Читать книгу "Я - вор в законе. Большой шмон - Евгений Сухов"

Наскоро одевшись и оставив на столе все, как есть, одиннадцать мужчин выбежали на улицу с решительным намерением дать кровавый отпор кодле отморозков, по недомыслию или по наглости задумавшим припереть из далекого Пскова и учинить бузу на чужой территории.

Но над мурманским портом висел черный купол звездной ночи, в морозном воздухе было так тихо, что слышался скрип цепей на далеком причале.

Фрол Иванович сел в джип и, дождавшись, когда его бойцы рассядутся по местам, тихо бросил водителю Толику:

— Домой!

Он вспомнил, как Парамон Лютый только что с ехидцей вспоминал об однодневной поездке Филата в Москву, и вдруг сопоставил эту поездку с сегодняшним налетом псковских. У него даже под сердцем кольнуло. А что, если Филат ссучился и в Москву катался на поклон к врагам покойного Варяга? Чтобы Филат? Да не может быть! Но кто в наше время может поручиться за своего, пускай и надежного, кореша? Варяг умер — и теперь крепкая воровская империя начнет расползаться по швам, и от нее начнут отваливаться кусок за куском, а местные паханы, забыв о старых договоренностях и о воровском законе, попрут с монтировками друг на друга… Уже поперли! «Со смертью Варяга начинается смутное время», — со вздохом подумал Фрол и сумрачно уткнул подбородок в меховой воротник дубленки.

Водителю Толику он дал указание ехать объездным маршрутом. Не то чтобы он опасался встретиться на узкой дорожке с псковскими шестерками, но так, на всякий случай… — В этот момент откуда-то снаружи послышался звон битого стекла и глухие крики.

Глава 10

До Нижнего было еще километров триста, а пока на колеса могучего «вольво» наматывалась бесконечная серая лента шоссе, прижатая сверху осенними сумерками. Водитель Федя уверенно держал руль левой рукой, а в правой сжимал надкусанный бутерброд с сырокопченой колбаской. Он тыщу лет просидел за баранкой дальнобойных грузовиков, и Горьковское шоссе ему было знакомо не хуже Минского, Киевского или Калужского, на которых он знал каждую кочку и ухабину, так что его десятитонная фура шла уверенно и ровно, словно авианосец на тихоокеанских просторах.

Однако муторно было у Феди на душе. Он и сам не мог понять отчего. В быстро упавших на трассу сумерках, что ли, дело? Он не любил это время суток — еще не вечер, но уже и не день, дальний свет врубать вроде глупо, а солнышко уже завалилось за зубчатый окоем леса. Водитель дожевал бутерброд, нащупал справа на сиденье термос, зажал между коленями, отвинтил верхнюю крышку — она же кружка — и на ощупь стал наливать кофе. «Вольво» вдруг слегка качнуло и повело в сторону.

Матюгаясь во весь голос, Федя выровнял свой авианосец, вытер тряпицей горячие кофейные пятна со штанов и недоверчиво покосился на ладонь. Кружку удержать не смог, это ж надо! По-прежнему томила неясная тревога, точно от нехорошего предчувствия. К перемене погоды, должно быть, и предчувствия тут ни при чем. Какие могут быть предчувствия, если сзади мчит здоровенный джип, а в нем крепкие пацаны с пушками?!

Он глянул в зеркало заднего вида: там все в норме, черный джип сопровождения аккуратно идет следом, в пределах видимости, охраняя и ценный груз, и его, Федьку, заодно. Стало быть, все в порядке. Дизельный движок фырчит чисто, без кашля, смутные сумерки скоро сгустятся в ночную мглу, дождя нет, тумана тоже не предвидится. Все в порядке.

Федя закурил и приоткрыл окно. Прохладный, влажный ветер ударил в лицо, немного освежая. «В лес бы сейчас, — замечталось ему, — грибов пособирать… Хороши соленые рыжики да под калужский «Кристальчик»!» Лес быстро проплывал с обеих сторон, изредка даже казалось, что слышен шорох листьев. Водила снова глянул назад, пытаясь унять непонятную тревогу, и только сейчас заметил, что машина сопровождения растаяла во мгле. Сильно отстали… Он глянул на спидометр: восемьдесят. Может, встали, поссать вышли? И снова у него заныло в груди.

