Читать книгу "Трепанация прошлого - Алексей Макеев"

— Как только папу выпишут, Павлик его тут же привезет в Америку! — заявила женщина.

— Не получится, — с сожалением сказал Лев Иванович. — Ваши родители хранили документы в сейфе, а преступник все оттуда забрал. Я допускаю, что есть люди, которые помогут Илье Павловичу быстро восстановить заграничный паспорт, но сможет ли он так же оперативно снова получить американскую визу?

Женщина нервно кусала губы, но молчала.

— Елена Ильинична, для того, чтобы найти преступников и этим сохранить жизнь вашего отца, нам надо знать, в чем опасность этой информации. Вашей маме это известно. Поэтому выбор у вас небольшой. Вы даете нам возможность поговорить с Ириной Дмитриевной. Клянусь, что мы будем предельно деликатны. Или отказываете, но этим ставите под удар жизнь своего отца. Да и не только его. Ведь Геннадий и Клавдия Алексеевна Смирновы будут защищать его изо всех сил и могут пострадать. Беда, постигшая трех человек, будет на вашей совести. Решайте!

Женщина довольно долго молчала, а потом сказала:

— Хорошо! Я дам вам возможность поговорить с ней и сама буду присутствовать при этом. Теперь уже сама вам клянусь, что если маме станет хуже, то я прилечу в Москву и… не знаю, что с вами сделаю!

Некоторое время на экране были видны только стены, кресла, чьи-то ноги. Женщина шла, опустив руку со смартфоном. Потом послышались чьи-то голоса. Вслед за этим на экране появилось лицо пожилой женщины.

— Здравствуйте… — начал было Гуров, но тут Щербаков отобрал у него смартфон и буркнул:

— Ты со своей слоновьей деликатностью и здорового человека ухайдакаешь!

Лев Иванович обиделся, насупился и отвернулся, но слушал внимательно.

— Как вы себя чувствуете, Ирина Дмитриевна? — спросил Щербаков.

— Сейчас уже получше, Владимир Николаевич, — ответила она. — Мне Павлик сказал, что с Илюшей все нормально. Насколько это возможно в данной ситуации. А как Люсенька?

— Спасибо, хорошо. Привет вам от нее.

— Кто-то еще говорил о нашей сентиментальности! — язвительно сказал Стасу Гуров и выдернул смартфон из руки Щербакова. — Ирина Дмитриевна!..

— Да что ж вы там как дети из-за телефона деретесь? — удивилась она и даже улыбнулась.

— Да вот приходится! — Лев Иванович недовольно посмотрел на генерала. — Вам дочка объяснила, в чем дело? — спросил он, и она кивнула. — Ирина Дмитриевна, вы ни за что не согласились бы уехать, если бы не знали причину и не понимали, что она действительно очень серьезная. Расскажите нам, как конкретно объяснил вам муж необходимость срочного отъезда.

— Он с начала сентября ходил очень подавленный. Я не приставала с расспросами, думала, что это связано с кем-то из его больных. Может, случай тяжелый. А потом, когда увидела, что муж ночью не спит, а в потолок смотрит, не выдержала и спросила. Илья мне с такой горечью сказал: «Я столько сил приложил к тому, чтобы вернуть этих людей к нормальной жизни, а теперь оказалось, что они сами у других жизни отбирают».

Гуров почувствовал, что внутри у него все заледенело. Щербаков не выдержал и тихо выругался.

— Илья Павлович называл какие-то фамилии или имена? Может быть, прозвища? — спросил Лев.

— Нет, он никогда никого не называл. Я так поняла, что муж встретил человека, который был его пациентом, и от него что-то узнал.

— Но ваш муж употребил множественное число, сказал «они», а не «он», — напомнил Гуров.

— Давайте не будем гадать. Вы лучше сами все прочитаете, — неожиданно заявила Ирина Дмитриевна. — Илья сказал, что после нашего отъезда он все напишет и положит письмо в старый рецептурный справочник, такой толстый, зеленый. Он в гостиной с другими книгами на полке стоит. Им давно никто не пользуется. Мы его как память храним. Это была первая книга, которую мы купили после того, как поженились. В «Букинисте».

За спиной у Гурова раздался сдавленный стон, а потом послышался голос Смирнова:

— Тетя Ира, не получится ничего прочитать. Преступник перед уходом решил устроить пожар, взял с полки несколько книг, бросил их на пол, обложил газетами и поджег. Когда этот костер тушили, все, что не сгорело, вода залила. Этот справочник был среди тех книг. Когда мы с мамой убирались, я его точно видел. Там, кроме обложки, ничего не осталось.

— Господи… — простонала женщина и закрыла глаза.

— Все! Хватит! — раздался гневный голос Елены.

— Да подождите вы! — заорал на нее Гуров. — Неужели вам жизнь отца не дорога? — Сыщик тут же сменил тон и мягким, ласковым голосом начал уговаривать Осипову: — Ирина Дмитриевна, голубушка, вспомните, что еще говорил Илья Павлович. Ведь как-то же он убедил вас уехать.

— Муж сказал, что это ненадолго. Дескать, он поставил ему условие: они сами пойдут с повинной или он обратится в полицию, — с трудом выговорила она. — Извините, мне что-то нехорошо.

Экран переместился, появилось разъяренное лицо Елены, которая прошипела:

— Ну, Генка, встречу — убью! А на звонки отвечать не буду. — Женщина выключила свой смартфон.

Лев Иванович отдал Геннадию тот аппарат, который держал в руках, повернулся и сказал всем присутствующим:

— Итак, что мы имеем в сухом остатке? Существует группа наемных убийц, в просторечии именуемых киллерами, которые когда-то были пациентами Осипова. Илья Павлович встретился с человеком, который знает, чем те занимаются, или сам входит в эту группу и по неизвестной нам причине решил пооткровенничать со своим бывшим врачом. — Гуров с трудом сдержался, чтобы не выругаться, но разрядиться все-таки надо было, поэтому он вскочил и заметался по кабинету. — Осипов решил наставить их на путь истинный! — От избытка чувств сыщик всплеснул руками, взглянул на Щербакова и продолжил: — Вместо того чтобы сразу обратиться к вам, он условие им поставил. Господи! В каком мире живет этот человек?! Теперь мы имеем то, что имеем!

— Сядь! — рявкнул на него генерал. — Водички вон попей, чтобы успокоиться. Могу коньяку налить.

— Я бы не отказался, только за рулем! — огрызнулся Лев Иванович.

— Не проблема, дежурка развезет, — отмахнулся Владимир Николаевич и нажал кнопку селектора: — Надежда Михайловна, организуйте нам чай и к нему чего-нибудь.

— Сию минуту! — с готовностью отозвалась она.

Конечно, секретарша понимала, что в ее-то годы в постель к вдовому начальнику ей никак не попасть. Но ей согревал душу сам факт того, что она являлась единственной близкой ему женщиной — дочь не в счет, — которая полностью в курсе всех его дел и точно знала, что дамы сердца у него нет.

Пока Надежда Михайловна не появилась, Щербаков сел за стол и начал по второму кругу обзванивать руководителей организаций, куда утром были отправлены запросы. То обстоятельство, что рабочий день уже закончился и эти начальники отдыхали дома, ничего не меняло.

Разговор каждый раз был практически один и тот же: