Читать книгу "Горький шоколад - Фелиция Флакс"

— Ты кое-что забыла, Калли.

Она все же обернулась. Он стоял, вытянув руку, и на его указательном пальце качался бриллиантовый браслет, рассыпавший вокруг миллионы радужных искр.

Светлые глаза, устремленные на нее, ждали, манили, искушали, обещали…

Калли понимала, что если возьмет браслет, то точно не уйдет. И Старк это знал. Но ей нельзя было оставаться.

Она молча подошла к нему, взяла браслет и выбросила драгоценную безделушку в корзину с мусором.

— Прощайте, мистер Старк.

10

Калли с тоской посмотрела на хрустящие прожаренные тосты, намазанные густым клубничным джемом. Предательская тошнота подкатила к горлу. Зажимая себе ладонью рот, Калли с тихим проклятьем бросилась в туалет, где ее и вывернуло два раза. О-о, со стороны Господа Бога это совсем немилосердно — спокойно взирать на эти мучения и пляски возле унитаза, происходившие каждое утро вот уже десятый день подряд.

— Почему бы тебе не рассказать обо всем Лукасу? — донесся сзади голос Ари.

— А почему бы тебе не пойти к черту?

Тяжело дыша, она обернулась к сестре: Ари осторожно заглядывала в туалет. В последнее время она была сама забота. Вот наказание-то!

Калли отбросила влажные пряди со лба и в изнеможении прислонилась к стене. Из туалета уходить было еще рано — уже проверено.

— Он все равно узнает.

Узнает…

Новый спазм скрутил внутренности. Калли поспешно нагнулась над унитазом, но рвоты не случилось. Только ядовитая горечь опалила нутро.

— Почему ты не хочешь сказать Старку, что беременна?

— Потому что ничего хорошего из этого не получится. — Калли старалась дышать глубоко и не орать на сестру.

Она проглотила едкую обильную слюну. Ари по-прежнему стояла поблизости и очень действовала на нервы, которые за последние десять дней превратились в истрепанные ниточки — того и гляди порвутся.

— Я хочу уехать из города, — глухо проговорила Калли.

Ари побелела сильнее Каллисты, лицо которой отливало зеленоватой призрачной бледностью. С некоторых пор все здоровые краски слетели с него и даже легкий румянец не появлялся. Калли походила на тяжело больную и таяла на глазах. Казалось, еще немного, и ее сдует ветром.

Ариадна не стала говорить сестре, как много хитрых шустрых «птичек» мечтали «залететь» от золотого мистера Старка. Но никому из них этот фокус не удался, ибо Лукас Старк чрезвычайно заботился о своей «безопасности» и не доверял ни чудодейственным женским пилюлям, ни сладким соблазнительным улыбкам. Ари гадала, что случилось с острожным Лукасом, если он допустил подобный «промах» в отношении Калли. Был ли тот промах случайным или же сознательным?

Ари до сих пор помнила, как он смотрел на уходящую Калли и какими стали его глаза, когда сестра бросила бриллиантовый браслет в корзину с мусором. Тогда у Ари задрожали коленки от взгляда Старка и она уже не надеялась, что они выйдут из лукасовского дома… живыми.

Да, с Лукасом что-то случилось. И виной тому Каллиста. Ари была точно в этом уверена. Она в таких вопросах не ошибалась.

— Ты его ненавидишь? — печально спросила Ари.

— Я его люблю.

Сестры снова посмотрели друг на друга. Сейчас они были одно целое, и Ари чувствовала ту проникающую боль, что буравила сердце сестры.

— Уехать — это не самая лучшая идея, — грустно заметила Ариадна.

— Это единственный выход.

Нет ничего хуже, как начинать жить заново. Калли это осознала на следующий день после возвращения, проснувшись в своей знакомой до последней пружинки домашней постели. Этот день не сулил ничего: ни плохого, ни хорошего. И, как оказалось, все остальные дни, дни после Старка, тоже. Кроме одного, искристого, когда Калли поняла, что беременна.

До этого искристого дня она сознательно вымарывала образ Лукаса Старка из своей памяти. Пыталась о нем не думать, не представлять, чем он сейчас занимается и кому улыбается. Он ее отпустил. Она от него ушла. И так должно быть.

Но как все это принять сердцем — вот проблема.

Проблемы, проблемы… Самой большой из них стала Ари, которая настойчиво, изо дня в день пыталась поговорить с сестрой, объясниться, извиниться. Калли резко пресекала все эти попытки поговорить по душам. Ей незачем было прощать сестру. Она ее и не обвиняла. Бедняжка Ари давно наказана, и гораздо больше, чем того заслуживала. А в душу свою Калли никого не пустит.

Наверное, Ари была так настойчива потому, что у нее имелся секрет. Впрочем, Калли разгадала его мгновенно.

Каллиста исподволь посмеивалась, когда Ари иногда исчезала, невнятно бормоча что-то про дополнительную работу.

Ари убегала к Айви. Калли не знала, как они умудрились помириться после всего случившегося, но предполагала, что здесь не обошлось без участия Старка-старшего.

Айви и Лукас. Каллисте было ужасно интересно, как Лукас Старк учит своего непутевого братца уму-разуму. Она была уверена, что это «учение» вышибет из Айви всю молодецкую дурь до последней пылинки. И больше уже историй с орнитоптерами не повторится…

Каллиста избегала не только кающуюся сестру, но и весь остальной мир, такой пустой и холодный. Мир, в котором она пребывала одна. И лица в нем казались тенями, и свет был тусклым, как от коптящей свечки. Калли бродила по улочкам своего родного города и не узнавала его. Как будто это был город из параллельного мира, а она — инопланетянка, завернувшая в него всего на минутку. А потом настал тот искристый день… Калли точно было известно, когда она забеременела. Те часы она помнила поминутно. Посекундно. Это случилось той ночью, когда Лукас увлек ее, связанную, в пылающий ад. Тогда он даже не помышлял о мерах предосторожности. Он ими сознательно пренебрег. Что он тогда сказал? «Мне необходимо почувствовать тебя собой»…

Какие эмоции испытала она, когда поняла, что носит ребенка от Старка? Нет, не ужас и не панику. Их и в помине не было. Скорее это походило на чувство вселенского умиротворения, граничащего со счастьем. Все мрачное в ней улеглось, примирилось, озарилось теплым светом. В мире она была теперь не одна.

Паника охватила Ариадну, когда Калли невзначай за ужином сообщила ей «новость». Ари расплакалась, забегала по дому, проклиная и все на свете, и подлого мерзкого негодяя Лукаса Старка, и особенно себя. Потом упала перед Калли на колени и принялась снова просить у сестры прощения. Но когда заикнулась про аборт, то прикусила себе язык в буквальном смысле до крови: Калли наградила ее таким взглядом, которой по силе равнялся удару током в несколько тысяч вольт.

Ари от этого взора-молнии сразу притихла, ночь молчала, не спала. И вскоре уже сама мечтала о появлении племянника или племянницы. За пару дней она изучила все товары в магазинах для новорожденных и, кажется, принялась потихоньку прикупать милые младенческие вещички.