Читать книгу "Когда зацветет сакура… - Алексей Воронков"

Однако первая же попытка подкупить Алексея закончилась ничем. «Еще раз, – сказал, – попытаетесь это сделать, арестую!»

Тогда умные корейцы решили действовать через его красавицу жену. Дескать, женщина – существо слабое, любое украшение вскружит ей голову. Капитан ее обожает, поэтому сквозь пальцы будет смотреть на ее слабости. Так мало-помалу и приручат они этих русских…

Но и с Ниной у них не вышло. Первым, кто получил отлуп, был один известный здешний торговец недвижимостью, который решил как бы в знак признательности подарить ей золотые часики.

– Чтобы больше этого не было – вам понятно? – жестко предупредила Нина. – Если это повторится, я скажу мужу…

Тот так и остался стоять с открытым ртом, держа в руках небольшую красивенькую коробочку из красного бархата.

Эти попытки продолжались и позже, но и они закончились ничем.

– Ты правильно делаешь, что не поддаешься на их провокацию, – сказал как-то жене Алексей.

Нина удивилась.

– А ты думаешь, это провокация? Может, они это делают от чистого сердца… – Нина всегда относилась к людям с уважением и вечно пыталась их оправдать.

Алексей и слышать этого не хотел.

– «От чистого сердца!» – передразнивал он жену. – А тебе не кажется, что, взяв из рук человека какую-то ценную вещь, ты начинаешь чувствовать себя обязанным?..

– Кажется, кажется!.. – с улыбкой отвечала Нина и прижималась к нему. Щека у него колючая, хотя он и брился с утра. – Поэтому я и не собираюсь брать у них все эти подарочки.

– Вот и молодец! – легонько гладил ее по голове Алексей. Волосы у нее густые, шелковистые – рука в них тонет. Неожиданно среди этой каштановой гущи, уложенной в красивую модную прическу, он заметил несколько седых волосков. Чтобы не расстраивать Нину, он не сказал ей об этом. Лишь молча пожалел ее. Вот, мол, как расправилась с ними жизнь – раньше времени постарели. И у него-то тоже все виски белые, а еще и тридцати нет.

– А иногда так хочется… – вздохнув, неожиданно произнесла Нина.

– Ты это о чем? – не понял он.

– Да об этих подарках, будь они неладны… – усмехнувшись, сказала она. – Вчера такое красивое кольцо мне пытались всучить… И знаешь, кто это был? Наш знакомый Хван Чен Сан. Ювелир… Помнишь такого?..

– Так в чем же дело – давай купим это кольцо! – тут же предложил Алексей.

Она была в восторге.

– В самом деле? – повернула она к нему счастливое лицо.

– Ну конечно! Мы что, бедные, что ли? Деньги есть – так что давай…

На следующий день, даже не взяв с собой переводчика, они отправились в ювелирную лавку, принадлежавшую тому самому господину Хвану. Магазин был небольшой, однако такого количества украшений, как здесь, они раньше никогда не видели. Одних только часов с золотыми браслетами была целая витрина. Они рядами лежали под стеклом и притягивали к себе взгляды посетителей. А еще была витрина с золотыми и платиновыми колье, были кольца с серьгами, всевозможные цепочки и браслеты…

Увидев Жаковых, Хван даже вначале растерялся. Еще бы! Такие важные гости. Он засуетился, начал бегать от прилавка к прилавку. «Кольцо? О, мадам! Хоросе, хоросе… Момент!.. Один момент…» Он немного говорил по-русски. Без этого теперь никак нельзя. Русские теперь здесь повсюду. Взяв двумя пальцами небольшое золотое колечко с сапфиром, он показал его Жаковым. Нина покачала головой. Нет, мол, я хочу то, которое вчера видела у вас в руках. Тот делал вид, что не понимает ее. Но она упорно стояла на своем: вчера… вчера… То кольцо… Ваше… И тут он вдруг будто бы что-то сообразил:

– Э… Да… Хоросе… Понимая тебя… Только момент…

Он куда-то побежал, принес кольцо. Оно?.. На лице у него даже не улыбка, а стоматологический всплеск любезности. Его изумительно белые зубы, обнажившись в легком сиянии дня, все, как один, сейчас работали на него.

– Да, это оно! – обрадовалась Нина.

Она померила кольцо – в самый раз! Алексей был рад за нее.

– Сколько стоит? – спросил он корейца.

Тот машет руками. Нет, мол, продавать я его не буду – оно ваше. Положив кольцо в бархатную коробочку, он протянул его Нине.

– Нет! – строго посмотрел на ювелира Жаков. – Говори цену!

Тот заморгал глазами.

– Цена больсой…

– Сколько? – спросил Алексей.

Тот назвал цифру. Жаков вздохнул.

– Нет у нас таких денег, Нина… Слишком дорого…

Кореец вновь расплылся в улыбке.

– Недорого… Это диамант…

– Что? – не понял Жаков.

– Бриллианты… – подсказала Нина.

– Ну и что с того – все равно дорого. Вот что… – вдруг обратился он к ювелиру. – Ты это кольцо никому не продавай. Скоро я у тебя его куплю… Ты меня понимаешь?

Тот быстро-быстро кивал в ответ.

– Скоро?.. Хоросе!.. Хван не продавай кольцо… Он будет ждать мадама с капитана…

Эта история сильно расстроила Алексея. «Да что же я за мужик, коль несчастного кольца не мог купить своей жене?» – сокрушался он. Однако у него и в мыслях не было, чтобы воспользоваться своим положением. «Нет, – думал, – я лучше накоплю денег и куплю это проклятое кольцо, чем приду с протянутой рукой к тому же Хвану».

Позже он и впрямь купил это кольцо. И был горд оттого, что смог-таки это сделать без всякого урона для своей совести.

Глава восьмая

1

Возвращаясь со службы домой, Алексей часто заставал садовника играющим с поваром Ким Ден Саном в японскую игру го – что-то наподобие русских шашек. Или в дзянкэнпон, смысл которой заключался в том, чтобы выбросить на пальцах удачную комбинацию, к примеру, именуемую «бумагой», «ножницами», «молотком», «камнем», где «ножницы» побеждают «бумагу», «камень» – «ножницы», а «молоток» – «камень». Жаков ко всему этому относился с пониманием. Люди сделали свое дело – почему бы им не отдохнуть?

Приехав как-то на обед, Жаков застал Квана за чтением.

– Ты умеешь читать? – удивившись, спросил он его через переводчика. Тот кивнул. – И что же ты читаешь?

– Любовную драму… – угрюмо произнес Кван Пен Сон.

Ли вырвал у него из рук книгу и глянул на корочку.

– Это книга на японском! – воскликнул он. – «Повесть о зеленщике» называется. Автор Икара Сайкаху…

– Не слыхал про такого, – пожал плечами Алексей. – Ну и о чем пишет этот… Как там его, Сайкаху? – снова обратился он к садовнику.

Тот что-то начал быстро-быстро говорить, так, что Ли не успевал за ним с переводом. Тем не менее из отрывочных фраз, сказанных переводчиком второпях, Жаков понял, что речь в книге шла о шестнадцатилетней дочери зеленщика О-Сити, которая, не найдя иного способа увидеться с возлюбленным, подожгла родительский дом, за что была предана казни.