вот и все. Шевелись.

— Нет, это Мэри-Энн. Просто послушайте.

— Конечно, но…

— Послушайте!

Марк Фосси выдернул руку, вывернулся и привалился к столбику заграждения. Он замер с закрытыми глазами. Музыка — вернее, какой-то шум — доносилась из барака спецназа. Там было темно, если не считать маленького светящегося окошка, которое было приоткрыто, и на стеклах играли отблески ярко-красного и желтого, точно само стекло горело. Пение как будто стало громче. А еще напряженней и выше по тону.