Читать книгу "Каракал - Владимир Матвеев"

– Я иду, отец, – поднялся Вагард.

– Мы идем, братик, – уточнила вставшая рядом с ним Банията.

– Да куда же я без тебя, сестренка, – улыбнулся тот. – А остальным на перевале делать нечего, – веско закончил он, и оставшиеся родственники только кивнули.

Не было ни возмущенных реплик, никто не уговаривал взять их с собой. Каждый из них понимал, что в первых рядах бьются самые сильные и способные. В их семье это – Вагард и Банията. Но и они не останутся не у дел. У каждого своя линия обороны, ведь за ними будущее клана – их дети.

– Тогда не будем медлить, – закончил Томкару Барест, гресс Дагарон.

Глава 2

Я начинаю путь, Возможно, в их котлах уже кипит смола, Возможно, в их вареве ртуть, Но я начинаю путь. Я принимаю бой. Быть может, я много беру на себя, Быть может, я картонный герой, Но я принимаю бой.

Кинчев, «Алиса»

Появление первых демонов было зафиксировано в Сумеречных Землях воинами Семиградского Ордена Егерей, которых они по ошибке отнесли к неизвестному ранее виду химер. Однако позже, когда такие встречи стали повторяться с неопределенной до настоящего времени периодичностью и когда был живым захвачен первый демон, стало ясно, что в наш мир протаптывают тропку разумные другой реальности. Тогда же появился термин «Прорыв»: временное открытие портала между нашими мирами.

В настоящее время «Прорывы» фиксируются не только за Пеленой, но и на всем протяжении Тохос-Гребня, правда только с восточной его стороны. Почему так – неизвестно. Что нужно демонам в нашем мире, тоже пока загадка. Ни одной попытки вступить в хоть какой-то с нами диалог ими так и не были предприняты. Единственное, что они несут – это Смерть.

Гранд Высокого Искусства империи Радогон Таулброк Итерим, монография «Вся Абидалия»

Как там классик говорил: «Надежды юношей питают»? Вот-вот, именно, что питают.

Матвей на его собственный взгляд рассуждал здраво. На каком-то там Трехзубом зафиксирован какой-то там Прорыв, для которого собирают воинов и магов. Причем как понял парень, их должны (именно должны!) выделить от каждого клана, а их по подслушанным у того же Женера данным во всем Семиградье ровно двадцать один – пресловутое карточное очко. Много это или нет в реалиях Абидалии, он не знал. Наверное, все же много, так как даже по земным меркам это полнокровный батальон с приданной артиллерийской батареей, ну или за кого здесь маги идут? Хотя здесь тоже непонятки сплошные. Может, местные маги в этом мире, как Кио с Акопяном на Земле, только зайцев из цилиндра доставать умеют? Но вот верится в это слабо, так что намечается не дворовая потасовка – это уж точно.

Дальше.

По оговоркам женушек и эльфа, что докладывал им о том самом Прорыве, Матвей выстроил логическую цепочку, достойную первоклассника. Есть Трехзубый, Нанзиэт говорил о перевале, следовательно, междусобойчик будет происходить в горах. Ни из окна кареты, когда он ехал в Великоград, ни из окон особняков, в которых успел побывать, гор видно не было. Разве что очень маленькие, и их скрывала городская стена, но проход в холмах вряд ли назовут перевалом. Следовательно, к месту, где будут мериться «приборами» крутые воины, предстоит топать или ехать. А это самый лучший способ, чтобы уйти по-английски.

Однако местные боги были, видимо, в дальнем родстве с богом земным, потому что в очередной раз показали, что предполагать ты можешь сколько угодно, а располагать все равно будут они.

Пробуждение для парня было очень ранним. И началось оно с того, что к нему в комнату без стука и приглашения заявились его жены, застав врасплох.

Нижнего белья в привычном для Матвея понимании, то есть трусы-майка, на Абидалии не носили. Вместо него местный люд, точнее разумные, надевали под верхнюю одежду то самое исподнее, в котором щеголяли на Земле еще при царе Горохе. А именно кальсоны, рубашка и обычные, как это ни странно, портянки. Материал, что шел на их изготовление, зависел исключительно от тяжести твоего кошелька. Богатые чаще всего использовали шелк, исключение составляли портянки. Умеющие считать лишний медный ноготок довольствовались тканью, очень похожей на обычную земную бязь. Что носили рабы, парню было неизвестно, в доме Хаэрсов их просто не было. Ну, рабов имеется в виду. Наверняка такой предмет в их гардеробе просто отсутствовал.

Это что касается мужчин.

Женщины сильно выделяться не стали. Если они надевали платья, под ними были рейтузы до колен, часто с завязочками внизу, и что-то наподобие топа. Ну, не разбирался Матвей в женской одежде. Если расхаживали в очень распространенных здесь костюмах из тонкой, отлично выделанной замши или бархата, которые Матвей сразу окрестил охотничьими, одевали под них то же самое, что и мужики.

Откуда он это знал? После первого купания приставленная к нему девушка-служанка была щедро забрызгана водой отбивающимся от посягательств парнем. Если бы он знал, к чему это приведет, то даже без нужды прикидываться дураком все равно сделал бы то же самое. Потому что после этого каждое следующее принятие водных процедур теперь для него начиналось с индивидуального стриптиза. И пусть не звучала музыка, не было шеста и разоблачение заканчивалось на демонстрации местного нижнего белья – все равно это было здорово. Музыку себе можно и мысленно напевать, шест не так уж и важен, а частично прикрытые прелести всегда возбуждают мужиков сильнее. Как говорится, есть место для фантазий. К тому же эта чертовка, несмотря на то, что Матвей бросил на укрощение своих инстинктов и придание физиономии максимально дебильного лица все возможные резервы, включая Соратника, словно почувствовав, что ему нравится, как она раздевается, устраивала перед «куп-куп» целые представления.

Если в белье, носимом под верхней одеждой мужчинами и женщинами, все же иногда были отличия, то вот на боковую абсолютно все отправлялись в длинных балахонах и колпаках. Возможно, так поступали и не все, но вот его обрядили именно в такое подобие а-ля ночнушки. Он не сопротивлялся, но когда служанка уходила, с чистой совестью отправлял свой барский наряд под подушку или кидал на спинку ближайшего кресла, но всегда успевал надеть его на себя до первого утреннего посетителя.

Но только не сегодня.

– Малыш, пора вставать, – утренним ветерком в открытое окно ворвалась в комнату Хэльда, облаченная в тот самый охотничий костюм. Ровно через пару секунд рядом с ней нарисовалась Альтива.

«Приехали, Матвей Владимирович, – стрельнув в сторону кресла глазами, на спинке которого висели его ночной балахон и колпак, подумал парень. – И что теперь делать?»

– Вставай, соня, – шагая к нему, еще раз повторила берката. – Через час нам надо быть готовыми к выступлению.

– Да он не понимает тебя, Хэль, – отстранив сестру, вышла вперед эльфийка, держащая в руках стопку одежды и сапоги из мягкой даже на вид кожи.