Федя тихо засвистел, вопреки народным предостережениям, и сунул в щелку магнитолы кассету Миши Круга. И грянули гитары да ударные, и понеслось удалое: «Золоты-ы-ы-е купола-а-а-а!» Федя подпевал во всю глотку, качая головой из стороны в сторону.

— …Что за блин? Вот мать твою!.. — Он врубил дальний свет, мысленно моля Бога, чтоб это ему померещилось.

Нет, не померещилось! Метрах в семидесяти посреди шоссе лежал, скрючившись, человек. «Уж не труп Ли?» — мелькнуло у Федьки в голове. А дальше мысли поскакали галопом: или пьяный сельчанин, или шоферюга какой девку-попутчицу отмочалил в кабине и с тачки скинул за ненадобностью? В дороге и такое бывает… Не лучше ли по встречке ее объехать и дальше гнать… А если и правда девчонка? Ведь ни одна же сволочь не остановится, не спросит, что стряслось! В размышления, длившиеся пару мгновений, ворвался чужой далекий голос: «Смотри, Федюн, а вдруг провокация это, а?» Но он передернул плечом. Какая на фиг провокация?! Охрана, хоть и отстала, но сзади идет? Идет. Стало быть, ноу проблем. Ща они подъедут, я как раз вылезу и погляжу, что за хрень там валяется.

Федя не стал сворачивать на встречную — стопари в порядке, тормозить надо, и все дела. Можно, конечно, не тормозить, а доехать до ближайшего поста ДПС, сообщить ментам. Можно-то, можно, а вот человека жалко…

К тому же и объезжать уже было поздно. Федя вжал педаль тормоза, завизжали колеса, со скрежетом тяжело остановилась могучая фура. Не вылезая из кабины, водитель внимательно разглядывал лежащую на мокром асфальте фигуру. Мужик, не баба, это точно. Видно, лох какой-то с конкретными ребятами связался, вот и выкинули его на дорогу. Ладно, хрен с ним, все равно уже на ручник поставил, надо вылезти поглядеть. Он дернул ручку и начал открывать дверь кабины…

* * *

Накануне прошел сильный дождь. В мокром лесу было неуютно. Поеживаясь, двое высоких мужчин топтались недалеко от обочины. Из-за полуголых, обтрепанных осенним ветрилом деревьев хорошо просматривалось шоссе.

— Этот хренов водила вылезет или глазки будет строить? — прошептал один из них, нервно махнув короткоствольным «узи». — А если уедет и джипарек мимо проскочит, а, Иваныч?

— Не дергайся, Вовчик, — ворчливо отозвался рядом второй. Под мышкой у него был зажат такой же «узи», а в руке он держал длинную темную коробку, похожую на походную рацию. — Кнопочку нажать — дело нехитрое.

— Бля, не упустить бы момент! Подполковник мне сказал: главное, грит, не опоздайте. Нажимать надо, когда передний бампер окажется ровно над миной…

— Затыкай и не дергайся, я сказал!

Могучий «вольво» с высокой белой фурой, долго тормозя, остановился рядом с ними минуту назад, а этим двоим, притаившимся в осеннем лесу, показалось, будто прошло полчаса. Порыв ветра сорвал с деревьев охапку листьев, и было слышно, как они влажно попадали на землю. Вдалеке раздалось мерное урчание двигателя и шуршание колес: из сгустившегося над шоссе полумрака вынырнул черный джип.

Левая дверца «вольво» наконец-то открылась.

А дальше все события уложились в пару минут или максимум в три. Иваныч нажал кнопку на черном пульте с длинной антенной — и в ту же секунду под джипом раздался сильнейший взрыв. Машина встала на дыбы, тяжело подскочила вверх, точно силилась взмыть в ночное небо, и сразу под черным днищем полыхнули языхи пламени. Грохнул еще один взрыв — видно, огонь достиг бензобака, и теперь джип превратился в гигантский костер.