Читать книгу "Целительная сила любви - Екатерина Романова"

Метелин не знал, насколько все это касалось Дуни, но Ольге подходило слово в слово! Как же он мог так с ней поступить?

— Черт, какой же я дурак! — с ненавистью прошипел Алекс и принялся быстро одеваться.

Чувствовал он себя скверно и представлял, что распечатал фантастически дорогую бутылку необыкновенного напитка — шампанского, подаренную самим французским королем лишь для того, чтобы сполоснуть руки. И никакой это не шик, это вульгарная глупость.

* * *

К вечеру вся Аннина слобода собралась в сельском храме. Ольга, вне всякого сомнения, тоже была там, и Александр бродил по опустевшему поместью как потерянный. В церковь он не пошел, испытывая необъяснимый стыд, и теперь изводил себя мыслями.

Завтра Троица, и после заутрени, все соберутся на большой пир. Приглашены соседи, наконец-то отменен траур, и Ольга официально примет на себя роль дочери почившего помещика. Ему очень хотелось объясниться, а также просто уехать с Ольгой покататься верхом, хотелось показать ей Петербург и коснуться ее волос… Много смешанных и сумбурных желаний роилось сейчас в его голове.

Александр недоумевал. Как же так? Как он, опытный и уже совсем не юный мужчина, не смог рассмотреть девичью честь в столь утонченном создании? Разве давала Ольга повод думать о ней как о легкомысленной? Нет! Разве не предупреждал его Расточный о том, что девушка она не простая? Это тебе не Дуня крепостная, давно потерявшая невинность. Нет у Ольги ни брата, ни отца, которые бы постояли за ее честь, она совершенно одна… Это все приводило его к мысли о том, что, как честный человек, он обязан жениться.

Вышагивая по просторной гостиной, Метелин размышлял. Женат он еще не был. Рано или поздно все дворяне обзаводятся семьями, чтобы продолжить фамилию. Если ему пожалуют графский титул, как уже не раз намекали свыше, то будет ради чего стараться и что передать сыну. Однозначно, женитьба казалась Александру самым правильным решением в сложившемся положении, и он решил сегодня же поговорить с Ольгой.

Колокольный звон оповестил всех, что служба окончена, и народ разнородными толпами повалил из храма. Крестьяне возвращались в деревню, прислуга спешила в поместье, чтобы продолжить подготовку к завтрашнему празднику, Расточный с Тюриным провожали Ольгу до покоев и, судя по всему, оставались гостить в поместье. Хоронясь в тени разросшейся сирени, Александр слышал, как Расточный убеждал Ольгу поменяться с ним комнатами.

— Неудобно, ей-Богу, матушка, чтобы вы, да в этой прислужней пристройке жили! Будто сирота… — укоризненно увещевал он. — Что люди-то подумают, в самом деле? Это же не я покойному Истопину сын, а вы, Оленька, ему дочка! Поэтому перебирайтесь-ка вы в поместье, а я уж как-нибудь тут пристроюсь.

Ольгиного лица Александр не видел, но отвечала она вяло и как-то подавленно. Девушка торопливо попрощалась и отправилась в свою комнату. Алекс слышал, как лязгнул засов на дубовой двери и раздались ее приглушенные шаги…

Дождавшись, когда Тюрин с Расточным поднимутся на крыльцо поместья, Метелин постучался. Ответа долго не было, потом Ольга выглянула в окошко. Он прекрасно видел белый овал ее лица, показавшегося из-под занавески и скрывшегося вновь. Лязгнул засов. Если честно, Алекс приготовился уговаривать, а Ольга в который раз сразила его, открыв дверь после всего произошедшего. Она толкнула первую же от входа дверь, не давая ему пройти в гостиную, и, указав на кресло, поинтересовалась целью визита. Комната служила кабинетом. Кроме кресла, стола и шкафов, в ней не оказалось ничего. На полу не было циновки, а на стене даже дешевеньких обоев. Аскетичный и продуманный уклад.

Ольга молча ждала. Алекс мялся, не зная, с чего начать. Затем тихо и четко проговорил:

— Прости меня, Оля.

