Читать книгу "Охотник на вампиров. Пропасть - Ольга Грибова"

Минут десять мы с отцом обсуждали сложившуюся ситуацию и уже почти сошлись на том, чтобы попытаться забросать останки еловыми ветками и поджечь, но тут Дима неожиданно сказал свое веское слово.

— Можно сделать коктейль Молотова, — пробормотал он за нашими спинами.

Отец и я как по команде повернули головы в его сторону. За разговором мы почти забыли, что он тоже находился поблизости. Обычно Димка не принимал участия в принятии решений, он был скорее исполнителем, чем стратегом, но на этот раз его идея пришлась нам по душе. Коктейль Молотова — как раз то, что нужно, и сделать его довольно просто. Налить в стеклянную бутылку горючую жидкость, в нашем случае бензин, засунуть туда какую-нибудь тряпку так, чтобы один её конец погружался в жидкость, а другой свисал из бутылки, и поджечь тряпку. Дальше достаточно просто бросить коктейль в то, что ты хочешь предать огню, и дело в шляпе. Бутылка разбивается, и пламя пожирает все вокруг.

Через несколько минут мы втроем наблюдали, как догорает то, что еще недавно было легендарным монстром под названием мантикора. Туши горели неплохо; конечно, о том, чтобы сжечь их дотла, не могло быть и речи, но этого и не требовалось. Достаточно того, что никто не сможет опознать в обгоревшем куске мяса неведомое науке животное.

Мы оставались на поляне до тех пор, пока костер окончательно не затух, потому что в наши планы не входило устраивать лесной пожар. Солнце к этому времени уже зашло, и в лесу стало прохладно и неуютно.

Отец помог Диме встать, и они, не торопясь, пошли к машине, при этом братишка прыгал на одной ноге, держась за папино плечо. Я еще немного постоял, глядя в темное небо, и отправился за ними следом.

Примерно полгода назад я побывал в очень похожем лесу; он находился в России, неподалеку от Новосибирска, и был, пожалуй, более густым и мрачным. Впрочем, он тогда казался мне самым прекрасным и светлым местом в мире. Мысли о той осени, как всегда, заставили меня загрустить. Наверное, я никогда не смогу вспоминать о ней без внутренней боли. Оставалось надеяться, что когда-нибудь я научусь не думать на эту тему. Говорят, время лечит, но полгода — слишком небольшой срок, и пока мысли об Амаранте постоянно присутствовали в моей жизни, как некий безусловный фон.

— Влад, — отец окликнул меня с дороги. Вздрогнув от неожиданности, я бросил прощальный взгляд на груду обгоревшего мяса, в котором уже невозможно было узнать ни мантикору, ни буренку, и пошел к машине.

Дима удобно расположился на заднем сидении мерседеса, вытянув больную ногу и облокотившись спиной на одну из дверей. Я сел на переднее сиденье рядом с отцом, хотя, честно говоря, и сам бы не отказался растянуться сзади. Только сейчас, когда все осталось позади, я почувствовал неожиданно навалившуюся усталость.

— Куда теперь? — без особого интереса спросил я у отца, чтобы поддержать разговор, так как наш штатный болтун Дима ушел в себя, переживая свою травму. Он с кислым выражением лица смотрел в окно, и в его взгляде читалась неприкрытая обида на весь мир за то, что тот так несправедливо с ним обошелся. Я в очередной раз подумал, что в свои девятнадцать лет мой брат все еще оставался ребенком.

— Для начала в отель, отоспимся, — ответил отец. — А завтра, думаю, мы покинем этот городишко и отправимся домой. А там уж поищем место получше.

— Знаю я эти места, — проворчал Димка. — Опять будем прозябать в каком-нибудь захолустье до нового дела.

— Вполне возможно, — спокойно отреагировал отец; папу трудно вывести из себя, у него ровный характер. Долгое время я считал отца черствым, но оказалось, он просто не умеет выражать свои чувства. Пожалуй, это к лучшему — эмоциональным людям не место в такой работе, как наша.

Остаток дороги мы молчали, и я даже задремал, склонив голову на стекло. Завтрашний отъезд мало меня волновал. Я привык к жизни перекати-поля; по сути, мне было все равно, куда мы отправимся. Ведь единственное место, где мне бы действительно хотелось находиться, было для меня под запретом. Причем это вето наложил я сам.

Глава 2. Ожидание

Уже около двух недель — невыносимо долгих недель, должен заметить — мы сидели в отеле Богом забытого городка на краю американской цивилизации. Мы как раз направлялись в ближайший аэропорт, чтобы вылететь, наконец, в Россию, когда отцу кто-то позвонил. После этого он резко сменил направление и, оставив нас в захолустье, уехал. Не знаю, по какой причине отец выбрал именно этот городок; на мой взгляд, как раз тут, где все жители знают друг друга с детства, мы особенно бросались в глаза.

Как обычно, отец, уезжая, не сказал ни слова. Просто однажды с утра мы проснулись и увидели, что его нет. Надо отдать ему должное, он оставил записку с инструкциями для нас с Димой. В целом они сводились к двум постулатам: сидите тихо и ждите меня. Именно этим мы и занимались вот уже полторы недели. За это время Дима успел мне порядком надоесть, и пару раз я предпринял попытки выйти в город. Прогулки не дали мне ничего, кроме угнетающего ощущения запустения, которое царило здесь повсеместно.

Отель, в котором мы жили, стоял за чертой города. Старое одноэтажное здание прямоугольной формы протянулось вдоль дороги на несколько десятков метров. Отель был выкрашен в белый цвет, при этом краска во многих местах облупилась, что придавало ему заброшенный вид. Номера вполне соответствовали внешнему облику отеля. Наша с Димой комната (в целях экономии мы жили в одном номере, и только у отца был отдельный) могла похвастаться выцветшими зелеными обоями с непонятным геометрическим рисунком. Здесь находились две кровати, противно скрипевшие, стоило только на них присесть. Покрывало и шторы были сшиты из одного материала, который когда-то, видимо, подходил по цвету к обоям, но вылинял после бесконечного числа стирок. Убранство довершали два кресла со стертыми подлокотниками и деревянный стол, который на фоне общей разрухе выглядел почти новым, если не считать выцарапанное на столешнице признание в любви какой-то девушке по имени Беатрис.

Ванная сияла чистотой, и это являлось единственным её достоинством. Вся сантехника протекала. Вода потоком текла из сливного бочка в унитаз, капала из кранов и тонкой струйкой лилась откуда-то из-под смесителя. При открытой двери в ванную комнату вся эта какофония звуков сводила с ума.

В таком месте сами собой приходят мысли о тщетности бытия. Даже местные жители были какие-то потрепанные и застиранные, как наш гостиничный номер. Я начинал думать, что это тоже часть местного колорита.

Дима переносил наше затворничество легче, чем я. Во-первых, он смотрел телевизор, который на его счастье работал и даже показывал пару неплохих каналов, во-вторых, в этом провинциальном городе все-таки был Интернет. Где-то около четырех месяцев назад Дима не на шутку увлекся всемирной паутиной, и теперь повсюду возил с собой ноутбук, купленный ему отцом. Иногда это было даже полезно для дела, так что никто особо не противился этой новой страсти, тем более брат, не в пример многим поклонникам сети, все-таки не терял связи с реальностью.