Читать книгу "Тайна черного янтаря - Филлис Уитни"

Нарсэл закрыла лицо руками и затихла. На одном из ее пальцев в свете лампы сверкнул сапфир в форме звезды.

И вновь Трейси захотелось крикнуть: «Анабель была моей сестрой. Если вы были ее подругой, станьте и мне подругой. Помогите мне отыскать правду!», но она приказала себе молчать. Хотя Нарсэл и вела себя все более и более откровенно, время для ответной откровенности со стороны Трейси еще не пришло. Самое лучшее сейчас – выжидать и не терять осторожности.

Нарсэл резко отняла руки от лица. Сейчас в ее глазах, кроме печали, читался и страх.

– Дайте мне шарф! – с неожиданной горячностью произнесла она.

Трейси уже спрятала шарф под подушку и не полезла вновь за ним.

– Вы знаете, кому он принадлежит? Зачем он вам нужен?

– С вашей стороны будет неосмотрительно хранить его у себя, – уклончиво ответила Нарсэл. – Мне кажется, вы, сами того не подозревая, можете нанести много вреда ни в чем не повинным людям, если расскажете все, что произошло сегодня в развалинах. Если вы отдадите мне этот шарф, я положу его туда, где ему положено лежать, и это будет самое разумное в данных обстоятельствах.

После недолгих колебаний Трейси приняла решение.

– Я отдам его вам, но не сейчас, а перед своим возвращением домой.

Нарсэл слабо всплеснула руками.

– Вы не поняли. Ничего… Вы так и не закончили ужинать. Я помешала вам своими разговорами. Сильвана будет недовольна, если вы съедите не все. Ну давайте… Ягненок просто чудо!

Трейси сморщила носик.

– Я не голодна. Пожалуйста, заберите это.

Когда Нарсэл встала, чтобы забрать поднос со столика, в дверь постучали, и голос Майлса Рэдберна спросил:

– Можно войти?

По лицу Нарсэл пробежала тень страха, но она улыбнулась.

– Теперь в Турции царят европейские порядки, но иногда мне кажется, что я слышу голос своей бабушки, и я забываю, что живу в шестидесятые годы двадцатого века. Вы поговорите с мистером Рэдберном?

Трейси не хотела разговаривать с Майлсом, но не могла придумать убедительной причины для отказа.

– Хорошо, – неохотно согласилась она.

Нарсэл открыла дверь. Белая кошка юркнула в комнату между ног Майлса и запрыгнула на стул, стоящий в углу. Майлс Рэдберн не обратил на животное ни малейшего внимания и подошел к кровати Трейси.

– Я услышал о вашем падении, – сказал он. – Надеюсь, рана не слишком серьезная?

Неужели и он собирался расспрашивать ее о том, что произошло в развалинах? Трейси еще раз подумала, какие холодные и серые у него глаза, как мало в них света и человеческого тепла. Они оживали только тогда, когда он злился.

– Ничего страшного. Просто поцарапала голень, – ответила она. – Завтра все будет в порядке. Даже не знаю, почему меня уложили в постель.

– Я хочу предложить вам отдохнуть завтра, – сказал Рэдберн. – Утром я уезжаю в город и вернусь только после обеда. Возьмите себе выходной и делайте что хотите.

– Единственное, чего я хочу, – заявила Трейси, упрямо поднимая подбородок, – так это побыстрее закончить работу, ради выполнения которой меня сюда и прислали.

– Мне не хотелось бы запирать от вас кабинет, – сказал Рэдберн. – Обещайте, что не будете входить в мои комнаты до моего возвращения?

Когда Трейси вспомнила, как он поймал ее после обеда в спальне за разглядыванием портрета Анабель, ее щеки залил яркий румянец, и упрямство моментально куда-то улетучилось. Она поняла его тактику. Майлс Рэдберн собирался каждый день выдумывать новые предлоги и объяснения, чтобы не подпускать ее к работе. Так будет продолжаться до тех пор, пока не закончится отведенная ей неделя, после чего ее с полным основанием отошлют домой. Трейси растерялась.

Рэдберн, похоже, принял ее молчание за знак согласия и сдержанно кивнул.

– Спокойной ночи, – внезапно попрощался он и вышел из комнаты.

После его ухода Нарсэл, стоявшая у двери, состроила гримасу. К ней вернулось самообладание.

– Я знаю, что мы сделаем, – заявила она. – Раз завтра вы свободны, я приглашаю вас поехать со мной в Стамбул, конечно, если позволит ваше здоровье. Сильвана попросила меня выполнить одно ее поручение, а Мюрат попросил заглянуть в одну маленькую ювелирную лавку. Возможно, у нас останется время для того, чтобы посетить мечеть. Вы не должны уезжать из Стамбула, не увидев хотя бы часть его чудес.

Трейси приняла приглашение, но растерянность ее пока не проходила. У нее ничего не получалось. Все двери, в которые она стучала, захлопнулись. Время шло, а она до сих пор так ничего и не добилась. Что ж, по крайней мере, время, проведенное завтра с Нарсэл, подумала она, будет потрачено не зря.

– Я вас покину, – нарушила ее мысли Нарсэл. – Мне жаль, что я встревожила вас своими грустными воспоминаниями. Постарайтесь забыть их. Эта история закончилась для всех, кроме него. Странный намек, подумала Трейси.

– Что вы хотите этим сказать: «…кроме него»? – осторожно поинтересовалась она.

Какую-то долю секунды на лице Нарсэл было такое выражение, будто она не собирается отвечать на вопрос. Ее губы сжались в упрямую линию, в глазах промелькнула вспышка язвительного гнева.

– Я не забыла, – ответила Нарсэл. – И не собираюсь ничего забывать. Наступит день, когда он допустит ошибку… а я буду терпеливо ждать этого дня.

Она взяла поднос с наполовину съеденным ужином и вышла из комнаты. Трейси устало откинулась на твердые подушки. Сон как рукой сняло. Она перестала что-либо понимать. Ничто из происходящего в этом доме не поддавалось логическому объяснению.

Кто те двое, что упомянули в своем нервном разговоре ее имя? А что, если эта женщина была Нарсэл? Почему ее так заинтересовал найденный там Трейси шарф? Голоса двоих Трейси не могла узнать из-за акустики развалин, даже несмотря на то, что они могли быть ей знакомы. Если женщиной вполне могла быть Нарсэл, то мужчиной – Мюрат, который потом развернулся и пошел им навстречу.

Главной уликой, пожалуй, являлся шарф. Трейси достала его из-под подушки и задумалась: а ведь где-то она уже видела нечто подобное. И внезапно вспомнила: именно таким шелком в салоне Сильваны были обтянуты одна или две подушки. «Ну и что, – тут же спросила себя Трейси, – что из этого следует? Ничего. Это может быть простым совпадением».

Может, корни того, что сейчас происходило здесь, тянулись в прошлое, когда Анабель была еще жива? Ее смерти предшествовало сильное отчаяние. «Я не хочу умирать!» – крикнула тогда по телефону Анабель и буквально сразу же после этого разговора с сестрой покончила жизнь самоубийством. Если в ее смерти виновен кто-то из обитателей этого дома, покоя здесь не будет еще очень долго. Особенно если есть сила, заинтересованная в том, чтобы скрыть причину ее смерти, и сила, заинтересованная в обратном. Если бы она могла знать, кто на какой стороне! И потенциальные ее друзья, и скрытые враги носили маски. Если она сделает хотя бы один неверный шаг, земля под ее ногами разверзнется, и тогда ей не отделаться падением вроде того, что произошло сегодня вечером в развалинах дворца.