Она молчала. Лицо ее не выражало ничего и будто окаменело в зарождавшихся сумерках. Тогда Александр начал говорить сумбурно и быстро:

— Я много думал о том, что произошло сегодня, Оля. Я должен был сдержать себя, я взрослый мужчина, который, сколько бы ни дурачился, прекрасно понимает, чем для девушки может закончиться подобное событие. Дуня тому пример. Не обижайся за нее, она далеко не невинна. Я знаю точно, что Истопину она была отрадой и усладою, поэтому жалеть ее если и надо, то не усердствуя. Сегодня же стало понятно, что ты совсем другая. Я так опешил из-за этого, Оля, что, вероятно, повел себя не совсем достойно, но сейчас я покорнейше прошу меня простить и предлагаю рассмотреть вопрос о моей кандидатуре на роль твоего мужа. Так как отец твой почил, смею ли я просить руки у тебя, Оля? — Метелин оборвал свой монолог, заметив, как Ольга отпрянула от него.

— Так вы свататься изволите?! — воскликнула она, и столько горечи, злости и желчи услышал он в ее голосе, что испугался даже. — Назовите хоть одну тому причину!

— Оля, я подумал и решил, что так лучше. Я не смел так поступать с тобой, но не сдержался. Ведь я не склонял тебя силой, правда? Мне показалось, что ты так же страстно желала этого, как и я. Ты девственна. А это говорит о том, что я обязан на тебе жениться. Ты достойная девушка, поэтому не вижу причин не сделать этого. Все наши ранние недоразумения я склонен считать ничтожными.

— Так, значит, вы не хотите видеть себя, обесчестившим мое доброе имя?

Ольга отошла от окна, и вдруг вся боль за прожитые здесь и в Лемешах годы накатила на нее… То, как Александр заговорил о тех чудесных мгновениях, которые они пережили вместе, разбудило в ней обиду, которую испытывала, возможно, и ее мать, а также сотни женщин до нее.

Ольге стало невероятно противно. Алекс не любит ее! Не пытается изобразить даже тени глубокого чувства, сводит все к порядочности, которой она якобы достойна по факту рождения! Но Ольга-то знала, что это не так! И более того, в этот момент она вдруг поняла, почему ее мать так никогда и не пожелала выйти замуж, предпочитая порицание общества. Ее просто никто никогда не любил, а на все остальное она не разменивала себя. Любя, она просто дарила себя без остатка — дочери ли, мужчине ли — и ничего не брала взамен. И вся грязь, которой от страха и злости поливали ее местные кумушки, никогда не касалась ее души. «Господи, — про себя взмолилась Ольга и даже не знала, какому Богу возносить молитву. — Аллах, который оберегал мою мать, Иисус, который хранил и наставлял меня, за что сейчас вы посылаете мне это испытание?»

— Мама, помоги мне, — уже шепотом добавила она и обратилась к Метелину: — Александр, боюсь, что ваше желание соблюсти приличия останется без ответа. Замуж я за вас не пойду и благородство такого рода не приветствую.

Александру показалось, что Ольга хочет сказать еще что-то, что с трудом сдерживает себя, но она ничего не говорила. Он же только сейчас заметил, что она не в трауре и что синий цвет ей несказанно идет, а прическа сделана тщательно, несмотря на то что времени на нее оставалось крайне мало… В груди защемило от того, как трогательно она надула губы, от того, что не вспомнила даже прежних обид, и Алекс с трудом осознал смысл сказанных ею слов. Она отказала!

— Александр, извините, я не знаю даже, что надо говорить в таких случаях, поэтому скажу, что подумалось. Моя мать была для всех инородной, ее страну считали блудной и к ней никто не проявлял снисхождения… Я выросла с матерью. Поэтому понимаю ее, как никто другой. Ложные понятия чести не дали во мне корня, я не дорожу ими. Мама умела и любить, и готовить лекарства, и всему, что умела, учила меня. Долгое время меня заставляли стыдиться матери. Сейчас я благодарна ей и жалею, что она не дожила до этого дня. — Ольга взглянула ему прямо в глаза и перешла на «ты»: — Я не буду твоей женой лишь потому, что тебя тяготит роль моего первого мужчины. Не обижайся на меня и уходи. Не знаю, отчего ты вздумал обидеть Дуню, но возможно, что повод и был. Я же не держу на тебя обид, просто хочу сейчас остаться одна.